Правильные мечты

– Вот именно. Я отдала тебе лучшие годы, родила ребенка. Муж, имей совесть, - пристыдила она его. Поластившись подбородком о редкую щетину парня, с наслаждением вдохнула полной грудью. От Вадьки пахло летом, парком и последним днем июня, тем счастливым вечером с надвигающейся грозой, когда они только познакомились, когда все еще было хорошо.
– Ты мой принц, - глаза закрылись от дурманящих воспоминаний, губы сами нашли его губы. Секунда, две, три... Десять... Здесь не оказалось Инкиных подружек, готовых остановить, как в прошлый раз накрывшее их двоих безумие. Двадцать... тридцать... сорок... Здесь не было парка, а в ста метрах отсюда плескалось море. Здесь не было никого, кто мог бы им помешать. Они одни. Остальным, кто находился вокруг, совершенно все равно, что муж с женой у всех на глазах взялись страстно целоваться Пятьдесят секунд... Минута... Даже Виктор уже не являлся причиной, чтобы пойти на попятную. Его просто не было больше в жизни Инны. Теперь им с "маленьким принцем" разрешалось творить все что угодно, без оглядки.

Мужские руки дрогнули, перехватили удобнее Инкину задницу.

– Ты все такая же тяжелая, принцесса, - заметил мимоходом Вадька, качнулся. Вместе с ним качнулась и Инка и весь окружающий мир. Она зажмурилась в страхе. Казалось, что все сейчас завертится верх дном, но мир к счастью устоял и вскоре обрел твердую опору. Они плюхнулись на свободную скамейку.
– И не говори, что это у тебя косы тяжелые, - усмехнулся Вадим, пропуская сквозь пальцы Инкины распущенные волосы. Они не спускались до пят, и едва ли вообще доходили до лопаток.

– Нет, не косы, - виновато пожала она плечами.
– Это я такая. Толстая, - пьяно проканючила. Что уж скрывать. Не только из кожи и костей она состояла. Мясо тоже имелось. Ну и чуть-чуть жира.
– Вот. Видишь?
– Инна, сидя верхом на Вадьке, приподняла футболку и оголила живот. Заглянула. Да, жир был. Совсем чуть-чуть, почти незаметно. Если втянуть - станет незаметно. Глубоко вдохнула, мышцы напрягла. Вот так. Сбоку проступили ребра, пупочная впадина к спине не прилипла, но порядочно так ввалилась.

Внезапно весь обзор закрыла широкая рука, она тяжело легла на живот. Большой палец уперся в ребро, мизинец протиснулся под пояс джинсов.

– Инка, ты четкая, - на одном дыхании выпалил Вадим.

Дальше секунды сменились минутами.

Сегодня торопиться было некуда. Они с упоением наверстывали то, что не успели тем летним вечером при первой встрече. Изучали друг друга, подстраивались. Исправляли то, что не вышло при втором нелепом свидании. Учились доверять и понимать мысли, не произнося слов. Без дискомфорта и стеснения открывали друг другу свои желания. По накалу это можно было сравнить разве что, с нечаянным падением в воду с пирса. Их снова, словно внезапно придавило толщей воды, а потом выплеснуло наружу, бросая друг к другу в объятия.

– Эй, идите в номер, - совсем рядом с ними кто-то хохотнул и даже по плечу слегка толкнул, на время отрезвляя их и спасая от прилюдного греха.

– Пойдем?
– спросил, прищуриваясь, Вадим.

– Пойдем, - кивнула Инна, сползая с его колен.

Они снова бежали по темным аллеям. Теперь не на праздник, а назад, к своему небольшому корпусу, вслед им доносились нестройные подвывания:

– Тоооооооолько, рюмка водки на столеееееееее...

Останавливаясь почти через каждые три метра, они ненасытно целовались, отрешенно выпадая из этого бренного мира. Уносились туда, где существовали только она и он, и их нескончаемые поцелуи. Непонятно почему столько времени они отказывались от них. Какая непростительная глупость. Это же так здорово. И хорошо. И приятно...

