Предатель. Цена ошибки

Артём падает в кресло, нетерпеливо постукивает по подлокотнику. Выдерживает ровно тридцать семь секунд перед тем, как засыпать новыми вопросами.

Я выкладываю основное. Про постоянные инспекции, успешные попытки потопить мой бизнес. Довольно прямолинейные, никаких закулисных игр. Отец всегда рубил прямо, не умел плести интриги.

А я научился.

– То есть, Аслан предложит тебе помочь? – уточняет Рязанов, хмурится. – И ты так быстро спасовал? Почему не начал что-то новое? У тебя же вечно идей было выше крыши.

– Через месяц там бы тоже начались проблемы. Мне довольно четко дали понять, что самостоятельный бизнес я больше построить не смогу. Отец, щедро, предложил помочь. Будто я не догадался, что он сам всё и устроил.

– А он знает, что ты это понял? – усмехаюсь. – Ясно. Так, ты сыграл в идиота, вернулся в семейный бизнес для того, чтобы…

– Мне плевать на его фирмы, Тём. И на наследство, и прочее. Я ненавижу, когда мной пытаются управлять. А у отца достаточно средств и точек давления, чтобы прогнуть меня. Поэтому пришлось согласиться и играть по его правилам. Пока.

– А Лиза тут каким боком? Да-да, не лезть в брак. Но ты так стойко сейчас планируешь её всего лишить… Квартиру вон собрался продавать, никакого мирного развода. Этой части я не могу понять. Как это вяжется в твой план?

– Неважно.

– Как знаешь. Но я уверен, что Ильяс сотрет тебя в порошок. По крайне, мере постарается. Отсудит всё, что можно.

Знаю.

С Ильясом у нас давняя неприязнь. В основном из-за того, что я был пустоголовым подростком, сам лез на рожон. Любил кичиться своим положением, дурак.

Не раз проводил между нами черту на всех встречах, показывая, насколько моё положение лучше. Он – внебрачный сын, которого изредка приглашали в нас круг. Не свой, не чужой. Так, какой-то приблудыш. А я единственный наследник, одной из самых обеспеченных семей города. Тогда это казалось достижением.

А сейчас думаю, что с радостью поменялся бы с Ильясом местами.

Я это перерос, мозги встали на место. Осознал, насколько был неправ в некоторых поступках. Стоило давно извиниться, замять тот пустяковый конфликт…

Но теперь уже неважно.

Ильяс сейчас на принцип пойдёт, доказать, что стал лучше и успешнее меня. Уверен, он попытается не просто законную половину имущества отсудить, а намного больше.

Но это меня совсем не волнует.

Наоборот.

Единственные стоящие новости в последнее время.

Я отвечаю на вопросы Рязанова вскользь и довольно поверхностно. Объясняю главное, а вопросы про Лизу рублю на корню. Я не собираюсь о ней говорить, а друг этого словно не замечает.

Будто не он час назад сорвался из-за одного упоминания бывшей.

– Черт, я сейчас, – Артём резко поднимается, становится собранным и серьезным. – Мои щенки что-то опять натворили.

Щенки – ласковое прозвище для его бойцов охранной фирмы «Альфа». Судя по реакции друга, ситуация далека от нормального. Материться на них Артём начинает даже не выйдя из квартиры.

А я остаюсь один.

И дурные мысли тут же лезут в голову.

Всё вьются вокруг Лизы, толкают назад к произошедшему.

Как она сейчас?

Как справляется со всем?

Тянет позвонить. Просто, мля, услышать её голос. Убедиться, что она в порядке после выкидыша. Хотя какой к черту порядок?

Она потеряла ребёнка.

Моего ребенка.

Черт.

С силой давлю на виски, но эта мысль никуда не исчезает. Только сильнее укореняется в мозгу, давит. Так погано делает, что сдохнуть хочется.

Забыться.

Не думать про то, что у нас с Лизой мог быть сын.

Или дочь.

Сын бы лучше, конечно. Не умею я с девочками справляться, не знаю, как это делается. Меня слёзы Лизы до внутренней паники доводили, а ещё дочка… Я бы не справился.

Не с кем справляться больше.

Сжимаю телефон в руке до хруста в пальцах. Не знаю, что творю зачем. Логика, которой я руководствовался последние месяцы, летит к чертям. Вместо этого почти набираю номер Лизы.

Борюсь с собой и эгоистичными порывами.

Мои звонки ей не нужны.

Ни поддержка, ни вопросы.

Уверен, теперь Лиза меня ненавидит. Заслуженно.

Сбрасываю вызов, когда понимаю, что не удержался.

К черту всё.

– Ты хреново выглядишь, – друг сыплет «комплиментами» по возвращению. – А ещё я заметил машину Марисы во дворе. Лучше ко мне домой перебраться. Вряд ли при ней разговор получится. Или вас наедине оставить? Встреча влюбленных и всё такое… Тем более, не хочу я с беременными сталкиваться. Их гормоны – бомба без таймера.

– Нет, – качаю головой. Прикрываю глаза. Усталость долбит в голове.

– Что именно «нет»?

– Ты спрашивал о Марисе. Нет, она не беременна.

Глава 20

– Наконец-то!

Я падаю на широкую кровать, расставив руки в сторону. Дышу полной грудью, наслаждаюсь тишиной и запахом чистящих средств. Они сейчас совсем не раздражают, только успокаивают.

Я дома.

У меня своя, пусть и съемная, квартира. Никаких больше больничных палат, ни мамы с её непрошенными советами. Полнейшая свобода, которой я сейчас упиваюсь.

Я никогда не жила одна. От мамы сразу переехала к Демиду. А теперь у меня есть возможность наверстать упущенные возможности. Хотя я и не знаю, что заняться дальше.

Пока на больничном, ничего нельзя делать. А лежать без дела я не умею. Надо бы поехать к маме и забрать все свои вещи, но нужно кого-то попросить о помощи. Мне нельзя носить тяжести.

Но так не хочется снова быть кому-то должной…

– Помочь? – Левенко усмехается, наблюдая за тем, как я кручусь на кровати. – Аккуратнее, Лиз, тебе нельзя напрягаться. Если разойдутся швы…

– То Серафима сделает из меня решето. Я знаю. Спасибо, что поехал со мной. Ты не был обязан.

– Пустяки. Ты меня тоже постоянно прикрываешь.

Мы с Ромой не то, чтобы друзья или приятели. Он пришел в отделение совсем недавно, часто наши смены пересекались. Ну, иногда помогали друг другу, как все делают.

Поэтому я действительно рада, что мужчина вызвался меня проводить. Я чувствую себя хорошо, но первые дни после операции всегда непредсказуемые. Своим пациентам я каждый раз рекомендую быть под присмотром.