Праздник под угрозой

— Добрый вечер, Михаил Петрович. Это Черкасов из «Четверки», — представлялся он, совершая очередной звонок. — Да, прошу прощения за поздний звонок. Есть срочный вопрос. Нужно выяснить, снабжается ли Зимний водой со Шпалерной.

Он замолчал, явно ожидая ответа. А затем мрачно кивнул.

— Благодарю за информацию. Пожалуйста, выслушайте меня внимательно, это важно. Мы отрабатываем вероятность диверсии на этой водопроводной станции. Да, конечно. Необходимо немедленно перекрыть доступ воды! Есть риск заражения аномальной энергией. Уведомьте дворцовую службу и запретите использование воды в ближайшие часы. Нам потребуется помощь с информированием населения. Да, до утра. Благодарю.

Черкасов отключился и перевел дух.

— Ну и ночка.

— Воистину.

Экспедитор снова повернулся к Делянову:

— Свяжитесь с вашими химиками. Пусть готовят полный ртутный обвес.

— Уже запросил, — улыбнулся капитан. — Кушелев все выбил. Будут вам «слоники» с двойными баллонами.

«Слониками» у нас называли отряды, напрямую занимающиеся ртутью. Не у всех были новенькие легкие маски с фильтрами — некоторых укомплектовывали противогазами со «шлангами», оттуда и пошло прозвище.

В это время я, сидя на заднем сиденье, вытащил «секретный» телефон и написал Аграфене сообщение с предупреждением. Особняк моих родителей находился на другом берегу, на Петербургской стороне, и должен был получать воду с другой станции. Но лучше перестраховаться. Помощница не станет задавать лишних вопросов — просто сделает все так, как я сказал.

— Зачем выводить из строя столько магов одномоментно? — бормотал я вслух, больше для себя, чем для других.

Черкасов обернулся ко мне.

— Есть версии?

— Если уничтожить эфир магов, — начал я, — они станут беспомощными. Даже если вывести их из строя на непродолжительное время, это обескуражит всех, поднимется паника. Аристократы, императорский Дом — все они давно привыкли полагаться на магию гораздо больше, чем на оружие. И этим обстоятельством можно воспользоваться, например, чтобы совершить переворот.

Делянов нахмурился.

— Ладно, не буду спрашивать, что может захотеть подобное — желающие всегда найдутся. Вопрос в другом — кто способен организовать такое нападение? У кого столько ресурсов?

— Пока не знаю, — ответил Черкасов. — Но если мы схватим Плутона и его людей, мы узнаем. А пока, полагаю, нужно усилить охрану Зимнего и ключевых объектов государственного управления.

Машина свернула на Шпалерную. Напряжение в салоне достигло пика. Черкасов снова схватил телефон и принялся набирать очередной номер.

Сидевший рядом со мной на заднем пассажирском сидении Делянов тряхнул головой, словно пытался сбросить пелену наваждения.

— Поверить не могу, что все это происходит наяву. Если вы правы, Алексей…

Он не успел договорить. Автомобиль проехал мимо Таврического дворца и затормозил напротив высокого каменного забора, которым был обнесен комплекс сооружений водопроводной станции.

Все здесь было выстроено из красного кирпича. Над территорией, словно донжон средневекового замка, высилась старая восьмигранная водонапорная башня, а вокруг нее были разбросаны постройки пониже.

Мы выбрались из машины под гул двигателей подъезжающих автобусов и грузовиков. На территории водопроводной станции кипела деятельность: бойцы Четвёртого отделения и Спецкорпуса выстраивались в боевой порядок.

Полицейские оцепили Таврический дворец — одну из императорских резиденций, где обычно размещали высоких иностранных гостей. Рации трещали от коротких команд. Ситуация накалялась с каждой минутой. От движения прожекторов по территории становилось ещё напряжённее — свет разрывал тёмное небо на острые полосы.

— Внимание, внимание, — голос Черкасова разнёсся по периметру. — Вся станция под угрозой. Мы имеем дело с профессиональной диверсией. Все группы — к ключевым точкам! — Он повернулся к нам: — Николаев, Делянов, со мной. Арсеньев, займись координацией снаружи.

— Есть, — коротко ответил Арсеньев, устремляясь к прибывающим группам.

К нам бежал мужчина в синем рабочем комбинезоне с каплей воды на эмблеме, лицо его было напряжённым, покрытым потом. Он остановился перед Черкасовым, тяжело дыша.

— Я Михаил Платонов, начальник смены, — представился он, глотая воздух. — Что происходит? Почему сюда стянули столько людей?

— Михаилч, — спокойно, но твёрдо начал Черкасов, — мы получили данные о готовящейся диверсии. На вашей станции могут находиться диверсанты, которые планируют отравить водоснабжение. Если они добьются успеха, последствия будут катастрофическими. Речь об аномальной энергии.

Платонов смертельно побледнел, на мгновение его взгляд затуманился, но он быстро взял себя в руки.

— Ч-чем мы можем помочь?

— Покажите, где находятся ключевые узлы станции, — потребовал Черкасов. — Нам нужно знать, где можно вмешаться в процесс.

— Это… Это центральный резервуар очищенной воды, магистральные насосы, вход в распределительную систему и смесительные камеры для химикатов.

— Мы должны проверить и перекрыть все эти точки. Как давно был обход?

— П-примерно п-полчаса назад. Я выделю людей, чтобы провести вас.

Черкасов повернулся к командирам групп, выстроившимся полукругом.

— Группа первая — к резервуару! Группа вторая — к магистральным насосам! Группа третья — распределительная система. Николаев, Делянов, со мной. Мы идём к смесительным камерам. Пятая, шестая, седьмая — оцепить всю территорию. Восьмая — внешний периметр.

Платонов скомандовал своим сотрудникам:

— Петров, Ломакин, возьмите первую и вторую группы. Сидоренко, с третьей. — Он обернулся к нам. — Я сам поведу вас.

Мы двинулись через территорию станции. Ночные огни освещали массивные трубы и корпуса. Вокруг всё ещё стояли группы сотрудников, наблюдающих за происходящим с тревогой и любопытством.

Мы вошли в корпус смесительных камер. Легкий запах химикатов смешивался с тяжёлым воздухом машинного отделения. Михаил махнул рукой, показывая путь, и мы направились по узкому коридору. Шум оборудования заглушал шаги, но каждый звук отдавался напряжением. Где-то вдали тягуче гудели трубы, от чего у меня начинали зудеть нервы.