Право первого хода
Шрифт:
Несколько раз просыпался, издавая приятную мелодию, телефон. Виктор хватал его, но по нему видно было, что это все не те звонки. Отвечал он всякий раз односложно:
– Нет еще пока. Жду.
И снова клал телефон на место.
Наконец, где-то через час, позвонил и тот, кого он ждал.
– Так, – сказал Виктор, – ну наконец-то. Ну, и что?
Он послушал, что ему ответили и, похоже, остался доволен.
– Ладно, молодцы! С меня премия. Значит, завтра, как условились. Все, пока.
После этого он сам позвонил кому-то.
– Это я. Ну, все. Порядок, – помолчав
Он отключился. Со вздохом облегчения швырнул телефон обратно на столик, и, наконец, обратил свое благосклонное внимание на Свету.
Ну вот!.. Сделано. Отпустило, наконец. Теперь можно и расслабиться!
– Ну, Светик ты мой, дорогой, – проговорил он, задыхаясь, между поцелуями, – ну, я тебя сегодня замучаю.
Светка счастливо засмеялась, обнимая его за шею.
И он таки сдержал свое слово.
Под утро, оба измочаленные, уставшие, опустошенные, опорожнившие между делом, ту самую бутылку, что стояла прежде на столике, а теперь валялась, такая же пустая, как и они сами, где-то в углу комнаты, они не то, чтобы спали, а так, тихо дремали, не выпуская друг друга из объятий. И тут снова проснулся этот чертов телефон.
Виктор, вскочив, схватил трубку.
– Ага, ясно! Ну, вот и замечательно. Запомнили его? Ах, даже сфотографировали? Ну, вообще молодцы. Значит, не перепутаете, потому что я-то там светиться не буду. Ну ладно, вы люди надежные, сами справитесь. Все, ни пуха!..
– Ну, вот и все. Наше с тобой дело сделано. Теперь за работу возьмутся другие, – сказал он, обращаясь к Свете.
– Какое дело? – не поняла она. – А когда мы к Вике поедем?
– Радость ты моя! Никуда мы не поедем. И вообще, забудь про Вику. И про то, что сегодня вечером было, тоже забудь. Поняла? Мы с тобой, если что, отвезли их, куда они попросили, и все. Ясно? Дорогу ты не помнишь. Ее этот, Слава, показывал. Отвезли и уехали. И все. И больше ничего мы с тобой не знаем. Ты поняла меня, радость моя? – настойчиво спросил он. – Ничего не напутаешь?
– Я ничего не поняла, – тихо и испуганно сказала Света. – Что с Викой?
– А ничего. Все!.. Кранты. Нету больше этой Вики. Одной Викой на свете стало меньше. Но мы же не будем по ней плакать, правда?
– Подожди. – Света отстранилась и села. – О чем ты?.. Ты что?.. Что ты с ней сделал?
– Я?! – возмущенно повысил голос Виктор. – Как я мог с ней что-нибудь сделать, если я был тут, с тобой? Или ты забыла? Ну, давай повторим.
Он сделал попытку обнять Свету, но она выскользнула из его рук и, поднявшись с дивана, отошла в другой угол комнаты.
– Что с Викой? – голос ее напряженно дрожал.
– Ну что, скончалась Вика. Мир ее праху, и все такое…
– Ее убили?
– Слушай, ну какая тебе разница? Она что, подруга твоя лучшая? Ты, вон, ее даже и приглашать-то не хотела.
– Ага!.. Ты меня уговорил. Ты все врал мне, да? Насчет их любви и все такое…
– Насчет любви – нисколько. Славка этот точно втюрился в нее по самые уши. И рад был, конечно,
до усрачки, когда мы их там оставили. Может, даже, и правда воспользовался случаем…– Ничего не понимаю! – в отчаянии закричала Света. – Ну и что?!.
– Да ничего. Попользовался и убил. И все дела.
– Но этого не может быть.
– Почему? Завтра весь город только об этом и говорить будет. Сама услышишь. Вот негодяй какой! Зарезал такую хорошую девушку по пьянке. А еще сын кандидата в губернаторы!
– Так вот оно что, – медленно и очень тихо проговорила Света. – Это значит, из-за этого все, да?
– Ну, понятно, что не просто так. Если эта гнида Ордынцев победит на выборах, он Папу по стенке размажет. И нам всем мало не покажется.
– Какого Папу?
– А, ну ты же не знаешь… Зуева. Я же у него в команде. Теперь, считай, все! Теперь он как по рельсам… Этот Ордынцев теперь хрен когда отмажется. А кто ему эту беду устроил? Считай, что мы с тобой. Поняла? Нам теперь с тобой… – он махнул рукой, блаженно улыбнулся и прикрыл глаза. – У нас теперь… что там – Багамы-хуямы всякие, икру ложками жрать будем, в шампанском купаться! Хочешь унитаз золотой? Будет!..
– Значит, мы с тобой теперь убийцы? Так получается?
– Да Бог с тобой! – замахал руками на нее Виктор. – Ты что, глупая, что ли? Русского языка не понимаешь? Я же тебе говорю, это Славка ее того… кончил, короче. Ясно?
– Сволочь, – тихо и очень внятно произнесла Света. – Какая же ты сволочь. Господи, что же я наделала!
Она опустила голову и закрыла лицо руками. Виктор шагнул к ней, взял за плечи. Она яростным движением стряхнула с себя его руки, на миг замерла, пристально глядя в эти серые, большие, еще час, да какой час! еще десять минут назад такие любимые глаза, потом вдруг развернулась и молча, сильно ударила его по щеке.
Виктор не успел среагировать. Не ожидал. Удар получился хлесткий. Он схватил ее за руку, притянул к себе. Правой рукой обхватил ее горло. Надавил.
– Ты что это, сука? С ума сошла? Я же тебя просто придавлю сейчас, ты и не вякнешь.
Он еще сильнее стиснул пальцы. Света задергалась, вырываясь, но безуспешно.
– Ну, будешь еще рыпаться?
Он толкнул ее и она упала на пол.
– Ты учти, – тихо, почти задушевно, проговорил Виктор, глядя на нее с высоты своего роста, – ты или с нами, или против нас. Если с нами, все будет, как я сказал. Если против… Ну, тогда с тобой будет то же самое, что и с этой твоей Викой. Ты меня поняла?
Света приподнялась. Теперь она сидела на полу, опираясь на руки и глядя куда-то мимо Виктора.
– Ты поняла?! – громче спросил он.
Она все молчала.
– Ладно, подумай. Я сейчас уйду. Мне надо… А ты подумай. И учти на всякий случай: ты в этом деле по самые уши. Если что…
6
Ошибался Виктор, ох, как ошибался – несчастная жертва недобросовестности и дезинформации. Жива была Вика. Как говорится, живее всех живых. И хотя спасло ее исключительно слепое стечение обстоятельств, ни радости, ни благодарности судьбе она не испытывала. Напротив.