Право на магию

— И это все… из меня выходило? И развоплощение тоже? — мне стало не по себе. Я помнила, как выглядит развоплощение, был такой маг на показательных выступлениях перед турниром. Каменного голема не то что в порошок стер, его просто не стало, а на его месте повисло жуткое ничто.

Илза кивнула.

— Ты без сознания была, а пробудить никак не удавалось. А в таком состоянии кто бы смог себя контролировать…

— А что сейчас? — мне вдруг стало страшно. Да что это за сила такая? Я не хочу крушить и развоплощать!

— Вчера все и вышло, я так думаю. Последние сутки ты уже просто спала. Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Хорошо… гораздо лучше, чем в последние дни. Нет, даже отлично себя чувствую! Съесть бы только чего-нибудь еще. Госпожа Илза, а что… вообще про это говорят? Я невольно присутствовала в кабинете ректора при важном разговоре, который так и не завершился, а потом все и закрутилось…

— Ой, милая, это же Академия. Я уже каких только сплетен не наслушалась. Толком никто не понимает, что там у Врат произошло, но и я тебя пытать не стану. Захочешь — сама расскажешь, но, боюсь, тебе и в этот раз не только со мной объясняться придется… Все слышали жуткий грохот в привратной башне, многие потом взахлеб рассказывали, будто ты Врата разрушила, упаси Эрба, а те сами же собой заново отстроились и тебя прокляли. В них ты и стояла, одержимая демонами, и чуть не молнии из глаз метала, пока тебя не скрутили маги…

— Да и близко так не было! И я не одержимая…

— А то я сама не вижу? Только поди объясни всем остальным, как ты в башню проникла, и откуда такую силу взяла. Черную, как сама Тьма… Давно здесь такой чистой, неразбавленной магии не видели. А как она из тебя хлестала по пути к лекарям — вот на это все вдоволь насмотрелись. Да и мне поработать пришлось… Еще мэтр Дрэйзо отчего-то назвал тебя наследницей, хотя ему тут же в рот невесть откуда яблоко прилетело. Но кто-то подхватил сдуру, так тебя теперь и величают — Наследницей Тьмы.

Мне стало дурно.

— Госпожа Илза… Вы ведь не верите во все это? Это же чистейшей воды бред.

— Я, милая, будучи целителем, такого бреда в своей жизни наслушалась, на пять Академий хватит. А ты и в голову не бери, нервничать тебе сейчас совсем не нужно. Зря рассказала, жалею уже.

— Нет-нет, что Вы! Я Вам очень благодарна, Вы так ко мне добры. И мне жаль, что я ваше крыло порушила. Скажите, а я могу идти? Или снова под охраной?

— Иди, милая, — улыбнулась мистрис Нерайя. — Тебя там заждались уже. Да не забудь к Натаниэлю… мэтру Эрдису заглянуть, очень он за тебя переживает.

Меня действительно ждали. У наспех сколоченных дверей на входе в больничное крыло топтались Анхельм и Мекса. Без лишних слов я просто повисла на шее Хельме.

— Ардина, как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила Мекса. Да я даже по ее нечеловеческой сдержанности соскучилась!

— Отлично! Замечательно! Как же я рада вас видеть! О-о, мне столько нужно вам рассказать! Я снова здесь учусь, вы знаете?

— Знаем, — тоже осторожно ответил Хельме. Он обнимал меня словно хрустальную вазу, самыми кончиками пальцев. Я разжала объятия и мне показалось, что Хельме даже отстранился с некоторым облегчением.

— У меня есть магия! Настоящая! Нет, вы можете себе это представить?!..

— Мы очень хорошо это представляем, Ардина.

— Да откуда же, — засмеялась я. — Вы не поверите, что случилось! Да что с вами! Вы почему такие смурные?..

Оба молчали, переглядываясь, и мне что-то стало не по себе.

— Мы знаем про твою магию, Ардина. Я многое видела в Лесу. Но это… это…

— Это было страшно, — ответил за Мексу Хельме.

Мое веселье и радость враз испарились, когда я вгляделась в лица друзей. О боги, они что… боятся? Меня?

— Хельме… Мекса… Мистрис Нерайя рассказала мне кое-что, но вы же можете верить этим выдумкам! Да, знаю, я что-то разрушила, когда была без сознания. Но это далеко не все, это только половина! Оно само, тогда я не контролировала себя, но я могу больше, много больше! Скоро остальная моя магия восстановится и вы сами все увидите!

Лицо Хельме болезненно исказилось при этих словах.

— Ты ранила четверых студентов, не считая разрушенного больничного крыла. Одному руку так и не сумели спасти.

— Да нет же, Хельме! Это только часть! С меня сняли печать и пробудили магию, но вы еще не видели ее всю, она прекрасна… Ранила? Бред!! Вы тоже поверили этим слухам?

— Мы видели это собственными глазами, Ардина, — упавшим голосом ответил Хельме.

– Что?.. Нет! Этого не может быть… Я никогда не смогла бы… О боги, Анхельм, Мекса, вы же меня прекрасно знаете! Мы же триангл, да? Так почему вы мне не верите?

Я начала приходить в отчаяние. Да как это возможно, чтобы мои собственные самые близкие друзья смотрели на меня как на чудовище?!.. Но они молчали.

— Вы действительно думаете, что это я? Я бы никогда… Вы же знаете… Мэтр Эрдис говорил, что я просто не способна на такое! Да, это тоже моя магия, но ведь не вся! — меня начало трясти от того, что мои друзья меня не понимают. Я протянула руки к ним, но тяжелая густая волна вдруг придавила мои плечи. Хельме отшатнулся, Мекса сделала неуловимый пасс ладонью. Я проследила их взгляд — на моих пальцах плясало черное пламя. Я попыталась сбросить его, но оно разгоралось лишь сильнее, питаясь моим отчаянием и болью.

— Уходите, — только и смогла прошептать я, из последних сил сдерживая тьму.

До последнего я не верила, что они послушают меня. Мой прекрасный добрый Хельме, благородная сдержанная Мекса, они все же развернулись и ушли прочь. Меня затрясло, магия рвалась наружу — черная, злая — и я не знала, как это прекратить. Пока сильные чужие руки не обхватили меня сзади, сводя ладони вместе и направив их на ближайшую стену. Ни в чем не повинная каменная перегородка обратилась в пыль. А я, выплеснув непокорную тьму, разрыдалась от бессилия на груди его светлости.

41.3. Экзамен

— Кто там первый? Заходите! Фамилия?

— Нит-Истр, господин ректор.

После тягостной встречи с друзьями я не вернулась ни в больничную палату, ни в свою тайную комнатку. Арн Шентия проводил меня в отдельный домик на задворках Академии, вроде того, в каком останавливался сам и жили преподаватели. Наверно, это и к лучшему. Мистрис Нерайя мне больше ничем не сможет помочь, а возвращаться в общежитие, полное народа, мне не хотелось. В доме с удивлением обнаружила сумки с собственными вещами.