Преданья старины глубокой
Шрифт:
Кащей равнодушно кивнул, натягивая булатную перчатку, и медленно процедил:
– Вот теперь можем начинать. Хек. Хек. Хек.
Глава 39
Над Тиборском празднично звенели колокола. В храме преподобного Антония Великого горели свечи и пел хор – сегодня венчались князь Глеб с княжной Еленой.
Народу в храм набилось столько, что не продохнуть. Важные бояре шумно пыхтели, со всей дури пихаясь локтями в борьбе за лучшие места. Могучие гридни образовали живую цепь, время от времени шикая сквозь зубы – дорогие гости
Перед аналоем с крестом и Евангелием на белом плате стояли жених с невестой. Архиерей Тиборский, святой отец Онуфрий только что провозгласил им благословение, а теперь читал ектению.
– Красиво тут у вас… – задумчиво повертел головой Яромир. – Только пахнет как-то неприятно. У меня нос чешется. Ладан?..
– Да тише ты, зелье бесовское! – цыкнул на него Иван. – Уважение-то поимей! Смотри, батюшка смотрит!
Отец Онуфрий и в самом деле подозрительно зыркал в сторону княжича с оборотнем. Суровый архиерей то ли чуял в Яромире нечисть, то ли его просто раздражала болтовня во время богослужения.
Впрочем, ему доводилось вести службу и в проливной дождь, и во время пожара, и среди вспышки чумы, а один раз – даже сидя на сосне, над стаей ждущих завтрака волков. Кстати, тогда он все-таки усмирил их молитвой и спокойно спустился…
А тут что – мелочь, пустяк!
– Господи, Боже наш, славою и честию венчай их, – провозгласил святой старец, возлагая на княжеские головы золоченые венцы с иконами Знамения Божьей Матери. – Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Яко Твое есть Царствие и сила и слава вовеки. Аминь.
Венчающиеся по очереди выпили из чаши с вином, и архиерей повел их вокруг аналоя.
Первый круг…
Второй…
Третий…
– Хвори, боли, не привенчайтесь, а доброе здоровье привенчайся… – тихонько причитывала старушка, скромно стоящая в уголке. Бабушка Овдотья Кузьминишна таки подоспела к началу церемонии – ревущая ступа приземлилась прямо перед храмовыми воротами. Отец Онуфрий тут же покрыл ее отборным матом, но прогонять не стал – за старую ведьму вступился сам великий князь. Глеб Берендеич лет десять назад тоже забредал в гости к младшей бабе-яге.
Хотя за право присутствовать на церемонии ей пришлось выдержать настоящую битву. Архиерей грудью встал на защиту храмовых ворот, наотрез отказываясь впустить безбожную ворожею. Овдотья Кузьминишна, искренне желавшая обеспечить молодым здоровье и долголетие, жутко обиделась и пошла на принцип.
Битый час эти двое бранились пуще базарных торговок, и в конце концов отец Онуфрий все же уступил. Взял обещание молчать и ничего не трогать, дважды обрызгал неповинную старушку святой водой, но все-таки позволил присутствовать.
В конце концов, он и без того собирался по новой освящать храм – ну так, на всякий случай.
С бабой-ягой прибыла еще и весточка от невестиного батюшки. Будущий тесть отправил будущему зятю целую стопу берестяных листов. Впрочем, первые три князь Глеб спокойно пропустил – их усеивали сплошь ругательства. Всеволод Юрьевич пенял соседу на нехорошее поведение, сулил ему кары земные и небесные, требовал
вернуть похищенную дочку… или хотя бы прислать взамен мешок золота.Да побольше, побольше!
А вот дальше начался дельный разговор. Отойдя от гнева и прекратив ломать мебель, великий князь владимирский кое-как примирился с произошедшим. Скрепя сердце, но все же примирился. Этому немало поспособствовало нападение кащеевых прихвостней и воевода Дунай, воротившийся с пустыми руками. Сразу два удара под дых! А сейчас вся Русь на Владимир глядит выжидаючи – не одряхлел ли великий князь?.. Не утратил ли старый волк хватку?.. Покажешь слабость – сразу всей стаей бросятся, в клочья разорвут!
Так что на печи отсидеться не выйдет – нужно срочно побряцать оружием, всем показать, что Всеволод Большое Гнездо обид не прощает. Как Чернигову недавно показал – вон, до сих пор черниговцы в пыли ползают, зубы выбитые собирают…
Надо воевать. Но драться одновременно с Кащеем и Тиборском – дурных нема! Князь пока еще с елки не падал, чтоб сломя голову в двойной огонь лезть. Нет уж, лучше выбрать кого-нибудь одного – ему и отплатить за обе обиды.
А что ж со вторым?.. А второго для виду простить. Еще лучше – союз заключить. Двое на одного всяко лучше, чем один на один. А со временем, когда все забудется, можно и за вторую обиду сполна отплатить…
И князь недолго думал, с кем мириться, а с кем браниться. Похищенную дочь простить можно – сделать вид, что это зятек так просто, шутку смешную пошутил. А он-де, тесть, не то что не возражал – даже лестницу внизу придерживал, чтоб ловчей выкрадывать было. Вроде как розыгрыш такой. Никто не пострадал, никто не в убытке – как с самого начала уговаривались, так все и обернулось. Честным пирком, да за свадебку – и чтоб детишек побольше…
Другое дело – пожарища в столице. Налет Змея Горыныча в шутку не обернешь, за недоразумение не выдашь. Вдовы с сиротами доселе ревмя ревут, погибших оплакивают. Нет уж, после такого с Кащеем на мировую идти никак невозможно. Народ не поймет. Еще, чего доброго, слушок пойдет, что князь-де не настоящий, подменыш на троне сидит, оборотень злокозненный…
На самом последнем листке князь Всеволод неохотно дал любимой дочери и отнюдь не любимому зятю свое отцовское благословение. Раз уж все так обернулось.
Когда приходят невзгоды, дурак проклинает судьбу, а умный думает о том, что еще можно спасти…
Жених с невестой держались за руки, послушно глядя на архиерея. Пока что у них не было времени не только поговорить, но даже как следует рассмотреть друг друга. Овдовевшая боярыня Марфа рьяно ухватилась за обязанности покойного мужа, позаботившись о том, чтобы все прошло как полагается.
Впрочем, нескольких взглядов украдкой хватило, чтобы рассеять первые опасения. Невеста донельзя перепугана, смотрит на жениха несмело, с робостью, но от этого выглядит только краше – даже сквозь платок все отлично видно. Будущий супруг на десять лет ее старше, уже единожды вдовец, под глазами мешки, чело нахмурено, в бороде уже первый седой волос заметен – как-никак, тяжкое беремя на плечах…
А только все равно – молодец хоть куда! В отличие от меньшого брата, у старшего Берендеича наивности в глазах не сыщешь – глядит цепко, внимательно. Зато ростом и статью – точь-в-точь таков же. Богатырь, как есть богатырь.