Праздник покойной души

– Так это просто! – с воодушевлением завопила я. – Говорю же, мы с Наташкой приезжаем к Милке на работу, вешаем лапшу на уши, что убийца вычислен и объявлен в розыск через Интерпол. Он иностранный родственник Людмилы. Мотивы еще не ясны, на днях Людмила выйдет на работу, а главное, вернется в свой загородный дом. Скажем, что сегодня снимем с него всю фанеру, сделаем уборку, проветрим… Нет, сначала проветрим, потом сделаем уборку… А вы устроите там засаду. Только нужна специальная экипировка – шлемы, например.

– Дим, ты свою жену можешь увлечь чем-нибудь интересным?

Димка молча пожал плечами.

– Своди ее куда-нибудь на экскурсию. В морг, что ли… Я не знаю. Ира, я с тобой драгоценное время теряю. Вникни, наконец, в мои слова – спасибо тебе. Спасибо вам всем вместе с Аленкой. Дальше работают профессионалы. Я понятно говорю?

Завороженные интонацией Листратова, мы послушно кивнули.

– Ну и слава те господи! Наталья, Лешка свой мешок с доказательствами пусть побережет. Потом ребята оформят как надо.

Уже поздно вечером позвонил из больницы Григорий.

– Не напрягайся больше, дружок, – уныло сказала я ему, совершенно не таясь от Димки, просидевшего целый вечер на кухне. – Ты вспомнил, что видел серебристый «Фольксваген» в неположенном ему месте.

– Ну да. Помните тот день, после вьюги?

– Помню, конечно.

– А вечер помните? Хотя зачем вам его помнить? В общем, ночью меня вызвали на завод – авария там была. Обещали машину прислать, я навстречу вышел. Смотрю, а из ворот Людмилы Станиславовны вылетают Влад с Елизаветой. Поздороваться хотел, но уж очень быстро они убежали в проулок. И меня не заметили У них там машина стояла. Дошел до следующего проулка, смотрю, там этот «Фольксваген». На таком Людмилу Станиславовну домой привозят. Но мне даже в голову не пришло, что это та же машина и есть. А тут как раз Витек подъехал. А с ним в машине муж Людмилы Станиславовны был. Он его на повороте от шоссейки подхватил… Что-то у вас голос грустный?

– Спасибо тебе, Гриша. Выздоравливай…

Радоваться было нечему. У Алены, ранее имевшей собственное, но более поверхностное представление о том, что случилось в доме Людмилы, после моего рассказа поднялась температура. Сразу после ухода Листратова она незаметно исчезла, улеглась в постель, и в девять вечера бесстрастный термометр оценил ее болезненное состояние в тридцать восемь и восемь! И никаких проявлений гриппа или простуды, на которые можно эту температуру списать. Мне уже было ни до Димкиных упреков, ни до Натальиных обид. Точно приклеенная, сидела я рядом с дочерью, обуреваемая самыми мрачными мыслями о своей непутевости и несостоятельности как матери и жены. Впрочем, про жену – это лишнее.

К утру Аленкиной температуры как не бывало, а я, уснувшая у нее в ногах, с трудом собралась с силами. На этом мне бы и успокоиться. Но успев убедить себя, что мать из меня, пожалуй, тоже ничего, я время от времени возвращалась к вопросу, который так и не успела выяснить у Маринки. Димка, со всей очевидностью, забегал среди ночи пожалеть нас обеих. Иначе кто же мог накрыть меня одеялом?

Навестив Наталью, еле отбилась от собачьих приветствий и застала подругу в лучшем состоянии здоровья, чем вчера, но в худшем настроении. Похоже, она всерьез на меня обиделась. В ход пошли знакомые обвинения в том, что, зная приметы убийцы, я раньше ими с ней не поделилась.

– Эти приметы – для Листратова, – пояснила я с расстановкой. – Нам с тобой они ни к чему. Зачем приметы, если мы видели убийцу в лицо и знаем, кто он? Положа руку на сердце, я назвала не все отличительные особенности убийцы, которые мы выяснили. Но Листратов их быстренько додумает. А нам надо выполнить свою миссию до конца. Он ведь не захотел принять наш план.