Они затормозили у двери. Датчик света, почувствовав приближение людей, осветил вход. Два номера на первом этаже и по лестнице выше, еще два. За все время проживания Инна так ни разу и не пересеклась с соседями. То ли они были не слишком активными, то ли их вообще не существовало. Сейчас так же стояла тишина, только из их комнаты слышался приглушенный звук телевизора. Миланка уже спит или же все еще смотрит мультфильмы.

Милана... Наконец-то вспомнилась и она. В их мире на двоих существовал еще и третий человечек.

Вадим замешкался, нерешительно глядя на ключ. Инна тоже замерла. Даже тяжелое дыхание затихло, создавая томительную тишину. Что дальше?

А дальше таймер, отсчитав положенное время, погасил свет. Прислоненных к стене людей датчик больше не замечал. Темнота стала их союзником. Они плохо видели друг друга, зато хорошо ощущали. Остро. Каждый шорох, каждое малейшее движение.

Вадькины губы робко приблизились к Инкиным. Невесомо прикоснулись.

– Я хочу тебя, - сказал еле слышно. Не делая настойчивых и грубых движений, он дал Инке определиться в ее желаниях.
– А ты?

Он ждал, она молчала. Только от ее ответа зависело, что произойдет дальше, а ей совсем не хотелось решать. Пусть это будет его ответственностью. И вообще, разве обязательно спрашивать?

Время тикало.

– Ну. Что молчишь?
– прервал он, наконец, тишину.

– Не знаю.

– Не знаешь?
– его тело резко придавило ее к стене, на миг перекрывая дыхание. Возле уха послышался смешок.
– Как не знаешь?

– Вот так.

– Это же просто. Смотри

Он очень легко справился с молнией на ее рваных джинсах. Сердце Инки бешено застучало. Смотреть она точно ничего не собиралась. Закрыв глаза, торопливо спряталась в поцелуе. Так намного гармоничнее ощущались бесстыдные прикосновения его руки. Возбуждающие и томительные, а потом еще и глубокие. Коленом, немного приподняв ее ногу, Вадька беспрепятственно проник в Инну пальцами. Она инстинктивно подалась к нему навстречу, и ее закачало на неспешных нежных волнах.

Очень скоро Вадим перестал отвечать на поцелуи. В темноте внимательно вглядывался в ее лицо, слушал неровное дыхание и продолжал ласкать. Его пристальные разглядывания немного нервировали, но в целом состояние неги не отпускало. Закрыв глаза и отвернувшись, Инна продолжала вязнуть в блаженстве.

– Инка. Мы с тобой играем в любимых, - заявил вдруг Вадька.

– Что?
– не поняла она. Откинутая голова цеплялась волосами за шершавую штукатурку, сквозь футболку стена холодила спину, но в данный момент совершенно не чувствовались неудобства, а странные слова тем более не доходили до сознания.

– Вдох-выдох. Эта песня про нас.

– Песня? Про нас?

– Про нас, - кивнул он. И... блаженство прекратилось.
– Помнишь? Вдох-выдох и мы опять играем в любимых.

Инка неудовлетворенно поежилась.

– Помню.

– Пропадаем и тонем в нежности заливах, - с усмешкой Вадька провел скользкими пальцами по ее щеке, очерчивая скулу.
– Ты же хочешь меня. Чувствуешь?
– Язык слизнул влажную дорожку.

Дикая, совсем незнакомая ласка, заставила Инку нервно перевести дыхание.

– Да. Хочу, - пришибленно согласилась она.

– Ну вот. А говоришь, не знаешь. Пойдем.

– Куда?

– Играть в любимых, - Вадька отступил и завозился в карманах, отыскивая ключ. Загорелся свет.

– Там Милана, - неуверенно ответила Инка.

– Ну, а здесь с собой у меня ничего нет. А я просто могу не успеть остановиться. Пойдем. Она уже спит.

Электронный замок пиликнул от прислоненной к нему карточки-ключа, отпирая дверь и Вадька с Инной ошарашенные застыли на пороге. Они жестоко ошиблись в своих ожиданиях, рассчитывая на "игру в любимых". Милана не спала. Ее вообще в номере не было. Свет горел, телевизор бубнил, а все три кровати были пусты.