Право на магию

— Я тут ни причем. Каждый из вас на этом турнире смог переступить через себя, стать сильнее, перебороть неуверенность и страхи.

— Да, о страхах… Вы позволите спросить? Я бы хотела знать, что случилось с мэтром Воракисом после… ну… Вы знаете. После того, как он покинул Академию.

Ронард не спешил отвечать. Ардина подалась вперед, плохо скрывая волнение. Он чуть не притянул ее к себе, еще оставаясь во власти волнующего танца. Никогда не замечал до этого, как она красива. Черное платье выгодно оттеняет белоснежную кожу и прекрасную фигуру, а отсутствие украшений лишь подчеркивает естественные плавные изгибы тела. Взяв себя в руки, он вздохнул, понимая, что не в праве оставлять ее в сомнениях.

— Ардина, твои страхи беспочвенны. Воракис все так же находится в имперских казематах. Он не сбежал и никогда не сумеет, даю тебе слово. Твоя кровь абсолютно чиста, никаких меток или яда не осталось и в помине. Можешь еще раз сходить к мистрис Нерайе за подтверждением. Хоть ты и справилась с этим испытанием, но бояться тебе было нечего.

Ардина внимательно ловила каждое слово. Напряжение потихоньку покидало ее лицо, она выдохнула и слабо улыбнулась. Но в следующую секунду зрачки ее расширились.

— Вы… Вы видели испытание Вечных?!.. Откуда Вы знаете, что… Это ведь только между ними и…

Ответ она сама прочитала в его глазах. Ардина побледнела, затем кровь прилила к ее щекам и она стыдливо спрятала лицо в ладонях, отвернувшись.

Видел. Не все, конечно, выборочно. Такое условие поставили сами Вечные. А кто их разберет, зачем им это нужно. Видения, насылаемые статуями, одно за другим мелькали в его голове, ворвавшись в сознание, когда он был в ложе попечительского совета. Разные студенты, разные испытания. И Ардина тоже. Со своим потаенным страхом и заставшей Ронарда врасплох страстью.

Но и с ней она справилась. Не поддалась уговорам его призрачного двойника, не поверила, не бросила команду. Значит, справится и сейчас. Временное увлечение, не больше.

Влюбленность студенток в главу Совета, молоденьких арнис в брата императора — все это он проходил не один раз. Повздыхают да забудут. И эта отчаянная удивительная девочка тоже. Хотя немного задело, что его двойник не сумел убедить, соблазнить, заставить забыть обо всем.

Но все это останется в прошлом. Это от вынужденного двухмесячного присутствия в Академии он начал сходить с ума от скуки. И от отсутствия на все готовых фрейлин стал засматриваться на неопытных студенток, выдумав себе невесть что. Все, хватит. В Империи хватает забот, требующих его твердой руки. Полностью посвятить себя работе, неделя в привычном ритме и вся эта дурь выветрится из головы. Так убеждал он себя, и это казалось правильным решением.

Ронард осторожно развернул Ардину к себе. Робеет, не смеет поднять глаза. Такая юная, столько еще переживаний ей предстоит. А это все забудется. К тому же, дольше первого семестра она здесь не проучится, с ее уровнем магии даже к экзаменам не допустят. А, значит, у нее начнутся совсем другие заботы. Деликатно, словно ничего лишнего он и не видел, он мягко произнес:

— Завтра я покидаю Академию. Юбилей отпразднован и мое присутствие здесь больше не требуется.

Быстрых взмах ресниц и нерешительный взгляд ясных серых глаз.

— С Аландесом поговорю, больше он тебя не побеспокоит.

— Я и сама справлюсь.

Ронард про себя хмыкнул. Гордая какая, до последнего лицо держит. Ни слез, ни горячих признаний, ни просьбы защитить ее, такую слабую, от назойливого племянника…

— Не сомневаюсь. Но так мне будет спокойнее. Вряд ли мы еще увидимся, но я надеюсь… Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Ронард вовремя поправился, снова укорив себя за несдержанность. Взгляд девушки потух. Молча она стянула с себя камзол, поежившись под холодным ветром, и протянула его, глядя прямо и открыто.

— Тогда прощайте, господин Шентия.

