Предатель. Ты мне (не) изменил

— Кажется, я убила своего мужа, — тихо выдыхаю.

Глава 17

Кипельно-белый коридор кажется стерильным. Яркий голубой свет ламп отражается от кафельного пола. Широкая серая полоса, тянущаяся вдоль белоснежных стен, выглядит неуместной. Деревянные лавочки пустуют, как бы намекая, что я осталась совсем одна. Прикрываю глаза, ставлю локти на колени, упираюсь лбом в раскрытые ладони. Тяжело вздыхаю. Рядом валяется сумочка. Почему это все происходит со мной?

Денис очнулся почти сразу после падения. Удар пришелся на область около виска. Только от этого легче не стало. Судя по словам мужа, его мутило, трещала голова, и стоять нормально он не мог. Я помогла Денису подняться, но стоило отпустить мужа, как он сразу начал заваливаться набок. Паника новой волной накрыла меня. Поэтому, ведомая чувством вины, я вызвала такси до ближайшей больницы. Егор, единственный, кто не спал в тот момент, недоуменно смотрел на нас, когда мы спускались с лестницы. Пришлось рассказать ему краткую версию, исключив все подробности — Денис просто упал с кровати, ударившись головой о тумбочку. Не было никаких ссор и прочего шлака.

Когда мы приехали в больницу, мужа сразу увели на осмотр, оставив меня одну. И вот я уже минут сорок сижу в ожидании. Волнение заставляет волоски на руках встать дыбом. В горле першит от сдерживаемых эмоций. Не могу понять, чего мне хочется больше — плакать или сбежать отсюда. Вроде бы, Денис заслужил все, что с ним произошло. Но я точно не хотела, чтобы он пострадал.

Поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по плитке, искаженно отражающей действительность. Оглушительный щелчок замка бьет по вискам. Оборачиваюсь к открывающейся двери. Оттуда выходит доктор в синей форме и такого же цвета колпаке. На вид мужчине немного за тридцать. В почти черных глазах плещется вселенская усталость.

— Как он? — хватаю сумочку и подлетаю к врачу.

— Жить будет, — тот усмехается. — Но досталось ему прилично. Нужно понаблюдаться, поэтому оставим вашего мужа здесь. Вам бы тоже выспаться, уже ночь на дворе.

Мотаю головой. Сцепляю руки в замок перед собой.

— Можно к нему? — указываю подбородком на дверь.

— Конечно, — утомленно выдыхает врач. Трет переносицу. — Только не переутомляйте мужа. Ему бы сейчас не нервничать.

Быстро киваю и бросаюсь в палату. Над кроватью, где, прикрыв глаза, лежит Денис, горид приглушенный свет. Его лицо бледное. Вместо костюма на нем белая сорочка в синий кружочек. Не будь ситуация серьезной, уже подколола бы мужа, что он одет как старый дедушка. А так сердце внутри сжимается от неловкости.

— Ты как? — говорю тихо.

Денис открывает глаза. Поворачивается ко мне, не проявляя ни единой эмоции. Молчит, но спустя пару мгновений произносит:

— Могло бы быть и лучше, — усмехается.

— Как голова? — подхожу вплотную к единственной кровати в палате.

К руке Дениса подведена капельница. Монотонно капающая из бутылки жидкость успокаивает.

— Могла бы быть и лучше, — повторяется муж.

— Денис, — повышаю голос, но сразу сдуваюсь. — Я не хотела, чтобы так получилось, — кладу руки на железный поручень кровати. Смотрю на свои пальцы. — Но ты сам виноват!

— Рыжа, — Денис рычит. — Не начинай.

— В смысле? — вскидываю голову. — Ты пытался меня изнасиловать.

— Я лишь хотел взять то, что мне, как мужу, причитается, — в глазах Дениса плещется ярость.

У меня перехватывает дыхание. Не могу поверить, что он говорит серьезно. Я ждала извинений, почти была готова сама просить прощения. Но сейчас гнев поднимается из глубины души, снося все теплые чувства на своем пути.

— Ты слышишь, что несешь? — цежу я.

— Рыжа, не забывайся, я здесь по твоей вине, — Денис пытается привстать, но сразу падает обратно.

Снова чувствую себя виноватой. Он прав, выяснить отношения можно и завтра, а сейчас Денису нужен покой.

— Врач велел тебе не нервничать, — сама потихоньку расслабляюсь. Стараюсь дышать ровно. — Как думаешь, тебя отпустят? Все-таки сделка…

— Никаких сделок, — раздается за спиной.

Разворачиваю к доктору, вошедшему в палату. Нервы скручивает в жгуты. Из-за переживания кончики пальцев холодеют.

— Что-то не так? — мой голос дрожит.

— Удар был сильнее, чем мы изначально подумали, — доктор встает у противоположного края кровати. Смотрит на капельницу. Берет папку с тумбочки, стоящей рядом, что-то помечает. — Нужно наблюдение. Поэтому я настоятельно рекомендую Денису остаться еще хотя бы на сутки.

Округляю глаза. Паника растекается по венам.

— Еще на сутки? — шепчу.

Перевожу взгляд на мужа. Он, не мигая, смотрит в ответ. Не могу разобрать, что Денис чувствует. Но кажется, он злится. Сглатываю.

— Ну хотя бы не смертельно, — весело хмыкает доктор.

В сердце вонзаются сотни иголок. Вспоминаю, как буквально недавно сидела рядом с Денисом, почти поверив, что он умер. Липкие щупальца страха поднимаются по икрам.

— Все будет хорошо? — смотрю в упор на доктора.

В горле пересохло. Прокашливаюсь.

— Вот завтра и узнаем, — он пожимает плечами. — А сейчас Денису Владимировичу нужен отдых. Прощайтесь с мужем и езжайте домой, — доктор не отводит от меня заинтересованного взгляда. Ободряюще улыбается.

Я же не чувствую никакой бодрости. Поворачиваюсь к Денису.

— Может, мне остаться? — тянусь, чтобы взять его за руку, но тут же отдергиваю себя.

Кажется, в его глазах мелькает разочарование. Но я могу ошибаться. Мои эмоции сейчас в таком раздрае, что я вряд ли воспринимаю ситуацию правильно. Скорее, выдаю желаемое за действительное.

— Езжай домой, — грубо бросает Денис. Отворачивается.

— А если что-то случится? — надеюсь, что муж слышит в моем голосе волнение.

— Все уже случилось, — безэмоционально бросает он.

В висках начинает стучать. Я слишком напряжена. Мне бы самой успокоиться. Хочу остаться в палате, но Денису это не нужно, а навязываться я точно не стану.

— Тогда я поеду, — отдираю пальцы от поручня кровати. — Если что, звони.

Денис в самый последний момент поворачивается ко мне. Склоняет голову набок.

— Все будет хорошо, — вдруг тепло выдает он. — Мы завтра обо всем поговорим.

Благодарность расплывается в груди. По идее, это я должна поддерживать Дениса, но все равно признательная за его ободряющие слова.

— Всего доброго, — киваю мужчинам и быстро выхожу из палаты.

Волнение никак не хочет покидать меня. Кажется, зря я оставляю Дениса. Это неправильно. Дохожу почти до конца коридора, когда понимаю, что не могу уехать, не хочу оставлять Дениса одного. Тем более, это моя вина. Пусть я и оборонялась, но все равно, он здесь из-за меня.