Предать нельзя Любить

Элина грустно улыбается, будто бы всё понимает и чувствует мои эмоции, но позволяет самой сделать выводы.

– А он… мне кажется, скучает по тебе, - произносит, выходя за дверь.

Нервно веду по лицу рукой.

Подхватываю полотенце с платьем и отправляюсь в примыкающую к гостевой ванную. Стягиваю ненавистные блузку с юбкой.

Я… кажется, не остыла. Слишком поверила в себя и свои силы.

В груди разливается сладостный трепет, когда вспоминаю, как Долинский поглаживал мою ладонь. Всего лишь короткое движение пальцем по руке, а у меня внутри до сих пор фейерверки один за другим взрываются, как на Красной площади.

Изучаю себя в зеркале.

? Что мне делать, мам? Дай мне знак, прошу, – проговариваю вопрос, глядя чуть ниже груди. Там слева, прямо под сердцем еле заметная татуировка.

Крохотное сердечко, вокруг которого набито слово на английском ? Mom.

Перед тем как её сделать подумала о том, что пусть мамочки нет рядом. Пускай так получилось, но я сохраню память о ней, как о самом важном в жизни человеке. И теперь каждый раз, когда сомневаюсь или в чём-то не уверена, ещё больше чувствую мамину незримую поддержку и любовь.

Быстро меняю капроновые колготки на новые и натягиваю платье цвета молочного шоколада. Я действительно, как верно заметил Арс, прибавила несколько килограммов с момента болезни. Грудь стала ощутимо круглее, а задница ? как по мне, даже чересчур. Но этот фасон платья со свободной юбкой мне идёт. Да и чуть приоткрытые плечи мне нравятся.

Ещё десять минут трачу на то, чтобы спрятать в сумку одежду и привести в порядок лицо с волосами.

На первом этаже пахнет настоящим домом и едой.

По доносящемуся шуму быстро нахожу столовую, примыкающую к кухне.

? Арина, ? приглашающе указывает на стул с высокой спинкой хозяйка. ? Усаживайся. Сейчас будем ужинать. Мужчины вышли в сад с Мией, моей мадам приспичило покачаться.

Помогаю Элине сервировать стол, таким образом, успокаиваясь. Когда Арсений с её мужем возвращаются, чувствую себя вполне сносно.

? Привет, ? подбегает ко мне маленькая девочка со смешными кудряшками и покрасневшими щёчками. ? Я Мия.

? А я Арина, ? широко улыбаюсь, наблюдая, как важно ребёнок выдвигает стул. ? Мама, я уже помыла руки. Хочу есть.

? Я тоже, ? заходит на кухню Руслан, хозяин дома, и со спины приобнимает жену. Всё в рамках приличий, но я вдруг краснею.

Отвожу взгляд, ровно в тот момент, когда нахожусь под прицелом светло?синих глаз, которые отправляются исследовать мои открытые плечи и замирают на груди.

? Как ты? ? спрашивает Арс, усаживаясь рядом. Снова забирает мою руку себе, словно так и должно быть.

Хочу её выхватить, но здравый смысл летит в ту же чёрную дыру, что и московская жизнь. Поэтому просто наслаждаюсь.

? Как обычно, ? пожимаю плечами.

Мия пристально нас рассматривает и громко заявляет:

? Дядя Арс, а где Лена?!

В столовой создаётся идеальная тишина, в которой отчётливо слышно только, как жуётся ребёнок, пока непонимающий общей неловкости.

Полагая, что все ждут моей реакции, улыбаюсь, выдавая то ли смех, то ли писк, а потом нервно смеюсь и все сидящие за столом подхватывают.

Долинский держит крепко, так что и не сбежишь особо.

? Да, малышка, ? выговаривает Арсений взволнованно. ? Умение вовремя задать нужный вопрос - твоё. Будешь адвокатом?

? Нет, ? с превосходством отвечает Мия. ? Я буду дизайнером, а Мирон строителем. Он будет строить дома, а я их украшать.

? Мирон, это сын наших друзей, ? поясняет Элина.

? Мы с Мироном уже всё решили, папа, ? деловито глазеет на отца Мия.

? Ну-ну, посмотрим, ? невозмутимо отвечает Руслан и обращается ко мне. ? Простите, Арина, ? награждает Арса сочувствующим взглядом и переключается на жену.

В дальнейшем ужин проходит без ярких потрясений. Мы обсуждаем предстоящие планы Алиевых. Совсем скоро их ждёт пополнение ? сразу два мальчишки. Элина делится своими соображениями по поводу воспитания детей, муж легко над ней подтрунивает, не забывая то и дело к ней прикасаться. То руку погладит, то по щеке ладонью проведёт или волосы поправит.

Милота.

Между супругами явно всё в порядке. Это чувствуется. В том, как они себя ведут и вообще, в самой ауре этого дома ощущается нечто традиционное и семейное.

Здесь уютно.

А где мне хорошо?

В Москве… Хм.

Сейчас понимаю, что всё не то.

Нет у меня никого. Отец ? да. Слава богу. Виктор Андреевич ещё. Грех жаловаться, конечно.

Чуть позже отправляюсь осматривать с Мией её розовое королевство.

Арсений упрямо идёт за нами, по всей видимости, чтобы девочка опять не сболтнула лишнего. Около получаса дочка Алиевых носит мне всё новые и новые куклы, рассказывая, где их купил папа и всю остальную крайне важную информацию.

Когда в очередной раз отходит в дальний угол, Арсений, сидящий в кресле напротив, задумчиво произносит:

? Тебе идёт.

? Что? ? опускаю голову на подол. ? Платье?! Спасибо.

? Платье само собой, но я про другое.

Вспыхиваю от мысли о том, что он имеет в виду ребёнка. И ещё раз по-новому смотрю на Мию. Я никогда всерьёз не задумывалась о детях, наверное, потому что считала себя недостаточно взрослой.

Но сейчас, сидя в безумно прекрасной детской комнате, представляю девочку со светло-синими глазами и кудряшками пшеничного цвета.

Наваждение какое?то.

Его глаза ? моя ловушка. Любое желание в итоге упирается в них и там же, словно на водной глади, отражается.

? Ты мне больше нравишься, чем Лена, ? заявляет Мия устало, когда наконец-то перетаскала на кровать всех кукол.

Сейчас я к такому уже готова, поэтому просто усмехаюсь. Элина шепнула мне за ужином, что с той девушкой Арсений приходил к ним на свадьбу, но больше для проформы. Пробыли около часа и разъехались каждый на своём такси.

? Дядя Арсений, а кто главная? Лена или Арина?

Долинский потирает бровь, виновато смотрит в мою сторону и обращается к ребёнку:

? Ты о чём, малышка?

? Мирон сказал, что если даже кого-то полюбит, я всё равно останусь его главной любовью. Навсегда.

? Думаю, Мирон шутит, Мия, ? отвечает Арс излишне серьёзно. ? Двух девочек любить невозможно.

? Думаешь? ? задиристо выдаёт мелкая.

? Знаю.

Пока Мия отвлекается, Арсений в который раз ловит мой взгляд и шепчет безмолвно:

? Прости.

Выражение его лица настолько потерянное, что моё сердце топит нежность. Каждый застывший уголок оттаивает и... смягчается.