Правильный лекарь 6

– Так ему и надо, – хмыкнул я.

– И нам именно так и было надо, чтобы он заткнул свой поганый рот и больше не лез в наши дела, – высказался Илья и облегчённо вздохнул. – теперь можно спокойно открывать клинику.

– Кстати о клинике, – сказал я, привлекая общее внимание. – Раз уж мы освободились гораздо раньше, чем рассчитывали, поехали все вместе посмотрим, на каком этапе ремонт? Валерия Палыча навестим заодно.

– Я за! – поднял руку отец. – Думаю, что никто из здесь присутствующих не будет против.

Все дружно закивали, не скрывая улыбки.

– Саша, зайди ко мне ближе к концу рабочего дня, – раздался за моей спиной голос Обухова. От неожиданности я вздрогнул, все остальные почтительно склонили голову и отошли, чтобы не мешать.

– Хорошо, Степан Митрофанович, – сказал я, обернувшись к нему. – Во сколько лучше?

– Думаю, что не раньше четырёх, – сказал он, обернувшись на удаляющиеся спины московских гостей. – У нас сейчас будет долгое совещание с их участием, плавно переходящее в неспешный обед. А потом с тобой как раз и дела твои обсудим и расскажу тебе, чем всё закончилось. А вам, Пётр Емельянович, отдельное спасибо!

– Да ну, что вы, Степан Митрофанович, – махнул рукой папа. – На моём месте каждый отец поступил бы так же.

– Не скромничайте, – хмыкнул Обухов. – Благодаря вашему вмешательству не только у вашего сына теперь не будет такого злобного врага, но и у меня змеи под боком, можно жить спокойно.

– А Гааз? – решился я вмешаться в разговор.

– А что Гааз? – хмыкнул Обухов и улыбнулся. – Когда Захарьин станет лишь смутным воспоминанием, он тоже утихомирится. Этот человек всегда был на стороне того, кто сильнее. Теперь сильнее меня никого нет, так что Анатолий Венедиктович станет моей группой поддержки, а не Захарьина. Так что всё путём.

Сказав последнее, мэтр ушёл, ускоряя шаг, чтобы догнать людей из министерства. Мы не сговариваясь направились в гардероб и на выход.

– Мне до сих пор не верится в реальность происходящего, – сказала мама, усаживаясь в микроавтобус. Сегодня мы решили дать водителю отдохнуть и все поехали на коллегию на моей машине.

– Мне тоже, – хмыкнул я. – Я думал, что это противостояние будет вечным.

– Хорошо, что Захарьин попался на собственной бесчеловечности, которая привела к глупой ошибке, – сказал отец.

– Мне до сих пор вспоминается тот пациент, которого он полоснул своим кинжалом, – сказал я. – И ведь никто тогда слова не сказал, все промолчали.

– Хорошо, что сейчас они решились руки поднять и свидетельствовать против этого тирана, – сказал отец, глубоко вздохнув. – А если бы они не решились? Даже не хочу представлять, как он бы на мне отыгрался.

– Немного странно, что сам Обухов не стал против него свидетельствовать, – сказала мама.

– Если бы и он руку поднял, то к нему были бы вопросы, почему тогда сразу на это не среагировал, – возразил отец. – А если бы он тогда на него среагировал и заставил отвечать за этот проступок, то рисковал бы ещё больше, Захарьин вывернул бы всё наоборот и приподнёс своему родственничку. А сейчас всё решилось наилучшим образом для всех.

– Всё хорошо, что хорошо кончается, – подвела итог мама.

– А у меня начинается, – сказал я и улыбнулся.

Через двадцать минут, миновав пробки в центре, мы припарковались возле соседнего дома от будущей клиники. Там опять стоял большой грузовик, с которого что-то выгружали. По-моему, это были двери и ещё какие-то коробки, большое количество которых уже перегораживало тротуар наглухо. Видимо торопились разгрузить машину и побыстрее отпустить за новой партией груза. Леса перед фасадом уже разобрали, дом стал, как новенький, радуя глаз обновлённой лепниной и яркой краской. В который раз убеждаюсь, что у Шапошникова хороший вкус. У нас таких дизайнеров днём с огнём не сыщешь.

– Вот это да-а-а! – протянул отец, уставившись на вывеску. – Это выглядит даже внушительнее, чем у нас.

– Если я правильно понял, – начал говорить я, остановившись рядом с ним. – Обухов привёз эту вывеску лично, когда ремонт только начинался. Николай в срочном порядке облагородил часть фасада, и вывеска уже висела здесь на второй день ремонта.

– Молодец всё-таки Обухов, – отец покачал головой. – Золотой мужик.

– Как эти буквы? – хмыкнул я.

– Нет, – улыбнулся отец. – Ещё золотее.

– Ну что, мальчики, пойдём посмотрим, что там внутри? – спросила мама, пропуская рабочих, несущих внутрь здания новую дверь. – Я тоже хочу с вашим Валерием Палычем познакомиться.

Мы поднялись по новым каменным ступенькам с противоскользящим покрытием, открыли обитую резным дубом металлическую дверь и вошли в большой светлый холл. Здесь ремонтные работы уже подходили к концу. Мне показалось, что после ремонта здесь стало намного просторнее. Уже блестела отполированная стойка регистратуры, в дальнем углу виднелись вешалки гардероба, слева у стены стоял длинный ряд удобных кресел для ожидающих.

Когда я представил, как здесь кишит толпа пациентов, мне поплохело. Надо срочно расширять штат сотрудников. А ещё надо нанять достаточное количество медсестёр, санитарок, регистраторов, гардеробщиц, мастера по ремонту оборудования и сантехники. И когда я всё это буду делать? И как? Точно, первым делом надо нанять секретаря.

Провернув в голове это слово, я сразу почему-то вспомнил про Прасковью. И чего я раньше тормозил? Я же уже разговаривал с ней о смене места работы, а потом больше носа не казал в их контору. Я отправил всех на экскурсию по помещениям клиники, а сам набрал номер типографии.

– Прасковья? Я тоже очень рад вас слышать, – улыбнулся я её реакции на мой звонок. – Я просто хотел спросить, вы сейчас не слишком сильно заняты?

– Я уже второй день, как совершенно свободна, – произнесла она с некоторой грустью в голосе.

– Как так, вас что, уволили? – удивился я. Девушка точно относилась к категории хороших работников, таких обычно не увольняют, они сами уходят, когда найдут местечко потеплее.

– Представляете, да, – сказала Прасковья. – Помните, я рассказывала про недостачу номеров популярного журнала, который мы не смогли вовремя доставить заказчику в нужном количестве?

– Да, на прошлой неделе вы об этом говорили, – подтвердил я. – И что, из-за этого?

– Недостачу всё-таки решили повесить на меня, не стали даже разбираться, – хмыкнула она. – А я категорически отказалась выплачивать неустойку. Так что меня уволили даже без выходного пособия. Сижу дома и не хочу даже никуда выходить. Искать другую работу тем более нет пока настроения.

– Это хорошо, что вы не искали другую работу, – улыбнулся я. Всё очень даже хорошо складывается. Жаль только, что обидели хорошего человека. – Я хотел предложить вам работу секретарём в моей новой клинике.