Преданная. Невеста

Стряхиваю головой, как будто это может помочь избавиться от ощущения, что на неё вылили ведро помоев.

Оглянувшись, выталкиваю из себя:

– Без советов обойдусь, Смолина. За собой следи. Понятно?

Лиза фыркает, разворачивается. Целое облако выпускниц в розовых, бирюзовых и бежевых тонах отдаляется вслед за «душкой»-старостой.

А я смотрю им в спины и понимаю, что внутри клокочет.

Ты вообще его не знаешь, Лиз. Ты меня не знаешь! Ситуацию нашу. Зачем же ты… Пиздишь.

К аудитории подходит преподаватель с ключом. Здоровается с собравшимися рядом с дверью студентами. Ему что-то говорит Лиза, он в ответ улыбается. Мне еще хуже из-за того, что она несет чушь, а потом моментально переключается. А я должна…

Захожу в аудиторию в числе последних. Настроение испорчено в ноль. Сажусь на одну из задних парт. Пытаюсь слушать, но в ушах – гул. Я не верю ее словам. Я не верю больше ничьим словам о Славе. Его уже пытались очернить, я уже когда-то наслушалась.

Больше свою ошибку не повторю.

Но грязная стычка с Лизой все равно разгоняет адреналин до предела.

Я захожу в диалог с Артуром и перечитываю черновик написанного сообщения. Слишком палевно. Помощница не может так настойчиво интересоваться прошлым своего руководителя.

Стираю написанное и захожу в Гугл.

Вбиваю имя "Кристина Власова", нахожу ее отца. Его зовут Аркадий Дмитриевич. О нем Гугл знает значительно больше, чем о его дочери. Удивительно, как о нем не знаю я, потому что о его активах, как оказывается, слышала миллион и один раз. Он владеет предприятиями в разных отраслях. Занимается всем, начиная с энергетики и добычи ресурсов и заканчивая производством шоколадных батончиков.

Страшнее всего загуглить две фамилии рядом – Власова и Тарнавского. Я делаю это, стуча по экрану занемевшими пальцами.

Открываю отобразившиеся статьи и скольжу по ним взглядом. Об их связи, как оказывается, известно достаточно много. В основном – это материалы журналистов-расследователей. Насколько они объективны или заказаны – судить не берусь. Мне сейчас важно не это.

Я по диагонали изучаю тексты, пока не наталкиваюсь на вроде как долгожданное, а по факту до колик пугающее имя Кристина в статье трехгодичной давности.

Абзац гласит: "доверительные отношения между новоназначенным судьей и Аркадием Власовым зародились еще когда молодой адвокат только начинал свою практику и вступил в отношения с дочерью Власова – Кристиной. Как сообщают наши источники, длившиеся четыре года отношения Тарнавского и Власовой закончились расставанием. Инициатором был сам Тарнавский. Но отношения с несостоявшимся тестем это не испортило. Теперь Тарнавский, по всей видимости, будет отрабатывать широкую, полученную благодаря Власову, клиентскую базу и накопленный капитал, проводя через суд нужные олигарху решения".

Глава 7

Глава 7

Юля

– Как дела, дочка?

На самом деле, мамочка, дела очень спорно, но тебе я отвечу:

– Все хорошо. Не переживай. — Имитируя энтузиазм.

В телефонном разговоре повисает короткая пауза. Ее заполнить могу как я подробностями своего «хорошо», так и мама наводящими вопросами. Но мы обе молчим.

Мне сегодня как-то грустно и мама это наверняка чувствует. Вздыхает.

– Ты дома уже, Юль?

Задает «безопасный» вопрос, чему я искренне рада.

– Да, давно. Учусь вот… — Вяло тычу стилусом в экран неактивного планшета. Учусь, кстати, так же вяло.

– Неужели этот твой судья хотя бы раз вовремя отпустил? – Мама спрашивает с иронией, а я чувствую укол совести.

Она до сих пор не знает, что «мой этот судья» – тот самый госзащитник, который когда-то договорился о закрытии дела против нашего Владика. Как бы там ни было, спас мне брата, а ей сына.

Тем более она не знает, что мы с ним… Спим.

А я не знаю, смогу ли всем этим поделиться, поэтому продолжаю плести неважную чушь:

– Я сегодня в суде была только утром, мам. Потом на парах. С них – домой. Семинары начинаются, нужно хотя бы немного готовиться…

– Не немного, Юль. Нормально готовься, дочка. Если работа мешает – бросай. Мне не сложно своему ребенку за квартиру платить и давать карманные. Ты учишься. Это главное. Не думай там…

Я тепло улыбаюсь, поглаживая пальцами покрывало на застеленной кровати своей съемной квартиры.

Я знаю, что тебе не сложно, мамочка. Как бы сложно ни было, для нас тебе не сложно. В груди щемит. В носу вдруг начинает немного пощипывать.

Чувствую беспричинно подступившие слезы. Борюсь с ними.

Понятно ведь, что дело не в маминых словах. Просто…

Почему он не сказал прямо, кто такая Кристина?

– Ты и так, считай, все лето взаперти просидела, Юляш. Ни отдохнуть, ни выспаться, ни на море съездить, ни фруктов наесться. Даже домой не попала… — Мама продолжает, искренне жалея, но мне это кажется лишним.

– Мам, все хорошо. Я сама хотела провести лето так. И фруктов я поела. В бассейне плавала, – умалчиваю, что даже сексом в бассейне однажды занималась. Мы со Славой ездили на выходные загород и... Ладно. Неважно.

Это лето было самым насыщенным в моей жизни благодаря Тарнавскому.

Только маме я и этого сказать тоже не могу. Как-то… Не понимаю пока, как вообще буду их друг другу представлять. Или не буду?

Неопределенность пугает до мурашек. Сегодня вечером я впервые за два наших остро-сладких месяца ощущаю ее так ярко.

Что между нами со Славой? Любовь? Страсть? Игра? Реальность? Сколько продлится? Чем кончится?

Мой бессловесный поток вопросов снова перебивает мама:

– До каникул мы тебя теперь снова не увидим, да, Юль? – Это не звучит, как упрек, но совесть все равно вгрызается в душу. Вздыхаю.

Смотрю в зеркало.

Выгляжу я тоже не на сто процентов.

Слава писал мне во второй половине дня. Спрашивал, как дела и какие планы на вечер.

У него сегодня неожиданная поздняя встреча и я не могу не предполагать, что… С ней.