Предан(н)ая. Часть 2

— Юль, не заморачивайся. Ты же сама говоришь, что девочка под присмотром.

— Бабки! — перебила ее Юлька, — понимаешь? Простая деревенская бабка! Словно у него нет денег нанять нормальную няню. С педагогическим и медицинским образованием, с опытом…

— Ты говоришь, как мажориха, — обиделась Светка, — можно подумать у тебя есть педагогическое и медицинское образование. Или у мамы твоей. А ведь ты ей доверила своих деток, когда им по полгода было. Ну, когда вы с Сережей на месяц поехали в Германию. И у тебя же не было мыслей проверить свою маму на наличие образования.

— Свет, — раздраженно ответила Юлька, — это совсем другое! Это же бабушка. Родная. Она-то никогда не навредит своим внукам.

— По-твоему, если твоя мама будет присматривать за моими детьми, то гарантированно навредит им? Юль, ты сходишь с ума.

— Ты передергиваешь, — Юлька встала, кажется сегодня диалога у них не получается. Ну, правильно, это она целый день на работе, крутится, как белка в колесе, а Юлька сидит дома и думы разные думает. От безделья. Мысли видимо отразились в ее взгляде, и подруга зло добавила, — думаешь это у меня от безделья такие мысли?

— Откуда ты то взяла? Я такого не говорила! — Светка оставила варенье.

— Зато подумала, — сердито ответила Юлька и стремительно направилась к выходу, — не хочешь со мной общаться, не надо. Сама потом прибежишь первая прощение просить!

— Ты ведешь себя, как дура, — крикнула Светка. За последний месяц, с момента смерти золовки, Юлька стала просто невыносима. Одна эта мысль отобрать ребенка у родного отца чего стоит. Вот с чего она решила, что Сергей Николаевич не способен заботиться о ребенке? Да, раньше он Светке не нравился, но она же видела, как за эти годы все изменилось. Как изменился он. И в офисе генерального уважали. И любили. Вполне заслужено, между прочим.

— От дуры слышу, — донеслось из коридора, и Светка услышала как хлопнула дверь. Ну и вот. Они поссорились. Снова. Который раз за месяц.

Светка не успела даже разлить варенье по банкам, как миом их коттеджа к хозяйскому дому пронеслась скорая. Черт возьми! Кому плохо?! Юлька? Сережа? Дети?

Строго приказав Темке присматривать за братиком, рванула по тропинке наперерез к Юлькиному дому.

У двери суетилась перепуганная экономка, Вера Андреевна, она увидела ее и, всплеснув руками, залилась слезами.

— Вера Андреевна, что случилось? С кем?

— С Сережей. Снова приступ. Да один за другим. Юлька с ним, ей помощь нужна, Светочка. Пожалуйста, помоги. Скорая…

Скорая выскочила из аллеи и притормозила рядом. Сразу из кабины выскочил врач и, подхватив чемоданчик, бегом побежал на второй этаж, направленный экономкой.

Светка побежала за ним. В спальне Она мельком посмотрела на Сережу, лежащего на полу с приступом, к нему кинулся врач, а Светка схватила рыдающую Юльку и обняла, прижимая к себе.

— Юлька, все будет хорошо, — шептала она подруге, а сама видела, как врач торопливо разрывает пакет с системой. Она пару раз видела приступы Сережи, но такого сильного — никогда. Приступ все не заканчивался и не заканчивался.

— Держи, — медбрат вручил ей пластиковый пакет с лекарством, — подними выше.

Перепуганная Светка, все так же прижимая к себе рыдающую Юльку, подняла руку вверх, стараясь поднять пакет как можно выше, словно от этого что-то зависела

Врач с силой разогнул Сережину руку и вколол иглу в вену. Он поставил стойку и, забрал пакет с лекарством у Светки.

— Она жена? — он кивнул на Юльку, — его надо госпитализировать. Срочно. Это эпистатус. Можем и не довезти. Нужно знать какие лекарства он принимает.

Юлька услышав слова врача завыла и, вырвавшись из Светкиных рук, кинулась к Сереже.

— У вас есть носилки? Несите. Я сейчас все принесу. Я знаю, где что лежит.

Пока врач с вызванным на помощь медбратом суетились, укладывая Сережу, у которого наконец прекратились судороги, на носилки, Светка рылась в тумбочке, доставая документы и лекарства. Она однажды была свидетелем, как Юлька ругалась на Сережу. Выговаривая ему, что история болезни. Необходимая как раз для таких случаев, лежит где попало. И велела ему убрать ее на место, в тумбочку в спальне.

Она уже все нашла, и тут ее взгляд зацепился за смятый клочок бумаги, валяющийся рядом с кроватью. Совсем недалеко от упавшего Сережи. Она машинально схватила его и спрятала в карман. Зачем-то.

Скорая уехала, увозя Сережу и рыдающую Юльку. А Светка осталась, одела притихших и плачущих детей. Успокоила их как могла, соврав, что папа с мамой просто поехали в больницу. Как обычно. Но у дяди Паши сломалась машина, поэтому пришлось вызвать скорую.

И только вечером, когда Юлькиных детей забрала вытирающая слезы бабушка, она вспомнила про странный листок бумаги который так и лежал в кармане ее домашней туники.

Глава 20.

Юлька всю ночь провела в больнице, держа Сережу за руку и слушая мерный писк приборов. Это так страшно, когда ты ничего не можешь сделать, ничем не можешь помочь тому, кого любишь. Несколько часов, после приезда в больницу, она провела в коридорчике, где с отчаянием и страхом встречала каждого человека в белом халате, которые входили и выходили из реанимационной палаты с какими-то чемоданчиками и с деловым видом. Она не могла отличить и понять кто это: врачи или медсестры. Они все слились для нее в белое пятно без лица и фигуры.

Только один человек выделился и этого пятна, оказавшись лечащим врачом. Он вышел почти последним, стянул маску с лица и тихим, спокойным голосом, сказал, что у ее мужа в крови обнаружили высокую концентрацию алкоголя, от чего Юлька вскинулась, ведь Сережа не пил, он берег себя, и добавил, что ее муж, кажется, перестал пить противосудорожные таблетки, которые ему прописали. Или пропустил прием в последние пару суток.

И теперь все было плохо. Купировать приступы не получилось и Сереже дали общий наркоз, чтобы подавить нейронную активность. И врач отказывался делать какие-либо прогнозы. С одной стороны снизить дозу противосудорожного препарата не получалось, а значит Сережа так и будет в состоянии управляемого наркоза, но с другой — никаких особых осложнений не случилось. Немного поднялась температура, но не критично, сказал лечащий врач. И посоветовал идти домой отдохнуть, но она отчаянно мотала головой не в силах вымолвить ни слова.

Юльке дали успокоительное и попытались прогнать из реанимации, но она с так умоляюще посмотрела на медсестру, пришедшую выгнать посетительницу, что та махнула рукой. Только велела сидеть тихо и ничего не трогать.

Как будто бы Юльке что-то нужно, кроме Сережи. И она сжимала его руку и ждала. Ждала, что он снова придет в себя, и позовет ее. Как тогда, давным-давно.

Утром пришли Алексей Михайлович и Анна Павловна, Сережины родители. Дети остались с няней. Их Юлька не разрешила приводить сюда. Все равно не пустят.