Право первого хода

– Ну, в общем, можно сказать и так. – Вику несколько покоробил тон Вадима. К Ордынцеву она относилась неплохо, и не только потому, что он был отцом Славика. Такого ректора еще поискать, да и вообще…

– Ясно, – закрыл тему Вадим. – А день рождения-то у кого был? Кто такая эта подруга?

– Светка Полонская. Мы с ней в одной группе…

– Понял, – перебил ее Олег. – А ее приятель?

– Я его не знаю. Первый раз видела. Здоровый такой парень. Виктор его зовут, а фамилию я не знаю.

– Значит, они как ушли, так и с концами?

– Ну да. Я, знаешь, подумала, что Славика могли убить, спутав с этим самым Виктором. Никто же не знал, что мы туда поедем.

– Возможно, – согласился Олег. И тут же воскликнул, вскакивая: – Ага! Это за нами.

Из комнаты доносилась трель телефонного звонка.

Дорогу Вика, как ни странно, запомнила и они доехали довольно быстро, ни разу не заплутав в темноте. Такси отпустили не доезжая до дома. Во двор вошли пешком.

– Так, значит, ты где-нибудь здесь посиди неподалеку, чтоб сама входную дверь видела, а тебя было незаметно, – инструктировал Вику Вадим. – Эх, жаль, телефонов нет, ни у тебя, ни у меня. А то могла бы позвонить в случае чего. Ладно, так прорвемся. Держи-ка вот, – он протянул Вике ключи.

– Что это? Зачем?

– Так, на всякий случай. Там же у меня человек заперт остался. Ты уж его, если что, выпусти, не забудь. Ну и вообще, рыбки там, в общем, сама знаешь… Ладно. Пошел.

И он пошел, сутулясь и не оборачиваясь.

– Господи, помоги, Господи, помоги… – шептала Вика ему вслед.

Та-а-ак… Ну и ну!.. Надо же так искромсать человека. Родная мать, поди, сейчас не узнает. Вадим стоял, сокрушенно покачивая головой, над изуродованным телом Славика, лежащим в начавшей уже подсыхать луже крови.

– Да-а!.. Ну что же, однако… произнес он вслух. – Пора, однако, за дело.

Он прошел в ванную и нашел там сиротливо болтавшееся на гвоздике полотенце.

– Сойдет, – одобрил он.

Нож он нашел быстро. Большой раскладной нож с выбрасывающимся лезвием, довольно тупым, кстати, и стопором. Вадим аккуратно вытер его полотенцем и бросил на кровать.

Теперь – сумочку.

Сумочки нигде не было. Ее не было ни в гостиной, где Вадим обшарил и шкаф, и стенку, благо они были практически пусты, снял сиденье с дивана и долго шарил под ним самим, пачкаясь в пыли. Не было сумочки и на кухне, как не оказалось ее ни в ванной, ни в туалете, ни в прихожей. Ту комнату, где произошло убийство и где лежал труп, Вадим оставил напоследок, надеясь найти эту проклятую сумочку где-нибудь в другом месте. Не вышло.

В той комнате – видимо, спальне, стояла большая кровать, и, поскольку никакой швабры и никакого веника в квартире не обнаружилось, пришлось опять ложиться на пол и протискиваться под нее самому. И тщетно. Сумочки там тоже не было. Вадим снял с постели смятое покрывало под которым не обнаружил ничего, кроме голого матраса. Там не было не только сумочки, там не было ни простыни, ни одеял, как будто на ней никто и не собирался спать, как будто это была бутафория. Вадим вспомнил, что он вообще нигде никакого белья не обнаружил.

– Ах, да!.. – произнес он вслух. – Ее же только что купили. Еще не обжились. Понятно.

Однако, это все было пустое. Главного это не меняло и не отменяло: сумочку надо было найти во что бы то ни стало, а ее проклятой, нигде не было.

В тумбочках, стоявших в почетном карауле с обеих сторон изголовья, причем одна из них, пострадав во время драки, лежала на боку и была вся измазана кровью, в тумбочках сумочки тоже не оказалось.

Наконец, осталось одно место, одно-единственное, где Вадим еще не успел посмотреть, и куда заглядывать ему совсем, честно говоря, не хотелось. Предстояло обшарить сам труп и место на полу под ним. Он, конечно, вполне мог лежать на этой самой сумочке. Да, судя по всему, так оно и было. Раз больше ее нигде не было. А ведь где-то же она должна была быть. Ну, правда, разве что… Разве что ее прихватили с собой убийцы. Или убийца. Но Вадиму почему-то казалось, что тут был не один человек. Он и сам не знал, почему. Казалось, и все.

– Но зачем она им могла понадобиться? – рассуждал про себя Вадим, стараясь не столько докопаться до истины, сколько отвлечься от того, что ему предстояло сделать. – Гораздо проще было вынуть то, что там лежало – ну, деньги там, ключи, паспорт, телефон, чем забирать саму сумочку. – Ему пришлось встать в скользкую лужу, иначе к трупу было просто не подобраться. – Вот, – ворчал он тихонько, – теперь туфли придется мыть.

Он ухватил тело покрепче за плечи и рывком перевернул на бок. Черт! Там было пусто.

– Ладно-ладно!.. Попробуем с другого бока, ну-ка!..

Увидев подъехавшую к подъезду машину, Вика не сразу сообразила, что произошло. Это были обычные "Жигули", и подъехали они тихо, скромно, без сирены и мигалки. И только когда двое человек вышли из машины и шагнули в круг света, образованный лампочкой, свисавшей с козырька, Вика увидела, что они в милицейской форме.

Вика почувствовала холодок на спине и тошную слабость. Она зажмурилась и закрыла лицо руками. Это было – все…

Это была катастрофа, и она уже ровным счетом ничего не могла сделать, чтобы хоть как-то помешать случиться тому, что сейчас должно было произойти.

– Стоять! Не двигаться! Руки за голову.

Вадим как раз, стоя в луже крови, с кряхтеньем переворачивал тяжелое тело Славика на другой бок. Видимо шум крови в ушах, прилившей к голове из-за неудобной позы, и собственное дыхание заглушили звук осторожных шагов в прихожей. Неожиданный крик взорвал напряженную тишину. Вадим вздрогнул и выпустил плечи Славика. Тело упало, негромко стукнувшись головой об пол.

– Твою же репу!.. – сквозь зубы выдохнул Вадим, не торопясь разгибаться.

Медленно повернув голову в ту сторону, откуда кричали и где была дверь в комнату, он, глядя снизу вверх, увидел двоих в форме. В руках у обоих были пистолеты, и направлены они были в его сторону.

Вот так, и сумочку не нашел, и сам влип, как последний…

Медленно, оставляя кровавые следы, он подошел к этим двоим и протянул руки.

Когда его вывели на крыльцо, Вадим знал, что Вика его сейчас видит. Он не догадывался, что столь же внимательно за ним наблюдают еще две пары глаз.