Правофланговые Комсомола
Шрифт:
Гитлеровцы бесились. Полицейские никак не могли напасть на след подпольщиков. Усилили слежку, облавы.
А утром в первый день нового, 1943 года по городу снова были распространены листовки с призывом уничтожать фашистских оккупантов и их прислужников. Листовка предупреждала: «Смерть вам, немецкие оккупанты, и вам, их лакеи и изменники! Заверяем вас, что вы в последний раз встречаете у нас Новый год!.. Красная Армия скоро уже сотрет вас с лица земли».
Аресты начались в это же утро. Нашелся ничтожный трус и предатель. Он написал заявление и, вызванный в полицию, рассказал о деятельности молодогвардейцев
Сразу же арестовали Евгения Мошкова, Виктора Третьякевича и Ваню Земнухова.
Выйдя из дома, Олег увидел, как повели Ваню в полицию, и сразу все понял.
«Нужно немедленно спасать товарищей, спасать организацию». Эта мысль возникла сразу же и не покидала Олега все время.
Худшие опасения подтвердил Сережа Тюленин, который первый узнал об арестах и уже сообщил всем ребятам. Экстренно собрали на квартире Анатолия Попова заседание штаба. Приняли решение: всем молодогвардейцам небольшими группами немедленно оставить Краснодон и скрыться. Всем идти к линии фронта.
Олег уходил вместе с Тюлениным, Борц, Ниной и Олей Иванцовыми.
Из Краснодона сумели выйти Степан Софонов, Радик Юркин, Георгий Арутюнянц, Василий Левашов, Анатолий Лопухов. Скрывался в городе, а затем ушел в сторону фронта Иван Туркенич.
Остальные попали в руки полиции.
Но и те, кому удалось вырваться из Краснодона, не все смогли перейти линию фронта.
После неудачных попыток прорваться через фронт вернулся в Краснодон Олег Кошевой. Домой зайти не смог, там его ожидали немецкие жандармы. Тогда он идет в селение Боково-Антрацит, где рассчитывает спрятаться у знакомых до прихода частей Красной Армии.
Его задержал патруль полевой жандармерии и привел в полицию, откуда переправили в Ровеньковское окружное отделение гестапо. Там уже были его друзья, схваченные полицаями.
Олега, как и других молодогвардейцев, страшно мучили и пытали. Но он остался верен своей клятве, Родине, своим убеждениям комсомольца.
Когда начальник полиции на очередном зверском допросе поинтересовался, что заставило его вступить в борьбу, Олег ответил: «Любовь к Отчизне и ненависть к вам».
У него нашли печать «Молодой гвардии» и несколько чистых бланков временных комсомольских удостоверений. И это то, что он не сумел скрыть от палачей.
Весь избитый и изуродованный, синий от побоев и застывшей под кожей крови, он убеждал товарищей:
— Не давайте радоваться палачам! Держитесь, товарищи! Наши всё узнают, нас не забудут.
Олега расстреляли 9 февраля 1943 года в Гремучем лесу в Ровеньках.
Вместе с ним ушли в бессмертие его верные друзья и товарищи: Люба Шевцова, Семен Остапенко, Василий Субботин, Дмитрий Огурцов.
А через несколько дней фашистские палачи расстреляли и сбросили в шурф шахты № 5 других героев-краснодонцев. Это были подпольщики-коммунисты Филипп Петрович Лютиков, Николай Петрович Бараков, Герасим Тихонович Винокуров, Даниил Сергеевич Выставкин. С ними молодогвардейцы: Ульяна Громова, Иван Земнухов, Николай Сумской, Лиза Андросова, Миша Григорьев — 71 человек. Они стали символами стойкости, величия духа, любви к Родине и ненависти к ее врагам.
Родина высоко оценила их подвиг, наградив орденами и медалями.
Правофланговые советской молодежи
Олег Кошевой,
Иван Земнухов,
Ульяна Громова,
Сергей Тюленин,
Люба Шевцова
Из докладной записки Центрального Комитета КП(б)У па имя Центрального Комитета ВКП(б) от 8 сентября 1943 года: «Вся деятельность «Молодой гвардии» способствовала усилению сопротивления населения оккупантам, вселяла веру в неизбежность разгрома немцев и восстановления Советской власти. Члены «Молодой гвардии» явились подлинными организаторами молодежи в тылу врага, они показали образцы беззаветной храбрости и мужества в борьбе с немецкими оккупантами».
15 сентября 1943 года газета «Правда» писала: «Пройдут годы, исчезнет с земли гитлеровская погань, будут залечены раны, утихнет боль и скорбь, но никогда не забудут советские люди бессмертный подвиг организаторов руководителей и членов подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». К их могиле не зарастет народная тропа».
В Краснодоне им поставлен памятник, открыт музей, туда идут и пишут письма, полные восхищения и признательности, люди со всего мира. Именами молодогвардейцев названы школы, предприятия, корабли…
Это об Олеге Кошевом и его товарищах «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин сказал слова, нашедшие сегодня свое подтверждение в тысячах и тысячах примеров: «Они будут служить для молодого поколения образцом высокого служения Родине, беззаветной преданности ей».
Владимир ЗАМЛИНСКИЙ
Зинаида ПОРТНОВА
Девочки уезжали в деревню в первых числах июня. Билеты на поезд были куплены за несколько дней, а чемодан упакован заранее. И хотя к отъезду все давно уже было готово, мать с утра исхлопоталась.
Решение отправить детей на все лето к бабушке в поселок Оболь Витебской области было принято давно, и до самого последнего дня она была спокойна, а вот перед разлукой сердце ее затосковало. Одно мгновение она даже хотела отложить, отъезд, но, вспомнив, что отослана телеграмма и что бабушка, поди, заждалась теперь внучек, которых не видела, почитай, целую вечность — как она писала в письмах, — решила не передумывать. Большой вокзал с колоннами встретил их шумом и суетой.
В вагоне отец, без труда отыскал их место.
— Как поезд тронется, — сказала мать, — поужинайте и ложитесь спать. Пишите почаще. Слушайте бабушку и помогайте ей по хозяйству.
Отец посмотрел на часы:
— Пять минут до отправления.
Родители поцеловали детей и стали пробираться к выходу.
…За перелеском, слева от станции, пропел свисток паровоза. А немного погодя стал нарастать шум и грохот приближающегося состава.
— Идет никак? — сказала Евфросиния Ивановна.
— По графику, — ответил Федя, который приехал на телеге.
Минута-другая — и вот уже лоснящийся от масла паровоз, сбавляя скорость, стал притормаживать. Перед нетерпеливым взглядом Евфросинии Ивановны мелькнуло множество незнакомых лиц в окнах — нет, не они. И вдруг что-то очень знакомое и близкое увидела она в озорных и радостных глазах двух девочек. Поезд остановился. Зина и Галя выпорхнули из вагона и кинулись на шею бабушке.
Вскоре они въехали в поселок с бревенчатыми серыми домами.
В бабушкиной избе было уютно и хорошо. Евфросиния Ивановна угощала Зину и Галю чаем с вишневым вареньем, а девочки, счастливые и радостные, рассказывали о Ленинграде, о маме и папе, о себе и о том, как они доехали.