Предание Темных: Вечность не предел

Я замираю, глядя на него.

Опять сон с открытыми глазами?

Но теперь его взгляд более ясный. Он растерянно оглядывает комнату, после чего с трудом сосредотачивается на моей фигуре и беспомощно спрашивает:

– Дженна? Где я?

Пытается сесть, но это дается ему нелегко и результата не приносит. Я тут же подбегаю, вновь подложив подушку как надо и усаживаю его в том же положении, в котором давала отвар. Однако, он начинает дышать так часто, словно этот процесс отнял у него очень много сил.

Хотя делала практически все – я сама.

Не удивительно, он очень слаб.

– Наверное, я позову Илинку.. – сдавленно бормочу сама себе, рассуждая вслух.

Но он на это устало протягивает руку:

– Не надо.. Илинку.. мы у селе, получается?

Еще мгновение думаю, после чего все-таки киваю и сажусь обратно к нему на край дивана:

– Да. У них дома. Та же комната, где ты раньше спал. Ты как? – делаю осторожную паузу – что-то помнишь?

– Я не склеротик, Джен – слабая, болезненная усмешка.

Его пальцы тянутся к шее – правда сначала выбирают неправильную сторону, и лишь со второй попытки нащупывают две красных точки от укуса.

Мгновение мы оба молчим.

– Илинка знает, что делает.. – звучит это как утверждение, а не вопрос, однако я все равно согласно киваю.

– Она сказала, сколько это займет времени?

– Не знаю – жму плечами – но учитывая, как быстро ты очнулся, хотя я тебе отвар дала только чуть больше часа назад.. думаю, ты быстро встанешь на ноги.

– Хотелось бы.. что с..

Вновь неловкая пауза.

– Я забрала твои вещи из замка тоже. И кота. Мы все съехали от Влада.

Он кивает, но никто из нас пока не затрагивает открыто тему того, что мы оба узнали той ночью. Единственные, не считая Локида, который сам это все и организовал.

Спешу сменить тему:

– Ты кричал во сне, дергался. Не помнишь, что снилось?

Конечно, нельзя назвать это нейтральной темой, но все же

(..родина? она моя родина!..)

это не дает мне покоя. Хоть я и подозреваю, что он не сможет вспомнить сон. От обычного сна-то люди бывают мало что запоминают, а здесь такая агония..

Но на удивление он чуть хмурится, задумавшись, и протягивает:

– Немного.. там вроде была девушка..

– Где?

–Во сне.. в моем. Она.. – озадаченный взгляд на меня – была копия, как ты. Вернее, это и была ты.. только в какой-то странной одежде и почему-то тебя звали по-другому.. как-то..

– Лале? – мой голос уже едва слышно.

– Да! – оживает он – точно, Лале. И Лале грозила опасность..

– Какая опасность?

На том моменте прошлого, где была с картинами я, никакой опасности еще никому не грозило.

– Я.. – он вновь хмурится и расстроенно вздыхает – я не помню..

– Ты говорил что-то про ласточку и солнце. Не лететь на солнце.

Вновь пауза и медленное качание головой:

– Нет, не помню.. Но помню себя. Я там был вроде как воин в какой-то древней стране.. восточной стране..

Он начинает хмурится еще сильнее:

– Они почему-то так странно меня называли.. так же необычно, как и Лале.. что-то связанное со львом..

– Аслан.. – уже шепчу я.

И тут, наконец, он обращает внимание на мою странную осведомленность его «сном».

Взгляд, одновременно настороженный и изумленный, отнимается от простыни и поднимается на меня:

– Да… Аслан. Верно.

– А древняя восточная страна – Османская империя.

– Да.. очень похоже на твой сон – замечает он – помнишь, ты рассказывала, когда мы только

(..но.. сегодня ночью мне приснился сон об этом парне. там была и я, и.. – делаю паузу – и ты.. точнее, люди очень внешне на нас похожие..)

познакомились, про султанов. Мне кажется, я видел что-то похожее. Ты поэтому так все угадала?

Молчу.

Его взгляд становится пытливее и в итоге, отведя на мгновение глаза, говорю то, что следовало сказать ему еще очень давно:

– Это был не сон, Лео. Мы оба увидели прошлое.

– 9-

Ожидаю самой различной реакции на это заявление.

От радикального скептицизма до полного непонимания. Но на удивление, ничто из этого не проскальзывает на лице Лео. Он лишь еще больше сосредотачивается, молчит пару секунд, словно что-то обдумывая, после чего просит:

– Расскажи, что знаешь. Всё, что знаешь.

С одной стороны мне больше всего на свете хочется уже с кем-то разделить свое знание. Это будто бы разделить тяжелую ношу, чтобы самому стало легче. Кто бы что не говорил – а хранить подобные тайны это отнюдь не привилегия, а тяжкий груз. К тому же, вряд ли из-за моего рассказа меня сочтет сумасшедшей тот, кто еще вчера боролся на мечах с нечистью.

И, что еще больше склоняет меня все-таки к откровению – едва ли он рехнется и станет пациентом Джуперс-Хилла. Если так, он бы уже сейчас нервно посмеивался, как Габи, и твердил всякую ахинею. Но нет, увидев нечисть, сражаясь с ней, и даже став добровольной жертвой вампира.. он все еще здесь, пусть и очень болезненный, но в сознании и, вроде как, даже в своем уме.

В отличии от Милли, ему Правда едва ли грозит съезжанием с катушек.

Да, она вряд ли ему повредит, и вряд ли выставит в его глазах меня сумасшедшей.

Но могу ли я ему доверять настолько, чтобы рассказать об этом?

Конечно, Локид мог и нарочно

(..не так прост, как остальные..)

провоцировать меня, стараясь нас всех разрознить.. но почему-то его слова ни раз подтверждались. Почему Лео так спокойно отреагировал на нечисть? Почему совсем не удивился тому, что Влад вампир и так невозмутимо предложил ему свое «донорство?». Едва ли это как-то зависит от пола – мол, мужчина сильный и смелый. В таких ситуациях, подозреваю, в истериках бы бились все.

Нет, тут точно есть какой-то другой фактор.

Но.. каким бы он не был – он точно человеческий. Быть может хитрость, расчетливость или даже подлость, сокрытая тайной.. но все это человеческое. Почему-то теперь все человеческое совсем не кажется мне страшным.

По какой бы причине Лео так быстро не поверил в нечисть – в отличии от Влада, он ею хотя бы не был. Он человек – а на этот час мне другого и не надо.

Человек, который поверит в рассказ. Человек, который от него не сойдет с ума. И человек..