Правитель Аляски
Шрифт:
— Да не о них речь! — стараясь не выдать своего раздражения снисходительным тоном Эббетса, воскликнул Уиншип. — Само собой, мы должны пригласить их. Но как быть с русскими? Должны ли мы приглашать кого-то из них?
И Адамс и Гайзелар молчали, понимая, что вопрос вновь обращён к старшему из гостей — Джону Эббетсу.
— Эти два русских судна, которые стоят сейчас в гавани, — рассудительно сказал Эббетс, — пришли сюда недавно. Они не были на Кауаи, и никто из экипажей пока не замешан в делах доктора Шеффера. Для чего же тогда нам обижать их? Вот ты, Натан, ходил на «О'Кейне» с Таракановым, а твой партнёр Дэйвис плавал с тем же Таракановым на «Изабелле». Помнится, ты хорошо отзывался о нём. А теперь ты готов и руки ему не подавать?
— Да он как раз меня не беспокоит, —
— Думаю, что должны, и ты сам, Натан, это понимаешь, — не меняя интонации, лениво продолжал Эббетс. — Только ты почему-то хочешь сбросить с себя всякую ответственность, кабы чего не вышло. Хочешь сделать так, чтоб и овцы были целы, и волки сыты? А в случае чего всю вину на Джона Эббетса взвалить: мол, это он мне насоветовал, а? Когда сделку с Камеамеа насчёт сандала заключал, ты, помнится, посмелее был.
Натан Уиншип всё же не выдержал.
— Ничего я не хочу взваливать на вас, мистер Эббетс, — холодно ответил он и ещё более резко добавил: — Я просто спрашиваю вашего совета как у человека наиболее опытного и старшего среди нас. И нечего вновь тыкать мне в нос контрактом с Камеамеа. Не ваш ли дружок Хант посодействовал, чтобы дело это развалилось? — Голос его начал дрожать от едва сдерживаемого гнева.
И в эту минуту в доме появился наконец Джон Янг. Он слегка пошатывался. Янг обвёл собравшихся мутными, налитыми кровью глазами и весело пробурчал:
— Да тут, никак, дело дракой запахло? Уж если до того дошло, придётся мне моему тёзке помочь. Что это он так налетел на тебя, Джон?
Появление первого советника Камеамеа сразу остудило пыл Натана Уиншипа.
— Какие же могут быть ссоры между друзьями! Мы просто обсуждали, мистер Янг, некоторые детали предстоящего завтра праздника. Немного выпили, говорили на повышенных тонах, — примирительно юлил Натан.
— То, что выпили, — это хорошо. Что бузить начали — это плохо, — философски заметил Джон Янг.
Не дожидаясь приглашения, он взял со стола бутылку рому и, опрокинув рюмку в горло, бухнулся в стоявшее недалеко кресло. Бутылку с рюмкой поставил на пол возле себя.
— Мы, мистер Янг, всё уже и обсудили, — продолжал лебезить Натан. От того, какую позицию займёт в предстоящем разговоре этот всесильный здесь англичанин, зависело многое. — Пользуясь случаем, Приглашаю и вас, мистер Янг, завтра отобедать у меня в честь Дня независимости.
— Приду, — коротко буркнул Янг.
— Мы решили пригласить всех капитанов находятся здесь судов, в том числе и некоторых русских.
— Может, ещё и доктора Шеффера с Кауаи вызовете? — Янг хохотнул и с хитрецой подмигнул Натану Уиншипу.
