Правосудие во имя любви

Кейт отступила назад и прижала к себе дочку.

— Давай ее сюда. — Томас грубо вырвал у нее девочку.

— Нет! — отчаянно закричала Кейт, цепляясь за его рукав.

Томас быстро зашагал к выходу. Кейт хотела закричать, чтобы он остановился; она была готова на все, лишь бы он не забирал ребенка. Но голос не слушался ее.

Томас ногой распахнул дверь и с грохотом захлопнул ее за собой. Только тут Кейт пришла в себя. Она бросилась вслед за ним и услышала, как хлопнула дверца машины.

Кейт повернулась и побежала к детской кроватке. Простыня еще хранила след крошечного тельца. Ей не верилось, что кроватка навсегда останется пустой, что ей не суждено больше увидеть свое дитя.

В ногах кроватки сиротливо притулился маленький плюшевый мишка. Кейт схватила его и крепко прижала к груди. Не в силах больше сдерживаться, она зарыдала в голос.

— Сэйра, — повторяла она, сползая на пол.

Кейт закусила губу и не сразу почувствовала вкус крови.

* * *

— Кейт, ау, где ты?

Она слышала, как хлопнула дверь, но не нашла мужества даже откликнуться.

— Кейт! — еще раз позвала Роберта.

Кейт не отзывалась.

Роберта вошла в гостиную, на ходу снимая пальто и сбрасывая туфли.

— Ах, вот ты где, — удивилась она. — Я неслась как угорелая. Слава богу, я опередила Томаса… — Роберта осеклась, заметив пустую кроватку.

— Моего ребенка нет, — тупо и безжизненно сказала Кейт. — Томас забрал.

— Они с отцом уже были здесь?

Двигаясь, как автомат, Кейт поднялась с пола и встала лицом к Роберте.

— Нет, Томас приезжал один.

— Что?!

Кейт рассказала ей, как было дело, умолчав о том, что Томас отнял у нее ребенка силой. Роберта тяжело вздохнула и присела на краешек дивана.

— Вот негодник, не дождался меня. Я еще до него доберусь. Но преподобный Дженнингс наверняка сделал все, как обещал. — Она задумалась. — И все же мне будет спокойнее, если я проверю.

Кейт молчала. Ее душили слезы.

Роберта набрала номер.

Повесив трубку, она озадаченно сказала:

— Как странно.

— Что случилось? — У Кейт расширились глаза. — Что-то с ребенком?

— Нет, нет, — поспешила успокоить ее Роберта, — просто преподобного не было дома, и я задала свой вопрос миссис Дженнингс. Она сначала словно язык проглотила, а потом принялась меня уверять, что уже все в порядке и беспокоиться больше не о чем.

Кейт будто бы не слышала ее.

— Вы знаете, девочка даже не заплакала, — у нее дрожали губы.

— Она у нас стойкий солдатик, вся в маму, — Роберта смахнула слезу. — Как ты себя чувствуешь? Может, чего-нибудь тебе принести?

— Нет, ничего не нужно. Мне хочется только побыть одной.

— Понимаю. Мы с тобой поговорим о наших делах попозже.

— Миссис Стрикленд, я люблю вас. И Энджи.

— Мы это знаем, — тихо и ласково сказала Роберта. — Мы тебя тоже любим.

Когда за ней закрылась дверь, Кейт рухнула на диван и зарылась лицом в подушку. Она знала, что этот день всегда будет витать над ней страшной тенью.

XII

— Как ты себя чувствуешь?

Кейт неотрывно смотрела на дорогу, но вопрос Энджи вывел ее из задумчивости. Машина неслась по безлюдной дороге.

— Ты хочешь сказать, как я себя чувствую при возвращении домой?

Прошла неделя с того дня как Томас забрал ребенка. Эта потеря нанесла ей незаживающую рану, которая с каждым днем кровоточила все сильнее. Она молилась, чтобы Господь исцелил ее душу, иначе невозможно было жить дальше.

Учебный год давно начался. Она возвращалась в Фор-Корнерс, в родительский дом, в свою школу.

— Да, именно об этом я и спрашиваю.

— Сказать тебе правду?

— Ну, конечно!

— Еду, как на казнь, — сказала Кейт с несвойственной ей горечью.

Энджи надулась:

— Можно подумать, тебя кто-то гонит. С чего ты надумала возвращаться? Моя мама тебя за уши оттаскала, что ли?

— Ох, Энджи, — вздохнула Кейт, — все не так просто, и ты это знаешь.

— По мне так все очень даже просто. Ты с нами жила, как в родном доме, и ни с того, ни с сего надумала уехать.

— Ты забыла, что звонила моя мама?

— Нет, не забыла, а жаль!

Кейт и сама предпочла бы об этом забыть. У нее в ушах все еще звучал голос Мейвис — жалостный, безнадежный. Она звонила в тот самый день, когда Томас забрал ребенка. Когда Кейт повесила трубку, Роберта всполошилась:

— Что такое, девочка моя? На тебе лица нет.

— Мне придется поехать домой, — ответила Кейт с дрожью в голосе. — Мама… получила травму.

— Боже! Что случилось?

— Она обварилась кипятком. Ошпарила руку.

— Ужасно.

— Придется мне…

Роберта перебила ее:

— Боюсь, мне не удастся тебя отговорить, как бы я ни старалась.

Кейт расправила плечи, стараясь владеть собой:

— Да, вы правы, миссис Стрикленд.

Кейт решилась еще раз посмотреть в лицо подруге. Энджи сжала губы в жесткую прямую линию.

— Энджи, пойми, дело даже не в том, что мне позвонили из дому. Сколько можно сидеть у вас на шее? Вы с мамой и так сделали для меня достаточно — более чем достаточно. Когда я пришла в вашу семью перед… рождением ребенка, — эти слова всякий раз причиняли ей боль, — я думала, что это ненадолго.

— Но ведь тебе некуда было деваться, верно?

— Да, верно.

— Как я понимаю, тебе и сейчас некуда идти.

— Энджи, прошу тебя, дай мне договорить.

Энджи пожала плечами и демонстративно уставилась на дорогу.

— Сейчас я нужна маме, а отец… мама говорит, он меня не прогонит.

— Подумать только, какое великодушие!

Неподдельное возмущение Энджи вызвало у Кейт слабую улыбку.

— С его стороны — пожалуй, да.

Энджи фыркнула. В другое время Кейт рассмеялась бы, но в последние дни она отвыкла даже улыбаться.