Право на выбор

И закрыла глаза, показывая, что разговор окончен. Рейвар поднялся на ноги, расправил крылья и стрелой взмыл вверх. Можно было, конечно, и пешком уйти, но тогда ветер не смог бы остудить разгоряченное тело. И нет – пылало оно вовсе не от солнца, поскольку к этой температуре принц был привыкший с детства.

«Возможно, в чем-то она права, - играя желваками, признался сам себе Рейвар. – Я действительно озабоченный».

Мерси проснулась от запаха жареного мяса и в тот момент ей показалось, что нет и не было в мире запаха вкуснее. Распахнув глаза, она увидела костер, освещавший окунувшуюся во мрак ночи пустыню и Рейвара с длинной палкой в руках. На этом самодельном шампуре были нанизаны тушки двух подозрительных на вид животных с шестью лапками и здоровенными, как для их небольших тел, челюстями крыс-людоедов.

– Что это у тебя за мутанты такие? – скользнула к костру рыжая.

– То есть, ты не будешь его есть? – с усмешкой уточнил принц. Мерси фыркнула и демонстративно провела языком по верхней губе:

– Шутишь, да? Я такая голодная, что, кажется, могу съесть даже таракана! – и добавила осторожно. – Это ведь не таракан?

Рейвар захохотал, качая головой:

– Нет! Зверька называют мхара. Они вроде земных тушканчиков, только мясоеды. Довольно вкусные, между прочим, а когда выбора нет – вообще объеденье. Подожди немного, и сама убедишься.

Девушка кивнула и, поджав колени к груди, умостилась рядом с принцем. Посмотрела на огонь, перевела взгляд на лицо мужчины и замерла, любуясь. В полумраке его черты казались острыми и хищными, волосы, заплетенные в косу, отливали алым, глаза сверкали из-под длинных ресниц. Мерси пробежала взглядом по тонкому носу, по хорошо очерченным неполным губам, по высоким скулам и не сразу заметила, что принц, скосив глаза, тоже за ней наблюдает. Зато когда все же заметила – жутко покраснела и даже слегка отползла:

– А я… а ты… - прокряхтела, спотыкаясь на каждом слоге, - а у тебя вода есть?

Рейвар хмыкнул и молча протянул девушке флягу. Она схватила ее дрожащими руками и буквально присосалась к горлышку. Разумеется, тут же поперхнулась, закашлялась и тыльной стороной ладони вытерла капли с губ.

– Пей маленькими глотками, - подсказал принц. – Во-первых, вода холодная и если ты начнешь быстро ее глотать потом будет болеть живот. Во-вторых, так от нее будет больше пользы.

– Откуда ты все это знаешь? – подозрительно нахмурилась рыжая. – И почему у тебя всегда есть вода, хотя мы ни разу не пролетали мимо колодцев?

Рейвар улыбнулся и опять вернулся к созерцанию костра:

– Воды в пустыне много, - сказал негромко. – Главное – научиться ее искать.

Девушка задумчиво кивнула, хотя поверить в слова принца было сложно. Много воды? В пустыне? Быть может, Рейвар пребывал в какой-то своей пустыне – альтернативном «зазеркальном» варианте, но вокруг Мерси, куда ни посмотри, раскинулись только песок и камни. Хотя нет, с камнями тоже был дефицит. Влага же отсюда, кажется, исчезла еще в прошлом веке и возвращаться не собиралась.

– Когда-то давно здесь были плодородные земли, - заметив ее сомнения, объяснил Рейвар. – Текли ручьи, разливались озера и реки. Потом все высохло, и вода ушла в песок. Но ее все равно можно найти в месте поворота русла, даже глубоко копать не придется.

Девушка наклонила голову, уткнувшись скулой в коленку и улыбнулась:

– Откуда ты все это знаешь, принц?

Рейвар аккуратно перевернул тушки зверьков спинкой к огню:

– Я – Хранитель Лазури, Окайя, ее лучший воин. Отец приложил много усилий, чтобы сделать меня полезным своей земле.

– А Рихард? – тихо уточнила девушка. Мужчина изогнул бровь:

– Что – Рихард?

– Какую судьбу уготовил Асмар второму сыну? Тебя он воспитывал, защищал, в Сибирь вон отправил для закалки характера, а у Рихарда, кажется, одна-единственная цель в жизни была: жениться на Ширин. А теперь и ее нет.

Лицо Рейвара стало очень серьезным. Даже хмурым – со сведенными на переносице бровями и тяжелым взглядом, направленным в костер. Он долго молчал, поджав губы и размышляя о чем-то своем, а когда заговорил, то негромким, хрипловатым голосом. Словно через силу вырывал слова из груди:

– Отец никогда не признавал слабость. Его дети должны были быть сильнее, умнее и жестче всех… Эдакие универсальные солдаты, способные и армией командовать, и совет в узде держать и сами, если потребуется, с мечом наизготовку броситься защищать родной мир. Рихард, к сожалению, под описание не подходил. Это был не тот «спартанский мальчик», которого мечтал разглядеть в нем отец. В брате было что-то… мягкое, беззлобное. Что-то от науки, интеллигенции. Спокойствие, задумчивость, некоторая медлительность…

– Странно, - удивилась девушка. – Я общалась с Рихардом – было не похоже, чтобы он туго соображал.

Рейвар беззвучно рассмеялся:

– Соображаловка у него как раз всегда работала неплохо. Но когда в тебя летит копье, она мало помогает. Меня отец воспитывал так, что я вообще долгое время понять не мог: он пытается сделать сына сильнее или просто хочет избавиться от первенца.

– Но ты выстоял, - прошептала Мерси. Рейвар пожал плечами:

– Выбора у меня особого не было. И брату его бы тоже не дали, если бы к тому моменту, когда Рихард был готов приступить к обучению, у отца не было «готового» меня. Получив сына, который в девятнадцать лет стал Хранителем Лазури, отец махнул рукой на второго отпрыска. Возможно, только это спасло Рихарду жизнь. Это, и еще мать. Нас разлучили в очень раннем возрасте, я почти ее не знал. Но брату плане повезло больше. У него было то, чего отец лишил меня – материнская любовь и забота. А потом ее не стало.

Мерси грустно вздохнула, глядя на Рейвара из-под полуопущенных ресниц. Вот, оказывается, как… Веселенькое же детство было у этих принцев. Одного пытались сделать каким-то Джейсоном Борном на службе у правящей партии. Второго признали неликвидом и безжалостно списали со счетов.

– Рихард до сих пор не может простить себе смерть матери, - продолжил Рейвар. – Он не был в этом виноват, но пока будет о ней скорбеть, вина не исчезнет. Я могу только надеяться, что рано или поздно он ее забудет и вернет себе душевное спокойствие.

Мерси покачала головой, чувствуя, как на глаза набегают непрошенные слезы:

– Если он любил ее, то никогда не сможет забыть. Мои родители погибли пять лет назад, но я каждый день вспоминаю их. Они приходят ко мне во сне и я вижу их лица так ясно, словно мы расстались только вчера. И в эти моменты сердце просто разрывается от боли. Я снова и снова переживаю тот страшный вечер, когда мне сказали, что их больше нет. Все чувства – одиночество, страх, отчаяние вспыхивают вновь. И когда я думаю, что их убили из-за меня, когда представляю, что, не будь меня, они продолжали бы жить, я просто… - рыжая запнулась, ощутив как горячие слезы стекают по щекам и орошают ладони. – В общем, - улыбнулась через силу, - я хорошо понимаю твоего брата.