Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

В. Прибыловский добавляет интересный штрих: «Я тогда не заметил, что за кулисами раскольников действовал В. Игрунов, который выделял более радикальную группу. В авангарде гили и люди, умевшие аргументировать – Д. Леонов, в будущем известный „мемориалец“ и И. Чубайс, член КПСС и, кстати, старший брат А. Чубайса. Но были и другие – О. Лямин, В. Фадеев, которые выступали по любому поводу не по делу и как-то истерично-радикально. Я тогда сказал, что если бы в якобинском клубе было 3-4 лямина, то не было бы революции». «Лямин был очень активен в обличении президиума. А потом, когда „Перестройка“ раскололась, то радикалы Лямина „отжали“ – просто не сообщали ему о встречах». (Более расчетливые люди и дальше будут использовать экзальтированных радикалов в качестве тарана.)

Бывший диссидент В. Игрунов, известный как Вячек (так его часто называли в 90-е, когда он стал депутатом), стал архитектором более радикального либерального клуба «Перестройка-88».

Вспоминает В. Фадеев, соратник В. Игрунова по клубу: «Игрунов был знаком буквально со всеми, входил в половину всех групп, хотя называл себя „индивидуалом-политиком“, что, в общем-то, было правдой… Вячек, как, скажем, Рахметов у Чернышевского, был среди нас единственным профи. За это, в основном, его все уважали. Почти каждый месяц Игрунов куда-то ездил, произносил речи, устанавливал контакты, и при этом никаких видимых сдвигов в его работе не было видно. Воз стоял на месте, хотя вокруг него носился с бешенной энергией Вячек то в образе рака, то в образе лебедя, то в образе щуки: „Ребята, у меня ни на что не хватает сил!“ [93] .

93

Фадеев В. Похождения неформала (очерк 1988 года). – М., 1992. – Вып.1. – С. 22—23. В. Фадеев, предводитель микроскопической Партии мелких и сельских хозяев, состоявшей из двух человек (если третий член был, то остался незамеченным), оставил мемуары, посвященные преимущественно возвеличиванию их автора и обличению «скудоумия» остальных неформалов, не разделявших всю глубину идей В. Фадеева: переделать Россию по образцу Америки. Однако в некоторых фрагментах филолог берет в Фадееве верх над великим политиком, и зарисовки внешних черт событий не лишены остроумия.

10 ноября в эмоциональной обстановке «ельцинского кризиса» президиум, возмущенный нападками радикалов, ушел из зала и решил создать новый клуб. 12 января 1988 года раскол «Перестройки» был официально оформлен. Президиум, за которым осталось помещение, создал клуб «Демократическая перестройка», который в 1989—1990 годах превратился в организационное ядро социал-демократической партии. Радикалы создали клуб «Перестройка-88», который активно действовал до середины 1988-го. Часть его участников вошла в «Демократический союз» и «Мемориал».

ОТ «ПАМЯТНИКА» К «МЕМОРИАЛУ»

В ОБСТАНОВКЕ РАСКОЛА «Перестройки» часть его актива предпочла пойти путем практического дела. Таким делом стало создание мемориала жертвам сталинских репрессий.

Идея «Мемориала» была провозглашена еще на «Встрече-диалоге» в августе 1987 года создателями группы по увековечению памяти жертв сталинских репрессий «Памятник». Сначала идея была предельно проста: выполнить решение съезда КПСС о строительстве памятника жертвам репрессий. Решение это было забыто после свержения Хрущева, но теперь снова стало актуальным. С этой идеей стал выступать Юрий Самодуров. И он, и поддержавшие его неформалы понимали, что дело не только в монументе: «Хотелось создать такую организацию, которая последовательно будет заниматься разоблачением сталинских, а потом и ленинских основ тоталитаризма. Тут тоже разногласий с Юрой Самодуровым не было» [94] .

94

Скубко Ю. История «Мемориала» // www.igpi.ru

Вспоминает П. Кудюкин: «Юра Самодуров развивал идею памятника жертвам и в Клубе социальных инициатив, и в „Перестройке“, но Вячек (Игрунов) выдвинул идею именно мемориала как комплекса с памятником, библиотекой и архивом. Вячек правильно говорил, что можно поставить памятник, а власть будет делать все то же самое. Должен быть какой-то общественный фактор. Уже в 1988 году, когда нам говорили, что вы со своим радикализмом приведете к тому, что никакого памятника не будет вообще, я отвечал, что памятник в душах важнее, чем памятник на площади».