Оглушительный Наташкин чих чуть не сдул меня с места. Денька, внимательно следившая за ходом нашего разговора, не одобрила эту выходку хозяйки. Вскочила и пару раз на нее серьезно гавкнула. В дверях мамочкиной спальни показался взъерошенный Лешик и, забыв спросонья поздороваться, спросил:

– Ну и что вы тут разгавкались? Сами не можете дверь открыть?

Спросить «зачем?» мы не успели. Лешик уже распахнул входную дверь, обалдело посмотрел в пустой коридор и, не закрывая ее, так же обалдело спросил у нас:

– К нам никто не приходил?

Не мучить же парня, я и ответила:

– Приходил. Это я приходил.

– Здравствуйте, – приветствовал меня Лешик.

Я милостиво поздравила его с «добрым утром».

– Спокойной ночи, – ехидно пожелала сыну Наташка. Он кивнул и послушно отправился досыпать.

– Надо же, как чутко стал спать! И не гавкни! А о каких дополнительных приметах ты говорила?

В Наташкином вопросе сквозило непонимание, и я слегка удивилась. Вчера вечером, когда мы с ней препирались по поводу присутствия убийцы на похоронах, мне показалось, что Наташка все поняла и просто мне подыгрывала. Щадя ее самолюбие, постаралась как можно мягче объяснить:

– Круглому дураку понятно, что убийца был прекрасно осведомлен о тайнике в доме Дашковской. Определим круг людей, от которых он мог получить эти сведения: Антонина Генриховна никому ничего добровольно не сказала бы. Кроме дочери. Да и той не успела сказать в связи со скоропостижной смертью. И только убийца мог поинтересоваться, где именно запрятаны ценности. Понимаешь, к чему это я…

Наталья напряженно кивнула, лицо у нее почему-то было испуганное. Наверное, не до конца поняла то, что я сказала.

– Между прочим, вчера я особо подчеркивала, что убийца был знаком с тайной Келлеров. Листратов сразу задумался. Не ду… Впрочем, это естественно, что дураку делать в прокуратуре.

– Их везде хватает, – бесцветным голосом прошелестела подруга.

Я незаметно покосилась на нее – не обиделась ли? И продолжила:

– Ну вот, прежде чем искать тайник, необходимо знать, что ценности вообще имеют место быть! А где источник этой информации?

Впрочем, спрашивать это у Наташки не стоило…

– Иностранную ветвь Келлеров я исключаю. Бэтти с ее любовником – тоже. Все они, разумеется, знали о наличии сокровищ, но не знали, где они спрятаны. Делиться тем, что знают, не собирались. Остается…

– Эдик! – с шумом выдохнула Наташка и перекрестилась. – Царствие ему небесное… По дури! Или ради того, чтобы вызвать чувство зависти… И он, покойник, мог поделиться сведениями…

– На! – Я протянула ей пару грецких орешков, с неделю болтавшихся в кармане. – Заряди мозги… А я пойду уговорю Димку прокатиться к Людмиле домой. Ключи от нового замка у нас есть. Даже не вынимала их из сумки. Вот не хотел Листратов принять наш план! Взяли бы убийцу на месте преступления вместе с драгоценностями. С поличным, так сказать. Он, как и Эдик, знает, где они хранятся. Надо его опередить. А то, как стемнеет, заявится, хапнет золото-бриллианты, перепрячет и… сменит фамильный тайник хозяев…

– Я тоже поеду, – засуетилась подруга. – Температуры у меня нет, может, на счастье, от этой поездки появится. В понедельник врача на дом вызову. Оденусь сейчас потеплее, а то окончательно простыну. В вашем русском «джипе», как в кибитке кочевой. Удивляюсь, почему Ленуську не сдувает?

Наташка вихрем носилась по комнате, удивляя даже собаку.

– Ну ты не очень торопись, – притормозила я ее. – Димка еще с часок мне нотации читать будет. Впрочем, это время можно совместить с завтраком… Я тебе позвоню.