Право на семью
Шрифт:
– А ты? – спрашиваю через силу. И только сейчас понимаю, что Степан меня отвлекает от боли.
– Ну что я? – улыбается он. Целует мои руки. – Развелся и стал ждать тебя.
– Ты невозможный, - шепчу, прижимая к себе его ладонь. Убеждаю себя, что все обойдется. Кровотечения нет. На выкидыш не похоже.
– Реальный я, Ирочка. На скрининг пойдем, нам все расскажут. Но я на сто процентов уверен, что Ангелина врет. Мой отец ее терпеть не мог. Если он ей за все пять лет что-то кроме «Здрасьте» сказал, я сильно удивлюсь. Да и у нас с ним были обалденные отношения. Он бы
– Там врач приехал, - заглядывает в спальню горничная.
– Зови, - подрывается с места Степан и бежит навстречу.
В ужасе смотрю на входящую полную тетку с чемоданчиком. С ней медсестра, немолодая, усталая.
– На что жалуетесь? – натянуто улыбается доктор. – Как давно проявляются боли?
Пересказываю, морщась.
– Сейчас посмотрим, - кивает мне врач. Аккуратно сгибает в колене мою левую ногу и когда я вскрикиваю, выносит вердикт. – Это аппендицит. Нужно оперировать. И чем скорее, тем лучше. Пока во флегмонозную стадию не перешел.
– Может, есть какая-то терапия? – обалдело чешет башку Степан.
– Только хирургическое вмешательство, - отрезает доктор. – Срочно вези ее в больницу, - рявкает, словно прапорщик новобранцу.
И тут до моего мужа доходит. Дергается резко. Трет переносицу и лихорадочно вжимает палец в экран телефона. Звонит кому-то, отдает приказания.
– Как оперировать? А ребенок? – выдыхаю, чуть не плача.
– Чем раньше доставят, тем меньше рисков, - ободряет меня доктор. Печально улыбается медсестра.
Как же срочно? Кругом же пробки! Даже ночью на подъездах к Москве стоят машины. Не пробиться никак.
Но видимо Степа знает это получше меня.
– Звони пилотам. Вертолет мне срочно, - рявкает в трубку. – Через десять минут вылетаем, - а потом переводит тяжелый взгляд на врача. – Вы летите с нами, Тамара Ивановна. Я заплачу.
Глава 46
Ирку оперируют в Лапино. А я под дверью весь на взводе. Кажется, тронь взорвусь. Упрямо верю в лучшее. Не зря же я по дороге в больницу сдернул всех лучших врачей Москвы. Должны помочь. Просто обязаны. Я никаких денег не пожалею. Лишь бы спасли. Иру мою и нашего малыша.
Он еще не родился, а я уже чувствую к нему вселенскую любовь. Мой ребенок. Мой сын! Я уже привык, что он есть. И жду не дождусь, когда возьму на руки.
Сжав кулаки, сумрачно смотрю в окно. И не могу усидеть на месте. Бесит все. Сердитый Зорро, притащившийся следом. И тесть, подписывающий согласие на операцию и еще какие-то документы.
Он ее законный представитель! А не я, мать вашу!
«Почему мы вчера не расписались?» - ломаю голову и готов сам себе отвесить бодрящего пенделя. Журналистов, сука, испугался! Платья, костюмы, ванна… Напридумывал себе всякую хрень. Ну и у Иры пошел на поводу. Тут точно без вариантов. Девочка моя не захотела и я повелся.
«Я ей все позволяю. Любые желания готов исполнить», - усмехаюсь скупо. Только ей одной. Никому из моих баб такие привилегии не обламывались. Даже Ангелине, законной жене. А тут…
«Ты ее любишь», - напоминает здравый смысл. И мои губы сами собой
растягиваются в улыбку. Люблю Иру. Очень люблю. Поэтому и косячу, как последний дурак.Тихий стук двери словно кувалдой бьет по голове. Резко поворачиваюсь к врачу, вышедшему навстречу. В два шага оказываюсь рядом. Со своих мест поднимаются Ирины родственники.
– Доктор, ну как? – только и могу выдохнуть. Спазм сжимает горло, а в глазах стоят слезы. Моргаю и словно через вату слышу.
– Операция прошла успешно. С Ириной Николаевной и ребенком все в порядке. Она поспит еще пару часов под наркозом. Потом можете навестить. Сиделку я к ней приставил.
– Хорошо, - бросаю с облегчением. Всего пара часов и я снова увижу свою девочку. Обычно время пролетает быстро. Но сейчас эти гадские два часа будут тянуться долго, будто целая вечность.
Вываливаем на улицу.
– Кто куда? – угрюмо интересуется Зорро. Неподалеку снуют журналисты. Только сейчас нам всем положить с прибором на эту публику. Пусть пишут что хотят, я потом через суд взыщу за невыносимые моральные страдания.
– Я – домой. Ты со мной, пап? – продолжает Зорро.
– Да, - кивает тесть.
– Я вернусь в больницу, когда Ира очнется, - роняю скупо. – Позвоню потом, - киваю и иду к машине, заботливо подогнанной Сохатым.
– Куда теперь? – спрашивает он меня.
Два часа! Два сраных часа! Как бы их прожить и умудриться не чокнуться?
– Не знаю, - морщусь раздраженно. – Хотя… Поехали к Ангелине, - решаю на ходу. – Выясним какими страшными болезнями страдает моя семья, а заодно все гештальты закроем.
– Психолог из тебя так себе, - усмехается криво Петька. Но первым садится за руль. Плюхаюсь рядом.
– Адрес знаешь? – интересуюсь ехидно.
– Хотел бы я его забыть, - хмыкает Сохатый.
Ангелина так и осталась жить в той самой нашей первой квартире, купленной почти сразу, как бизнес пошел в гору. И Петя частенько заявлялся в гости. Знает он это адресок. Не удивлюсь, если его люди присматривают за моей бывшей.
– Интересно, она дома? – бросаю вопрос в воздух.
– Да, - не задумываясь кивает Сохатый.
«Что и требовалось доказать», - улыбаюсь мысленно. И молчу.
Мчим как когда-то по юности. Только тогда мы на зубиле гоняли. Папа мой подарил мне «девятку» на восемнадцать лет. И круче нас были только яйца. Музыка гремела на весь салон. Сзади хихикали девчонки с района. Красивые, длинноногие. Хорошее время было. Никто не покушался. Да и с врагами мы, хоть бились за гаражами, никто серьезно не пострадал.
Это теперь у нас мерсы, охрана и какой-то неведомый враг, сука. Но я достану. Рыть землю руками буду, но вычислю этого гада.
– С тобой подняться? – тормозит Петя около знакомой белой высотки.
– Да я сам, - отмахиваюсь по привычке. И неожиданно понимаю. Ну кого я дурю. Перед кем хочу показаться суперменом? Перед Сохатым? Так он меня как облупленного знает.
– Нет, одного я тебя не отпущу, - мотает головой мой старый друг и первым выбирается из машины.
– Да хрен с тобой, - сдаюсь без боя. Быстрым шагом иду к подъезду. Нажимаю номер квартиры.