Концепция Игрунова была сформулирована в письме на «Встречудиалог» (сам он не мог на ней присутствовать, так как ему запрещалось посещать Москву как бывшему диссиденту): «Памятник может оказаться слишком удобным экраном, за которым будет продолжать ветвиться дерево насилия, уходя глубоко корнями в обильно унавоженную почву». Но необходимо собирать подписи за «создание музейно-мемориального комплекса жертвам террора» [95] .

Первоначально инициативу развивали 14 участников клуба «Перестройка» [96] . Уже на «Встрече-диалоге» они предложили проект строительства такого комплекса под руководством негосударственного общественного комитета с привлечением людей, обладающих политическим авторитетом.

95

Россия. Партии, ассоциации, союзы, клубы. – Т. 1. – С. 14.

96

Ю. Самодуров, Д. Леонов, Л. Пономарев, Ю. Скубко, В. Кузин, П. Кудюкин, В. Лысенко, В. Игрунов, М. Коваленко, Н. Брагинская, Г. Демин, А. Зверев, Е. Жемкова, А. Вайсберг.

14 ноября активисты «Памятника» вышли собирать подписи на улицу у Театра имени Вахтангова. Увлеченные своим делом, они не придали значения политической ситуации. В это время шла подписная кампания за гласность в деле Ельцина. Под общую гребенку «замели» и «памятниковцев». Затем пикеты действовали с переменным успехом – их то разрешали, то задерживали. Из бесед с гражданами выяснилось, что название неудачно – «Памятник» напоминает «Память». Клуб переименовали в «Мемориал».

В конечном счете политическая, просветительская и правозащитная структура приобрела самодовлеющее значение. Идея мемориала отошла на второй план в «Мемориале», и он стал воспринимать свою деятельность как дань памяти жертвам террора. Все же в 1991 году жертвам был установлен скромный памятник – Соловецкий камень на Лубянской площади [97] .

97

В главе использованы также материалы архива Шубина А. В. Ф. 1987.

ГЛАВА ПЯТАЯ ПРОТОПАРТ-СТРОИТЕЛЬСТВО

ЯНВАРСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ФЕДЕРАЦИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛУБОВ

ЗА КУЛИСАМИ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ

СТРАТЕГИЯ ОРГАНИЗАТОРОВ ФСОК исходила из того, что в условиях перестройки можно легализовать организацию и получить политические права, включая выдвижение кандидатов в депутаты. Это фактически превратило бы эту организацию в партию. Но пока в условиях СССР могли существовать только протопартии – со своей идеологией, самостоятельной структурой, но без прав.

Для полноценной конференции необходимо было помещение. На переговорах в МГК оргкомитету федерации объяснили, что в Москве им помещение даст только комсомол – он назначен ответственным за контакты с неформалами-социалистами. Была еще одна «приманка» – с участием ВЛКСМ была создана международная организация Комитет молодежных организаций. Шли переговоры о возможности вступления федерации в Комитет молодежных организаций как равноправного участника. Таким образом федерация могла зарегистрироваться, не входя в подчинение ВЛКСМ (формальное подчинение комсомолу неформалы отрицали). Первоначально «официоз» демонстрировал готовность к компромиссу. МГК предоставил федерации кабинет с телефоном для обзвона региональных организаций. Но в январе позиция «верхов» ужесточилась.

Вспоминает В. Гурболиков: «Все шло хорошо, пока нас не вызвал секретарь по идеологии МГК В. Сидоров, совершенно позеленевший, долго ругался, сказал: „Зачем было сообщать на „Голос Америки“ весь план мероприятия?“ Он пожаловался, что Кагарлицкий рассказал о предстоящей конференции кому-то из диссидентов, а тот в деталях передал „голосам“. МГК комсомола хотел показать, как он демократизировался, и предполагался высокий уровень мероприятия – во Дворце молодежи, с хорошим резонансом в прессе. А тут все наперегонки побежали докладывать начальству о предательстве.

Тон поменялся сразу же. Отказываться от мероприятия не хотели, но теперь нам все время выговаривали, что мы ненадежные партнеры и доверять нам нельзя» [98] .

98

Гурболиков В. А. Беседа с автором.

Видимо, партийное руководство, стоявшее за комсомольскими аппаратчиками, считало, что лидеры федерации уже не смогут выйти из переговоров. Но и полностью отказаться от мероприятия было теперь политически опасно. Неформалы все равно провели бы встречу, но уже в более радикальном ключе. Получилось бы, что при помощи ВЛКСМ в декабре – начале января готовилась антисоветская конференция.

Как и в 1987 году, конференция федерации проходила одновременно с конференцией Всесоюзного социально-политического клуба. Несколько групп входило в обе организации. Так что можно было обойтись и без ВЛКСМ, хотя в этом случае уровень мероприятия и его общественный резонанс были бы меньше.