Предатель. Не вижу нас вместе

Демид словно недосягаемый.

Это мысль забирает остатки сил.

Обамлеваю.

Пусть делает, что хочет.

Пусть берет, что хочет.

Пусть доказывает, что хочет.

Я устала…

Я устала бороться. Устала сопротивляться. Устала биться головой о стену.

Демид откровенно сильнее меня. И если он вбил что-то в голову, то доведет дело до конца, как бы я не боролось с ним. Проще позволить ему сделать то, что он хочет. А потом попытаться собрать воедино осколки не только сердца и души, но и себя.

Как может человек, которого я безмерно любила, быть настолько жесток ко мне?

Всхлип срывается с губ. Очередной поток слез брызгает из глаз. Нос закладывает.

Зажмуриваюсь, даже несмотря на то, что ничего не вижу.

Но почему-то кажется, что такой простой жест поможет мне поверить, что ничего не происходит. Поможет мне забыть…

— Ты такая… жалкая, — голос мужа врывается в затуманенный отрешенностью разум. Не сразу понимаю, что Демид не двигается. Его губы тоже покинули мои. Не шевелюсь. Даже вздохнуть боюсь, вдруг спугну удачу.

— Знаешь, что самое смешное? Я всегда защищал тебя, Якорь. От всего мира защищал, даже от себя. А ты… — замолкает. Пару секунд ничего не происходит, а в следующую — раздается скрип матраса, и я оказываюсь свободна.

Свободна…

Не могу поверить в свое счастье, поэтому не двигаюсь. Лишь слезы текут по моим щекам, когда я прислушиваюсь к тяжелым, удаляющимся шагам. Кусаю щеку, стоит им затихнуть. Металлический привкус разливается по языку. Сердце пропускает удар за ударом, в тишине напоминания удары гонга.

Не знаю, как долго ничего не происходит. Может, вечность, а возможно пару секунд. Паника постепенно начинает снова накрывать меня. А мысль: “Демид сейчас передумает и вернется”, словно на повторе, крутится в голове, лишь ухудшая мое состояние. Я так сильно извожу себя, что едва не пропускаю момент, когда муж начинает говорить. Зато стоит улавливать его слова, в очередной раз жалею, что в дополнение к слепоте еще и не оглохла.

— Кстати, я только сейчас понял… тебя даже запирать не нужно. Ты все равно никуда не денешься, — пренебрежительно усмехается и уходит, оставляя меня одну. В темноте.

Глава 16

Не знаю, сколько просто лежу в темноте и плачу. Кажется, из моих ничего невидящих глаз течет нескончаемый поток слез. Они скатываются по вискам, мочат волосы, падают на кровать. Я просто не могу остановит их. И если честно, даже не пытаюсь.

Мне нужно выпустить весь пережитый ужас… отпустить все страдания. Я не могу больше держать их в себе. Все! Чаша переполнилась. Если чувства не покинут тело, то я просто взорвусь. Не вытерплю.

За что Демид со мной так поступил? Откуда в нем такая неистовая жестокость? Да, муж — жесткий бизнесмен. Несгибаемый, умеющий идеально контролировать свои чувства даже в сложных ситуациях. Ходят слухи, что его невозможно вывести из себя, и он принимает сложные решения по щелчку пальца. Вот только мне, как никому, известна его вторая сторона: нежная, мягкая, заботливая.

Куда все это делось? И безэмоциональный бизнесмен, и любящий муж исчезли словно по щелчку пальца.

Сегодня рядом со мной будто был не Демид вовсе. “Незнакомцу” конкретно снесло крышу, и я до сих пор не понимаю, в чем причина. Я же ничего такого не сделала — просто всеми силами пытаюсь спасти нашего малыша от… его собственного отца.

Всхлип срывается с губ.

Господи, никогда не думала, что мне придется произнести что-то подобное. Даже мысленно.

Я действительно защищаю нашего ребенка от Демида! Это происходит на самом деле. Моя жизнь превратилась в самый настоящий кошмар.

Холод, который все это время не оставлял мое тело, пробирается в самые дальние уголки души, заставляет заледенеть изнутри.

Проходит наверное немало времени, прежде чем слезы окончательно высыхают, рыдания останавливаются, а в груди образуется дыра… примерно в том месте, где находится мое сердце.

Не скажу, что мне становится легче. Я все еще чувствую себя вываленной грязи и… беспомощной.

Демид правильно сказал, я жалкая. Мало того, что отпор мужу не смогла нормальный дать, просто опустила лапки и сдалась, позволяя делать со мной все, что взбредет ему в голову. Так еще и просто лежу на кровати, утопая в жалости к себе.

Да, я ничегошеньки не вижу, но… разве могу просто так взять и сдаться? Я же обещала защитить малыша. Обещала, а сама лежу и реву в подушку, пока Демид где-то там шляется. Вот только, не сомневаюсь, он скоро вернется домой. И тогда… Что будет тогда? Демид хочет закончить начатое? Все-таки накажет меня за то, чего я не делала? Или же хуже… самолично потащит меня на аборт?

Последняя мысль моментально приводит меня в чувства. Резко сажусь. Сердце, или его остатки, разгоняется до невероятной скорости. Дыхание сбивается.

Нет! Я не могу просто так сдаться! Не могу позволить, чтобы моя судьба и судьба моего ребенка оказались в руках демона, который вселился в тело моего мужа. Иначе просто не объяснить настолько резко изменившееся поведение Демида.

Но что я могу сделать, ничего не видя? Сбежать?

А почему бы и нет!

Я нашу квартиру с мужем знаю, как свои пять пальцев. Да и до лифта даже с закрытыми глазами доберусь. А стоит выбраться на улицу, мне же там кто-нибудь поможет, правда? Мир не без добрых людей.

Крылышки надежды снова оживают, хоть и вяло, но все-таки начинают порхать у меня в животе. Пока я не растеряла всю уверенность, аккуратно сползаю с кровати — вроде бы даже с нужной стороны и неуверенными шажками в полной прострации направляюсь к выходу из спальни. Не факт, что иду в нужном направлении, но не останавливаюсь, лишь выставляю руки перед собой.

Тихо.

Слишком тихо.

Лишь шарканье моих шагов и тяжелое дыхание разрывают оглушающую тишину комнаты. На мгновение замираю. Знаю, что в квартире никого, кроме меня, нет, но все равно прислушиваясь к каждому звуку. Мое сердце бьется так громко, что его гулкий стук отдается в ушах. Руки холодеют, кончики пальцев пульсируют. Дрожу. Так сильно дрожу, что удивляюсь, как еще мышцы держат меня, но я все-таки стою на ногах. По привычке прикрываю веки, судорожно вздыхаю и продолжаю идти.

Вот только даже пару шагов не успеваю сделать, как… натыкаюсь на что-то твердое.

Желудок ухает вниз, сердце пропускает удар. Страху требуется всего мгновение, чтобы наполнить меня полностью. Окончательно замерзаю еще до того, как осознаю, что наткнулась на стену.

Стоит этому осознанию уложиться в голове, шумно выдыхаю. Облегчение колючими мурашками бежит по коже. Мышцы слабеют, поэтому я переношу весь свой вес на стену, упираюсь в нее ладонями. Даю себе секундную передышку, а потом набираю полные легкие воздуха и снова начинаю двигаться.