Натан встрепенулся, словно увидел в нём союзника:
— Ну что вы, мистер Янг! Я же понимаю — вы шутите. Но мистер Эббетс считает, что мы не должны игнорировать находящихся здесь, в Гонолулу, русских. Они, конечно же, не имеют никакого отношения к делишкам доктора Шеффера. — Поскольку теперь и Янг с ними, решил Натан, пора перейти к основному вопросу, ради чего он и собрал их сегодня: — А делишки эти, господа, таковы, что обязательно следует ознакомить вас с некоторыми подробностями случившегося недавно на Кауаи. У меня есть там люди с нашей фактории, которые держат меня в курсе. Итак, известный вам доктор Шеффер, которого не без оснований считают тайным агентом Баранова с весьма большими полномочиями, сумел вдолбить этому дураку Каумуалии, что тот должен отдать себя со всеми своими подданными под покровительство России. С месяц назад на борту русского корабля «Открытие», а потом и на берегу был зачитан составленный, полагаю, доктором Шеффером и подписанный королём Каумуалии акт, которым король просит русского императора взять их остров под российский протекторат. Немного зная короля Каумуалии, я догадываюсь, что мог просить король у русских в обмен на это. Он спит и видит, как бы поскорее вернуть себе острова, когда-то принадлежавшие его отцу. Был
ли заключён договор, обязывающий русских оказать военную помощь Каумуалии, я не знаю. Но достоверно известно другое: на острове Кауаи уже развевается русский флаг и король подписал с Шеффером контракт, по которому русским предоставляется монопольное право на торговлю сандаловым деревом. Так что, мистер Эббетс, — Натан не отказал себе в удовольствии влить яду в свои слова, — нам с вами теперь не скоро удастся добраться до растущего на Кауаи сандала. За него король запросил у Шеффера не очень много — всего лишь одно хорошо вооружённое судно. Зачем оно королю — сложная загадка лишь для тугодумов. Вопрос в том, где возьмёт доктор Шеффер такой корабль. А следом возникает другой вопрос: имел ли доктор Шеффер полномочия покупать или обещать Каумуалии хорошо вооружённый корабль? Вопрос третий: как Баранов может отнестись к военным действиям их нынешнего союзника, Каумуалии, против Камеамеа?— Бред какой-то, — не сдержался Джон Эббетс. — Я давно знаю Баранова. Он оторвёт голову любому, кто попробует столкнуть его с Камеамеа.
— Мне всё это тоже не очень понятно, — согласился Натан. — Но уверен, что в ближайшее время доктор Шеффер несколько яснее обозначит свои планы. Пока же нам стоит подумать, что делать перед лицом такого наглого и бесцеремонного покушения на Сандвичевы острова. У каждого из нас есть на этих островах свои торговые интересы. Получается, что доктор Шеффер своими действиями бросил перчатку всем нам. Мне пока не ясно, в какой степени весь этот дьявольский замысел согласован с Барановым, но очевидно одно: нам надо забыть о всех наших разногласиях и дружно выступить против шашней русских.
Ответом ему была поначалу гробовая тишина. Никто из гостей Уиншипа не ожидал, что дело зашло так далеко.
— Хант предупреждал меня, а потом и Камеамеа, — мрачно выдавил из себя Джон Эббетс, — что от этого докторишки всего можно ожидать. Хант прямо сказал Камеамеа, когда мы вместе посетили короля: если не уберёте отсюда доктора Шеффера, ещё наплачетесь. И глазом не успеете моргнуть, как русские завоюют ваши острова. Камеамеа лишь посмеялся. Он воспринял это как шутку. А Хант-то как в воду глядел!
— А меня насчёт Шеффера, — пробурчал со своего кресла Янг, — капитан Беннет сразу насторожил. Они, помнится, вместе пришли на Гавайи. Беннет говорил: вы с ним тут будьте повнимательней. Мол, он темнит, выдавая себя за натуралиста. На самом же деле — тайный агент Баранова и собирается на Кауаи. Я этого Шеффера угостил в своём доме околехео, и он едва не окочурился. А после того как он вылечил Камеамеа, я поверил, что он настоящий врач и даже, будь он проклят, не пожалел для него жареной собаки. Но Джон Янг, — подвыпивший премьер-министр начал говорить в стиле, более присущем Камеамеа, — не любит, когда с ним играют в прятки, принимают его за дурачка. — Янг неожиданно погрозил кому-то, будто затаившемуся в углу комнаты: — Ты не смей шутить с Джоном Янгом! Джон Янг тебе все кости переломает.
— Я бы хотел, чтобы мы всё-таки, сообща раскинув мозгами, выработали план, что нам делать с доктором Шеффером, — вернул разговор в конструктивное русло Натан Уиншип. — Для начала надо подумать, как половчее вытурить их отсюда, из Гонолулу, где Шеффер успел построить факторию. Я говорил кое с кем из оставленных здесь доктором людей и убедился, что это люди тёмные, плохо что здесь понимающие. Они не знают местных обычаев, и мне кажется, будет несложно спровоцировать их на нарушение канакских законов. Мы возбудим против них канаков, и не мы сами, а канаки предложат им убираться отсюда подальше.
— Ты правильно говоришь, Натан, — вставил до того молчавший Генри Гайзелар. Он хотел, чтобы и его присутствие здесь было замечено.
— Я позабочусь о том, — пьяно прохрипел Джон Янг, — чтобы рассказать Камеамеа, кому он доверился и что этот Папаа натворил на Кауаи. Вряд ли Камеамеа всё это понравится.
— Вы сказали — Папаа? — оживился Натан Уиншип. — Кто дал Шефферу такое имя?
— Да сам Камеамеа. После того как Шеффер вылечил его, Камеамеа стал называть доктора Папаа — в память о своём покойном туземном знахаре.