Правитель империи

Существа, копошащиеся в ней, рождаются, вырастают, трудятся, живут и гибнут — миллиардами. Из поколения в поколение, из жизни в жизнь передают то, от чего человечеству необходимо избавиться, если оно желает истинного очищения. Если оно жаждет выжить, как одна из в общем-то разумных цивилизаций Вселенной. Как имеющая от рождения право (как все разумное и живое) и могущая стать цивилизацией радости и счастья.

Глава 31

Спасите, спасайтесь

Джон Кеннеди не хотел ехать в этот город на юге. «Гнусный штат Техас, гнусный город Даллас», — соглашалась с ним Джекки. Но в определении своих маршрутов Кеннеди не был волен. Через год предстояли президентские выборы, в ходе которых Кеннеди хотел баллотироваться на второй срок. Но у техасских демократов произошел скандальный раскол и главной целью поездки было этот раскол ликвидировать. Накануне поездки Джон просидел два дня за письменным столом, готовясь к выступлениям. Он попросил Джерри, который в эти дни находился в Нью-Йорке, приехать в Вашингтон. Телефонный звонок застал Джерри в палате Рейчел.

— О, Боже милостивый, я ошалел от счастья, Джон, — негромко говорил в трубку Джерри, сидя в кресле рядом с постелью Рейчел.

_ Еще бы, родить такого Гаргантюа! — смеясь ответил Кеннеди. — Как наша милая роженица?

— Держится молодцом. Завтра перевожу ее с малышом в наше гнездо.

— Прекрасно. Завтра же, Джерри, жду тебя здесь. Надо посоветоваться по нескольким проблемам. Не смог бы ты принять участие в операции «В пасть дракона»? Я имею в виду поездку на юг.

— С удовольствием, — заметил Джерри, наклоняясь и целуя Рейчел в щеку. — У меня давно чешутся кулаки набить морды этим южанам.

— Я очень рад. Передай на минуту трубку Рейчел, будь так любезен. Рейчел? Удивительно приятно слышать голос прекрасной американки, достойно выполнившей свой материнский долг. Я не спрашиваю, как здоровье твое и малыша, мне подробно рассказал об этом Джерри. Чур, я буду крестным отцом вашего — как вы его назвали?

— Джерри-младший, — пролепетала счастливая Рейчел.

— О-о-о! Дай Бог ему быть таким же великолепным американцем, как сам Джерри-старший. А пока я хочу похитить вашего мужа на несколько дней. Нам предстоит важное предвыборное путешествие.

— Разумеется, — согласилась Рейчел. — А я тем временем приду в себя.

— Джекки шлет вам свои поздравления. Говорит, что на собственном опыте дважды познала, как это трудно — стать матерью. И как бесконечно прекрасно!

Джерри просмотрел все тексты речей, внес кое-какие коррективы. «Резонно, резонно, — пробормотал Кеннеди, просмотрев замечания Парсела. Сразу видно, ты знаешь этих бестий намного лучше меня».

Президентский самолет был великолепно оборудован. В течение всего полета Джерри находился в салоне Кеннеди. тут же была и Беатриса. Она работала в предвыборном штабе и должна была лететь во втором самолете. Но Джекки не отпустила ее от себя. Вся Америка знала, что Джекки Кеннеди обожает две вещи — туалеты и косметику. Некоторые ее платья и костюмы были баснословно дороги. На одном из дипломатических приемов прошел слушок, что костюм, в котором она была в тот вечер, стоил пятнадцать тысяч долларов. несколько великовозрастных шалунов специально подходили к ней поближе, чтобы иметь возможность коснуться этого костюма рукой. Отходили довольные, подмигивали друг другу: «Только что мы имели счастье получить в дар бесплатно пятнадцатитысячное прикосновение».

— У нас почти два часа до посадки, — сказала Джекки Беатрисе. — Не будем терять ни минуты, займемся делом. «Дело» заключалось в подборе наиболее подходящего костюма для предстоявшего в тот же день гражданского приема, и женщины самозабвенно занялись им во втором отсеке салона. В первом Джон и Джерри еще раз обсуждали детали первой речи. То и дело секретарь президента, пожилой негр, приносил ему для просмотра телеграммы. Кеннеди скользил по ним взглядом, тут же возвращал. Лишь однажды он сердито хмыкнул, протянул Джерри свой именной бланк. Джерри прочитал: «Советы вновь планируют выступить на предстоящей сессии ООН с предложением заморозить все виды ядерных вооружений».

— Ты же понимаешь, что они это сделают накануне выборов? — дробно барабаня пальцами по столику, воскликнул он.

— И я на их месте сделал бы то же самое, — спокойно ответил Парсел на нервное замечание Кеннеди.

— Но если мы не среагируем на этот возможный ход Кремля, обязательно среагируют наши противники.

— Святой Петр свидетель, это может стоить миллиона-другого голосов, в раздумье протянул Джерри. — ты знаешь человека из ЦРУ по фамилии Рудзатске?

— Рудзатске, Рудзатске, — несколько раз повторил Кеннеди. — нет, не помню. Где он и что он?

— Он — посол в одной из южноамериканских стран, — ответил Джерри. — Я встретил его во время поездки в Рио на моей персональной конференции наших послов региона.

— Да, да, знаю, — теперь уже с интересом смотрел на Парсела Кеннеди. — И что же он?

— Этот Рудзатске — толковый парень. Он изложил мне довольно любопытную теорию возможной внутренней и внешней политики США по отношению к Москве, а также к нашим союзникам.

И Джерри пересказал Кеннеди суть своих бесед с Рудзатске.

— неглуп, неглуп этот твой парень из ЦРУ, — быстро проговорил Кеннеди. — Теперь я запомню его фамилию. Но его идея требует существенной разработки и доработки. А мне надо упредить русских, чтобы не потерять те миллионы голосов, о которых ты говорил. И упредить не только русских, но и политических конкурентов.

— Что же, ты хочешь их упредить сегодня же? Сам выдвинешь предложение о замораживании? — Джерри с любопытством смотрел на Кеннеди. — Решишься и на такой шаг, только бы победить на выборах?

— А что посоветуешь ты, Джерри?

— Что бы я ни посоветовал, в вопросах столь кардинальных ты же всегда поступаешь по-своему, — негромко засмеялся Джерри.

— Это так, — улыбнулся Кеннеди. Меньше всего в жизни меня могла бы устроить роль марионетки.

«Наш мальчик очень самостоятелен, — подумал Джерри. Самостоятельно в поддавки с Кремлем играть хочет. Черта с два я дам ему это сделать. Пока я жив, клянусь святым Иосифом, с Кремлем в Америке никто не будет играть в поддавки».

Один из двух наших собеседников в салоне Кеннеди (им был не хозяин салона) знал досконально все, о чем писали газеты города — цели их путешествия — в течение последних двух месяцев. Это была не просто разрозненная атака на Кеннеди, но хорошо спланированная травля. Травля, рассчитанная на то, чтобы соответствующим образом настроить обывателя, вызвать у него к моменту приезда в город президента не просто неприязнь к нему, а ярую ненависть. В передовицах и комментариях Джона Кеннеди называли «настоящим левым», «опасным проходимцем», «хитрым вором», «прокоммунистическим Иудой», «пятидесятикратным болваном».