Праздник подсолнухов

– Эй, Харада, ты как?

– Нормально. Ранило в руку навылет, кость не задета. Калибр двадцать два миллиметра.

Голос его звучал совершенно спокойно, разве что чуть глуховато. Если он способен на такие умозаключения, то беспокоиться не о чем.

– Ты тоже иди в подземелье.

– Хорошо. А как же вы?

Я громко прокричал:

– У меня есть оружие! Пистолет Сонэ, калибр тридцать восемь миллиметров. – Надеюсь, это возымеет некоторый эффект, если меня, конечно, услышат.

Со стороны дома не последовало никакой реакции, зато я услышал голос Харады, медленно скользившего к подземелью:

– Перестрелка в жилом районе – опасное занятие. Можно, конечно, попытаться выдать ее за спортивный праздник, но, боюсь, вместо состязаний зрители рискуют увидеть кровавую бойню, а вместо участников – настоящих головорезов. Кто-нибудь из соседей наверняка позвонит по номеру сто десять. Не хотелось бы на данном этапе привлекать внимание полиции. Прежде всего из-за Ван Гога.

Я бросил задумчивый взгляд на два соседних особняка, отделенных от нашего участка высоким каменным забором. Заглянуть из них в наш двор можно было только из окон второго этажа. Вряд ли… Харада прав: стреляли из оружия калибра двадцать два миллиметра. Сухой отрывистый хлопок. Непривычное к стрельбе ухо запросто примет его за небольшой фейерверк или лопнувшую автомобильную покрышку. На противоположном берегу тоже не разберутся, что случилось, если только не найдется любителей подглядывать в бинокль. К тому же темнеет. Хотя, конечно же, если завяжется настоящая перестрелка, обмануть никого не удастся.

Прошло еще секунд десять, но ничего не происходило. Оглядевшись, я заметил пиджак Харады. Отлично. Я снова прополз по земле, схватил пиджак и резко метнулся в подземелье. Привстав на лестнице, выглянул наружу. Тесновато, конечно, зато для перестрелки очень выгодная позиция. За холмиками разрытой земли мы словно в окопе.

Я глянул вниз на Хараду:

– Как твоя рана?

– Остановлю кровотечение, и все будет в порядке.

– Для этого можно использовать твой носовой платок.

В полумраке я видел, как Харада бережно убирает в карман рубашки осколки краски, а Хироси платком перевязывает ему левую руку. Похоже, беспокоиться не о чем. И все-таки молодец парень. Рассуждает деловито, словно его комар укусил. Я не раз видел, как ранение навылет заставляло людей корчиться от боли.

Не сводя глаз с окон второго этажа, я протянул ему пиджак:

– У меня вопрос. Ты ведь обыскал тех парней на станции Нагоя?

– Обыскал. Оружия при них не было. Не в камере же хранения они его прятали?!

– У меня есть версия получше. У тебя в пиджаке, кажется, был мобильный. Поинтересуйся у нашего юного курьера, нет ли для тебя новостей с Гиндзы.

– Да, вот уж ситуация… – произнес Харада со смешком в голосе, – я и забыл о телефоне. Как отключил его тогда, под окнами гостиной, так и не проверял с тех пор. Вы ведь постоянно были со мной, вот я и не интересовался его докладами. Неужели токийская банда?

Он поднялся на пару ступенек, стараясь поймать сигнал. Понажимав кнопки здоровой рукой, поднес трубку к уху:

– Так и есть. Три сообщения. Сато говорит, что банда, проникшая в ваш дом, ушла часа в два. Ему удалось подслушать обрывок их разговора: «Телефон у них не отвечает, надо ехать в Киото».

– Можешь дать на минутку?

Харада взглянул удивленно, но передал мне мобильный телефон.

– Хироси, скажи свой домашний номер.

Под диктовку я набрал цифры. Трубку сняли мгновенно. Мне ответил низкий мужской голос.

– Позови вашего главного, этого болвана-директора.

На том конце ничего не ответили, но вскоре в трубке раздался другой голос:

– Неужто ты, приятель? – Голос принадлежал Тасиро.

Надо же, стоило пригласить к телефону болвана, как на том конце сразу поняли, кого я имею в виду.

– Подмога из Токио? – спросил я. – Наверное, во времена экономической депрессии ты единственный, кому недостает рабочих рук.

– Кто бы говорил. Поздно ты заметил.

– Твоя тупость, а вернее сказать, безрассудство не знает границ. И как тебе только пришло в голову стрелять в тихом жилом районе?

– Я рад буду обойтись без стрельбы. Но если высунетесь, мы вас запросто покалечим. И на этот раз по-настоящему.

Уверенность в его голосе меня здорово обеспокоила. Я вспомнил, как ударил Тасиро и даже повалил его на пол. Думаю, такое с ним случилось впервые, и, учитывая его характер, немудрено, что сейчас он готов рвать и метать.

– Мы тут раздумываем, не позвонить ли нам по номеру сто десять.

– Вам решать, однако, думаю, этим ты поставишь себя в крайне неприятное положение. Прежде всего, приговоришь своего родственничка к тюремному заключению без отсрочки исполнения приговора.

– Кто бы говорил. Тебе-то грозит наказание за нарушение закона о специальной таможенной пошлине, закона об оружии да еще за покушение на жизнь людей.

– На твоем месте я бы озаботился другой проблемой.

– Какой же?

– В доме обнаружено несколько пакетов с наркотическими веществами в количестве, достаточном для продажи. Ума не приложу, откуда им было взяться.

– Классика. Не слишком ли ты увлекся второразрядными голливудскими боевиками? Анализ мочи Хироси ничего не покажет.

– Думаю, предыдущая судимость произведет на полицию должное впечатление.

– Каковы твои условия?

– У меня нет никаких условий. Вы ничего не нашли – я наблюдал за вами из окон второго этажа. Похоже, здесь нет того, что мы ищем. Придется искать дальше. Мы уходим. Глядишь, еще встретимся.

– Надеюсь, судьба будет ко мне более благосклонна.

В ответ он рассмеялся:

– Ты отвратителен, но я снимаю шляпу перед твоим былым талантом. Я-то знаю, что люди искусства по большей части весьма неприятные существа. Прощай.

Послышался сигнал отбоя. Продолжая смотреть на телефон, я размышлял. Кажется, дело приняло непредвиденный оборот.

– Ну, как поговорили? – спросил Хироси.

Услышав содержание нашего разговора с Тасиро, он с негодованием воскликнул:

– Вот урод! Хочет выставить меня продавцом дури.

– Неужели они правда уберутся отсюда? – произнес Харада. – Маловероятно, что перед ними замаячила какая-то реальная перспектива.

Немного подумав, я сказал:

– Скорее всего, по тебе стреляли из окна на втором этаже.

– Согласен.

– Здесь около двадцати пяти ярдов – двадцать два или двадцать три метра. Внушительное расстояние для стрельбы из пистолета. Стрелял явно Сонэ.

– Наверняка он, – подтвердил Харада. – С такого расстояния он запросто мог убить меня, а вот попасть так, чтобы только оцарапать, довольно непросто. Поэтому он и целился в руку. Это было своего рода предупреждение.

– Пожалуй, ты прав. Других вариантов я не вижу. Сейчас Тасиро ни в коем случае не нужен труп. К тому же с двадцати двух метров трудно ранить смертельно, если только не попасть в жизненно важный орган. Но почему он целился именно в тебя? О чем хотел предупредить?