На белой гладкой коже сверкнула серебром искорка. Ардина чуть повела плечом и искорка тут же растаяла мокрой каплей. Вторая снежинка упала рядом, третья слилась с серебром волос. Вот и пришла зима. Снег повалил густыми хлопьями, а они так и стояли, неспособные сдвинуться с места и разорвать взгляд.

Не в силах больше поддаваться этому самообману, Ронард спрятал ее от стихии, нависнув сверху, укрыв на своей груди. Ардина смотрела все так же прямо, не мигая. От поднявшегося ветра заслезились глаза и резкий порыв сорвал слезинку с ее ресниц. Не контролируя себя, Ронард припал губами к уголку век, осушая их. Робкие замерзшие пальцы коснулись его щеки, он осыпал горячими поцелуями и их. Осторожно, словно каждое прикосновение причиняло ему нестерпимую боль, он прикасался губами ко лбу, щекам, вискам. Замер перед чуть припухшими губами. Едва ощутимо коснулся верхней, затем уголка. Ронард боялся спугнуть, разрушить момент, никогда прежде не испытывая такого волнения. Но Ардина еле уловимо подалась вперед, чуть приоткрыв рот. Он легонько прижался губами к ее, лаская нежную плоть. Почувствовав ответное движение, надавил немного сильнее, раздвигая мягкие губы, целуя настойчивее и глубже. Провел языком по послушным губам, скользнул внутрь, не встретив сопротивления. Ардина на миг распахнула глаза и замерла, прислушиваясь к новым ощущениям, но несмело ответила тем же.

Весь мир сузился до одной точки, они изучали друг друга, сперва осторожно, затем все больше увлекаясь. Будто танец лиденскап получил свое логическое продолжение, постепенно сближая партнеров и разжигая страсть. Сплетались губы, языки, дыхание, руки. Когда закончился весь воздух мира, они через силу разорвали поцелуй, тяжело дыша.

Ронард опомнился первым.

— Прощай, Ардинаэль.

36.6. Спокойной ночи

Ошеломленная, я еще долго стояла на пронизывающем ветру, всматриваясь в темноту, в которой растворился его светлость. Горели губы, щеки, на ресницы тут же налип снег. Наконец холод одолел внутренний жар и я направилась обратно в зал. Нет, в таком виде возвращаться точно не стоит. Волосы растрепаны ветром, сама мокрая от снега, а что на лице — и подумать страшно. По стеночке, незаметной мышью, к себе и спать. Какой-то бесконечный день. Только утром металась по городу в поисках нужного сосуда, а такое ощущение, что неделю назад.

— Я же сказал, с дядей тебе ничего не светит, — настиг меня знакомый насмешливый голос на выходе. — Но если попортил уже, так я не брезгливый.

У меня больше не было ни сил, ни желания отвечать наследному принцу. Шентия обещал разобраться, вот пусть сам и нянчится. Если какашку не трогать, то и не заляпаешься. Поэтому я молча прошла мимо, никак не отреагировав на обидные слова.

Меня все же догнали через пару шагов. Но не Аландес — на него очень убедительно зыркнула Мекса, а мои друзья.

— Ты где была?

— Что случилось? Куда тебя Шентия утащил?

— Еще и завесу поставил, гад!

— Если обидел, только скажи. От унвартов недалеко уйдет.

Я чуть не разрыдалась в их присутствии. Взволнованные, они действительно за меня переживали. Представляю, как это выглядело со стороны: арн Шентия демонстративно уводит партнершу из под носа венценосного племянника, танцует ее напоказ и похищает. С полчаса я отсутствую, а затем возвращаюсь помятая, безучастная ко всему.

Я обняла обоих.

— Все хорошо, никто не обидел. Мы просто… поговорили с глазу на глаз. Мекса, милая, возвращайся, там Юден с тебя глаз не сводит. А я просто с ног валюсь от усталости. Очень длинный день… Хельме, не проводишь, пожалуйста?

Я постаралась вложить в слова всю убедительность, но Мексу разве проведешь. Она пристально посмотрела на меня, но все же кивнула. Затем сделала легкое движение кистью, воздух рядом еле уловимо вздрогнул.

— Бешиитте. Охранять. — приказала она. Интересно, снова прадедушка?