Право на возвращение

Карпухин покачал головой, но спорить не стал. Права Юля или нет, проверить можно было только экспериментально. Подведя мышку к иконке Aoch, Карпухин вызвал к жизни квадратик с требованием ввести код и аккуратно набрал семь цифр второго числа в левой колонке.

"Неправильный код, - появилась надпись.
– Попробуйте еще раз. Вторая попытка из трех".

– Я так и думал, - сказал он.
– Если три раза не получится...

– Значит, первое число справа, - сказала Юля.

И опять Карпухин не стал спорить. Могло быть так, могло быть иначе.

– Йес!
– воскликнула Юля, когда экран стал черным, а потом возникла обычная вордовская страница и на ней текст с заголовком: "Идеи". Впрочем, только это слово и оказалось понятным, дальше следовали крючки, загогулины, квадратики - абракадабра, разобраться в которой Карпухин не смог бы даже под дулом пистолета.

– Ну вот...
– сказал он разочарованно.
– Тут и пароль не поможет.

– Да ну...
– сказала Юля с легким оттенком презрения.
– Пустите-ка меня.

Она постучала Карпухина по плечу, и он встал с ощущением бессмысленности происходящего. Ничего тут не прочитать, ничем Гинзбургу не помочь, глупо все это просто неимоверно...

Юля села на его место, мышка быстро забегала по меню, всплывали какие-то обозначения, которые Карпухин читать не успевал, шрифт был слишком мелким, Юля зачернила текст, что-то нажала, и значки будто по волшебству изменились.

"Здесь изложены, - прочитал Карпухин, - основные идеи и принципы. Главное соображение, которое я принял во внимание..."

– Как вам удалось?
– спросил он.

– Да ну, - повторила Юля.
– Проще пареной... Миша просто выбрал другой шрифт, не из тех, что поддерживается системой по умолчанию. Надо было инсталлировать все шрифты из памяти.

Действительно, как просто, мог бы и сам догадаться.

– Вы хотите читать прямо сейчас?
– спросила Юля.
– Видите ли, мне нужно в детский сад, забрать Аркашу...

Она не хотела оставлять Карпухина одного в квартире и, конечно, не собиралась давать ему с собой компьютер свекра.

– Может, мне пойти с вами?
– спросил Карпухин.
– Это не займет много времени?

– Нет, - сказала Юля.
– Но скоро вернется Маша. Удивляюсь, что она не звонит. Я сама ей позвоню...

Юля быстро вышла и вернулась, Карпухин даже не успел сесть перед лэптопом.

– Маша?
– говорила Юля в трубку.
– Вы еще там?.. Да, я как раз собираюсь. Что они?.. Понимаю. Я поеду за Аркашей, а потом... Договорились.

– Вам не кажется, - сказал Карпухин, когда Юля закрыла крышку телефона и положила аппарат на стол, - что полиция может заинтересоваться компьютером Михаила Яновича, и надо бы, по идее...

– Нет, - резко сказала Юля.
– Я вас поняла, но не думаю, что этот следователь... Послушайте, тут судьба решается, а вы...

Карпухин подумал, что эта женщина, видимо, не так уж хорошо знает своего свекра, если полагает, что для него судьба идей менее важна, чем собственная человеческая судьба. С другой стороны... Кто он такой, чтобы что-то здесь решать или хотя бы о чем-то просить. Будь его воля, он забрал бы лэптоп с собой, отправился в посольство, там быстро бы переписали информацию с диска, а разбираться можно уже потом... и не исключено (хотелось на это надеяться), что вместе с Гинзбургом.

– Извините, - сказал он.
– Единственное, о чем бы я хотел вас просить... Не позволяйте, по мере возможности, кому бы то ни было пользовался...

– Не беспокойтесь, - холодно отозвалась Юля.

– Извините, - еще раз сказал Карпухин и направился к выходу.

– Листок, - сказала она ему вслед.

– Что?
– Карпухин сделал вид, что не понял.

– Листок с числами, - пояснила она.

– Вы забрали его с собой, а это...

– А это, - жестко сказал Карпухин, - моя личная собственность. Не забудьте, Юля, что ваш свекор передал листок мне, у меня он и останется.

Ей хотелось самой покопаться в текстах? Зачем? Из любопытства? Или в ее желании завладеть кодами было еще что-то, Карпухину пока непонятное?

Не прощаясь, он вышел за дверь и тихо притворил ее за собой.

* * *

– Приезжайте, - сказал Анисимов, когда, выйдя от Гинзбургов, Карпухин связался с работником посольства по мобильному.
– Вся информация сходится ко мне, и лучше нам не суетиться... пока.

– Вы говорили с детективом?
– поинтересовался Карпухин.

– Приезжайте, - повторил Анисимов, не желая, видимо, ничего сообщать по телефону.

До посольства пришлось добираться на двух автобусах, Карпухин чуть было не сел в тот, что шел в противоположную сторону, но вовремя сориентировался и перешел улицу. С утра он ничего не ел, в желудке урчало, начала напоминать о себе застарелая залеченная язва, нужно было обязательно что-нибудь бросить в рот, и Карпухин купил в кафе рядом с посольством завернутую в полиэтилен длинную булку с брынзой, помидором и огурцом. Оказалось необыкновенно вкусно, и он успел съесть импровизированный обед до того, как вошел в холл посольства, где его поджидал Анисимов и сразу повел в свой кабинет.

– Что вы будете?
– спросил он Карпухина, показывая жестом на стул перед овальным столом.
– Омлет? Пиццу? Может, борща хотите? Я закажу, нам принесут из кухни.

– Спасибо, - отказался Карпухин.
– Я только что поел. Кофе бы с удовольствием.

– Кофе так кофе, - с некоторым удивлением отозвался Анисимов. Заказ он все-таки сделал, позвонив по телефону, и молчал, пока не появилась официантка с подносом - к удивлению Карпухина, это была не русская девушка, а типичная восточная красавица, уроженка, скорее всего, Йемена или Ирака.

– Я жду сообщений, - сказал Анисимов, принявшись с завидным аппетитом есть пиццу.
– Должен позвонить Мейер, он сейчас в школе, если, конечно, не отправился куда-нибудь в другое место.

Пока Анисимов ел, Карпухин позвонил домой - Руфь с Симочкой ждали его звонка, волновались, конечно, - за него почему-то, а не за Гинзбурга, и от волнения отправились на пляж, где уже успели несколько раз искупаться, но волны сегодня не маленькие, и похоже, спасатели скоро начнут выдергивать купальщиков из воды, а вода замечательная, просто парное молоко... И вообще, ты когда собираешься возвращаться, скоро вечер уже?..

До вечера было, вообще говоря, еще достаточно времени, Карпухин не стал вдаваться в объяснения, сказал, что позвонит, когда сядет в поезд, и отключил связь. Анисимов говорил по мобильному на иврите - хмуро и односложно.

– Это Мейер, - сказал Анисимов.
– Едет сюда.

– Он что-то узнал?..

Анисимов покачал головой, призывая Карпухина к спокойствию. Сообщение о том, что удалось обнаружить в лэптопе Гинзбурга, дипломат выслушал с видимым равнодушием, хотя за напускным спокойствием угадывалось напряжение и какая-то работа мысли, что-то, о чем можно было только догадываться, а догадываться Карпухин не хотел, он хотел знать. Четверть часа до появления детектива они провели в совершенно незначащих разговорах, содержания которых Карпухин потом так и не смог вспомнить.