Правосудие во имя любви

Оставалось только найти доказательства. Она предоставила ему весьма скупые сведения и отказалась сообщить какие бы то ни было подробности.

— Мистер Брок.

В дверях снова стояла Джейн.

— К вам мистер Мур. Можно его пригласить?

— А куда деваться? — тихо проворчал Сойер.

С понимающей улыбкой Джейн прикрыла дверь.

— Ну, как, сынок, дела идут, контора пишет?

Сойер не знал, что раздражает его сильнее: привычка Харлена называть его «сынок» или эти избитые панибратские прибаутки.

Сойер встал и протянул ему руку. Его лицо не выражало никаких эмоций. По опыту он знал, что с Харленом предпочтительна именно такая тактика.

— Садитесь, прошу вас.

Харлен, как всегда, был безукоризненно одет: синий костюм в тонкую полоску, белоснежная рубашка и синий с серебром галстук, гармонирующий с гривой седых волос. Такое подчеркнутое внимание к собственной внешности казалось Сойеру смехотворным. На что только человек тратит время и силы, подумал он.

— Кофе есть?

— Конечно. Угощайтесь, — Сойер не двинулся с места.

— А бурбона плеснешь?

Сойер нахмурился:

— В такой ранний час? С каких пор вы стали по утрам прикладываться к спиртному?

— С тех пор как горшки покатились под горку.

— В каком смысле?

— Придет время — объясню. Так где мой бурбон?

— В стенном шкафу.

Харлен налил себе в кофе изрядную порцию, вернулся к столу и сел перед Сойером.

Сойер молчал. Он отвел взгляд, чтобы скрыть свое неодобрение. Видно, случилось что-то неладное. Он еще не видел Харлена в таких растерзанных чувствах.

— Теперь вы готовы рассказать, что произошло? — спросил наконец Сойер, прервав затянувшуюся паузу.

Харлен поставил чашку на стол.

— Есть для тебя работенка.

— Я так и подумал.

— Но ты, небось, не подумал, что приступать надо немедленно. Отложи все остальное.

Сойер выпрямился и сжал губы, но старался говорить ровно:

— Это не так-то просто.

— Знаю, но у меня дело огромной важности.

Сойеру уже доводилось слышать подобные заявления. Любое поручение Харлена представлялось как дело огромной важности. Но Сойер почти никогда ему не отказывал. Он был у него в долгу и ни на минуту не забывал, что без помощи Харлена Мура никогда бы не смог открыть свое агентство.

Ему нравился его теперешний образ жизни, и этим он в значительной степени тоже был обязан Харлену. Сойер отличался не только решимостью, но и честолюбием. Единственное, чего он пока не смог добиться в деловой сфере — это открытия филиала за границей. Этот план не давал ему покоя. Он хотел расширить сферу своей деятельности по борьбе с международным терроризмом: Сойера подстегивали профессиональный азарт и желание увеличить свой счет в банке.

Покидая дом тетки и ее мужа без гроша в кармане, Сойер дал себе зарок, что никогда не будет жить в бедности. Лучше вообще не жить. С тех пор его взгляды не изменились. Если для достижения своих целей приходится служить богатым клиентам — что ж, таковы правила игры.

— Что скажешь? — нетерпеливо спросил Харлен.

— Вы еще не объяснили, что я должен сделать.

— Ты должен раскопать мне материал на одного человека, да такой, чтобы чертям жарко стало.

Сойер поднял брови.

— И кто же он такой?

— Не он, а она.

Сойер с трудом скрывал свое удивление:

— Вот как?

— Это судья Кейт Колсон. Доберись до этой паскуды, сынок.

XVIII

У Сойера отвисла челюсть.

— Как вы сказали?

— Ты что, сынок, тугоухим сделался к сорока годам? — Сойер не отреагировал, и Харлен нетерпеливо продолжал: — Я хочу, чтобы ты раскопал что-нибудь скандальное про судью Кейт Колсон. Тебе известна эта особа?

Сойер закрыл рот. Он крайне редко позволял застать себя врасплох.

— Сойер, какая муха тебя укусила?

Харлен не на шутку рассердился. Сойер покачал головой и издал протяжный вздох:

— Разумеется, мне известна эта особа.

— Что за многозначительность? Хочешь сказать, что я не в курсе дела?

Сойер не мог усидеть на месте. Он подошел к окну и стал рассматривать тяжелые тучи. Одна из них повисла прямо над крышей. Он помолчал, пытаясь выиграть время, а потом спросил, не оборачиваясь:

— Какого именно дела?

Харлен вдруг разразился хохотом:

— Может, хватит темнить?

Сойер резко обернулся:

— Что вы имеете в виду?

Харлен хлопнул ладонью по колену.

— Чует мое сердце, ты что-то скрываешь. Ты случайно с ней не знаком? Уж не встречаешься ли ты с ней в интимной обстановке? А что, вполне возможно: вы вращаетесь в одном обществе. — Харлен остановился и потер подбородок. — Да, это не исключено.

— Вы, как я погляжу, любите посмеяться, Харлен.

— Я люблю посмеяться последним, вот что я тебе скажу.

Ничего себе, подумал Сойер, как он завелся. Что же сделала Кейт Колсон, если Харлен Мур весь переполнен жаждой мести? Вслух он спросил:

— Чем же судья Колсон отличается от других?

Кровь прилила к щекам Харлена:

— Я обратился к ней с пустяковой просьбой, а она не пошла мне навстречу.

— И всего-то? Вам не кажется, что вы слишком остро это воспринимаете?

— Нет, не кажется, — Харлен повысил голос. — Из-за нее я весь оплеван — и этого ей не спущу.

Сойер прищурился:

— Как вы с ней познакомились?

— До своего назначения она несколько лет работала поверенным в делах от фирмы «Джонс и Страссберг». — Харлен полез в карман, достал носовой платок и вытер лоб.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Сойер, хотя уже понял, что ему предстоит услышать. Он внимательно изучил все, что касалось деятельности Кейт Колсон, но хотел послушать, как распишет этот конфликт сам Харлен.

— Короче говоря, она была моим поверенным и проявила себя с наилучшей стороны. Но стоило ей сесть в судейское кресло, как она слишком много о себе возомнила. — Харлен снова вытер лоб. — Она пролезла на этот пост только благодаря моей протекции. Вот так-то: пока я был ей нужен — вела себя как шелковая, а получила свое — и физиономию воротит.

— Чем же именно она провинилась?

— Я всего-навсего просил замолвить за меня словечко, а она — ни в какую.

— Конкретно, Харлен. Мне нужны подробности.