Предатель. Без шанса на счастье

— Даже целых две. Две семьи!

— Не понимаю одного, почему ты так усердно меня к Лене скидываешь, а? Может быть, у тебя кто-то на примете имеется?

В ответ София смеется:

— Да, у меня на примете кто-то есть. Я же целыми днями где-то пропадаю, в квартире клининг убирается, еду тебе повар готовит, а с Евой сидит няня.

— Давай без сарказма.

София устало вздыхает, у нее под глазами большие серые тени и голубые, почти синие глаза выглядят влажными от непролившихся слез. Снова у нее глаза на мокром месте! Чувствую раздражение, что никак не могу ее успокоить сейчас.

До нее не достучаться!

— Кстати, я без сарказма сказала, что у тебя две семьи. Ты ведь сам заявил, что Макса любишь. Я думала, что мужчины не любят случайных детей после разового перепиха с распущенной девушкой!

— Соф… — вздыхаю тяжело. — Мне было сложно жить с этим грузом на сердце. Ленку я не выгораживаю. Какая есть, и я рассказал все, как было на самом деле, клянусь! Но ребенка виноватым не делай.

— Вот ты и облегчил груз на сердце, снял тяжкую ношу. А как мне жить с чувством, что ты меня предал?

В груди возникает чувство турбулентности, сердце нещадно мотыляет по всем закоулкам. Пульс ускоряется. Я не люблю ссориться с Софьей, по пальцам можно пересчитать, сколько раз мы ругались серьезно. Но сейчас в семье разлад и скандал не затихает, только набирает обороты.

— Соф, я тебе не изменял. Слышишь? Я перепихнулся с Леной до того, как тебя встретил!

— Демид, предательство — это не всегда измена. Ты мне лгал, ты о таком важном умолчал! — расстраивается жена. — Ты должен был мне сразу рассказать! Сразу же, что Ленка беременна от тебя. Не нужно было доводить до абсурда.

— Я бы сказал, и что? Потерял бы тебя! Ты же обидчивая и пугливая, как тепличный цветочек. Точно не стала бы со мной больше встречаться. Пошла бы замуж за меня, а? Пошла бы, зная, что есть ребенок на стороне?!

— Я не знаю! — шепчет. — Но точно знаю, что у меня от тебя секретов нет.

— Разумеется, ты же была девочкой, когда я тебя взял. У тебя отношений не было. У меня были. Всякие девки были… Я не девственником в отношения с тобой вступил.

София вздрагивает:

— Не дай боже еще твои дети объявятся. Всех любить станешь? Ты меня обманывал… Демид. Обманывал. Я бы тебя поняла, если бы ты только деньгами откупался от Лены и ее ребенка. Но это явно не так. Любовь не вырастает просто потому что ты приложил усилия к зачатию. Ты Евочку любишь?

Я прижимаю к себе дочурку, она начинает играть с галстуком, улыбаясь. У нее целых два зуба, которыми она начинает мусолить мой галстук.

— Люблю, конечно. Очень люблю. Соф, вы — мое все. Как ты не поймешь…

Но жена упрямо гнет свою линию:

— Ты любишь Еву не просто потому, что она от тебя рождена. Ты любишь ее, потому что видишь, как она растет, меняется. Ты качал ее на руках, ты переживал со мной ее колики и диатез, ее первую улыбку и то, как она начала ползать, а теперь — ходить… Это любовь, Демид. Ты говоришь, что любишь Макса, и я вижу… Вижу в своей голове, как ты навещаешь его, играешь, как покупаешь памперсы, прикорм…

Я тру переносицу от внезапно навалившейся мигрени. Что сказать, мне просто нечего возразить.

Не планировал я привязываться к приплоду Лены, просто хотел деньгами откупиться.

Но как не привязаться, если они постоянно рядом. Стоит только нам с Софьей появиться в гостях у ее родителей, так там эта… Лена… с кульком в руках, накачивает, песенки, поет и сюсюкает: «Ты будешь большим и красивым, как папа…»

Иногда были просьбы о помощи…

Вот так незаметно, по капле, малец просочился мне в сердце, и как теперь закрыть эту дверь плотно, я не понимаю!

— Соф, я тебя люблю. Люблю тебя… Я совершил ошибку, не рассказав, слишком сильно тебя потерять боялся. Но сейчас ты все знаешь, и наша семья останется прежней. Я тебя люблю. Другая мне не нужна.

***

На работу я, конечно, опаздываю. Потому что Софья была права: я выехал позже и застрял в пробке, растянувшейся на пару-тройку километров.

Все как-то мелко, не клеится, раздражает. Плюс отец просит встретиться с ним за обедом. Вернее, ставит в известность, что пообедает со мной в ресторане, который принадлежит друзьям семьи.

Я приезжаю немного раньше, выбираю, что заказать, но без особого аппетита. Чувство голода придавлено стрессом.

Плюс появляется сообщение от Лены.

Я проигнорировал два звонка от нее, она прислала текстовое сообщение:

«Демид, срочно! У Макса сильный понос… Мне кажется, он отравился чем-то с вашего стола!»

Глава 8

Глава 8

Он

С нашего стола?!

Я мгновенно вспоминаю, что мы ели. Было много всего, салаты, в том числе. Отмечаю, что салаты не домашние, покупные. Может быть, Макс стянул немного салата с майонезом, они довольно жирные. Но я не припомню, чтобы сын тащил в рот что-то подобное. Хотя я мог и не заметить. В конце концов, Лена, мать ты или кто? Смотреть надо!

Никто из взрослых не отравился, но малышу много и не надо.

Какого черта, спрашивается?!

Я набираю номер Лены, тру переносицу от нахлынувшей головной боли. Терпеть не могу, когда дети болеют. Их болезни всегда воспринимаешь острее, чем свои собственные неприятности.

— Алло, Дем… Дема, Максу плохо! Очень плохо… — истерично взвизгивает Лена.

— Долго он там…

— С самого утра.

— П…ц. И чего ты ждешь? Что само рассосется?

— Не кричи на меня! Я и так в панике. У него никогда не было такого жидкого стула, и рвет. Даже от простой водички рвет!

П…ц!

Я вскакиваю из-за стола и едва дышу, злость накатывает волнами.

— Врачу звони. В скорую. Живо! Ты чего ждешь, а? Чего ждешь, стерва?! Допрыгаешься у меня, сына отниму!

В ответ Лена заливается ревом и спрашивает, икая:

— А ты… Ты не приедешь?

— Лена. Я работаю. Занят. Чем я тебе помогу, а? Звони в скорую немедленно! Будут новости о состоянии Макса, звони.

Необходимость выяснить детали толкает на необдуманные поступки. Я ловлю себя на том, что ищу портмоне, чтобы расплатиться за ту чашку кофе, которую успел выпить перед обедом. В момент, когда я понимаю, что едва не сорвался с места, к столику подходит отец. Смотрит внимательно.

— Я опоздал немного, авария на дороге. Ты же не собираешься уходить прямо сейчас?