Предатель

Мы с сестрой взяли его за руку и втроем нажали на кнопку. Дверь открылась.

Палата была огромной. Куча медицинской аппаратуры, пикала система сердцебиения. У окна с видом на метеорит стояла большая кровать, где лежал отец. Он был укрыт простыней до шеи, с такой же бородой, волосы на голове сильно отросли. Мы с сестрой замерли на пороге, боясь подойти ближе к кровати.

Учитель подошел первым. Он посмотрел в лицо старого друга и улыбнулся. Погладив отца по голове, он потрогал длинные пряди волос, разбросанных по подушке, и потеребил их.

— Ты почти не постарел, — тихо сказал он, — Что же с тобой случилось, друг мой?

Решившись, мы подошли поближе. Он почти не изменился, на вид ему было лет тридцать. Только несколько седых прядей волос говорили о том, что он старше, чем выглядит.

Аврора тихо заплакала, прикрыв рот рукой. Я тоже готов был расплакаться. Взгляд затуманился от навернувшихся слез. Я боялся прикоснуться к отцу, вдруг он рассыпется, как старая фарфоровая кукла.

Учитель достал его руку из-под простыни.

— Ого, а ты там время зря не терял, — удивился он, держа большую накачанную руку отца.

Только сейчас я увидел, какая широкая была шея у отца, под простыней медленно поднимались грудные мышцы при каждом вдохе.

Аврора положила свою ладонь на лоб папе, а я взял за руку. Его ладонь была грубой и твердой. Когда на костяшках огрубела и стала твердая, как камень. Пальцы и ногти были сильно стерты, что образовались коросты.

— Господи, папа, что с тобой было? — плача сказала Аврора.

Его рука сжалась в кулак, он открыл глаза, ногой пнул учителя, что тот отлетел в другую часть комнату. Я успел схватить сестру и отскочить с ней.

Отец вскочил на кровать, схватил рядом стоящую стойку с капельницей и встал в боевую стойку, как с копьем. Он был огромный, накаченный. Все тело было в шрамах и ожогах.

Я видел, как он испугался. В его взгляде читалось удивление, страх и непонимание происходящего. Он несколько секунд смотрел на нас широкими глазами.

— Папа… — тихо сказала Аврора, — Это мы…

Его взгляд изменился, он бросил палку и спустился с кровати… Он вытянул руку вперед, словно перед ним был мираж.

— Не может быть… — тихо сказал он. Одинокая слеза скатилась по его щеке.

Мы начали подходить к нему. Аврора взяла его за руку. Он аккуратно стиснул ее руку, как будто она была бумажная и, боясь сломать, аккуратно отпустил.

— Нат, Аврора, это правда вы? — прошептал он.

Он медленно подошел, не веря своим глазам. Положил свои ладони к нашим щекам. Мы кинулись к нему на шею. Я не стал сдерживать слез и разрыдался. В голове пронеслись все приятные моменты с отцом. Он тоже рыдал.

Учитель подошел к нам, потирая голову. Он не стал портить момент и просто стоял, наблюдая за нами.

— Как вы выросли, — плакал отец, — Я так по вам скучал!

— Мы тоже, папа, — сквозь слезы сказал я, — Мама до сих пор плачет, она думает, что мы не знаем.

— Господи, а где Лиля? — он оторвался от нас, огляделся по сторонам и только сейчас увидел учителя.

— Она ждет тебя дома, Дэн, — улыбнулся учитель, потирая ушибленное место, — Хороший удар, приятель.

Папа отпустил нас и подошел к учителю.

— Вацлав… — улыбнулся папа и крепко обнял учителя, — Ты все-таки получил мое сообщение.

— Как же я мог его не получить, друг мой, — успокоил его учитель.

— Я не ослышался, — вытирая слезы, я подошел к ним, — Вацлав?

Это было имя учителя? И он его скрывал? Учитель посмотрел на меня осуждающим взглядом, говорящим, что, если я еще что-нибудь скажу, мне не поздоровится.

Отец отошел сел на кровать и посмотрел в окно. По метеориту гуляли блики золотого и синего света, переливаясь, словно северное сияние.

— Мы пришли, чтобы забрать тебя, — сказал я, — к маме, бабушке, дедушке.

Не отводя взгляда от метеорита, он улыбнулся. Когда он наклонил голову, ему на лицо упали пряди волос, скрывая глаза. Только по каплям на штанах мы поняли, что он опять плачет.

— Собирайся, Дэн, мы возвращаемся домой, — ласково сказал учитель, садясь рядом с ним и положив руку ему на плечо.

— Прежде, чем возвращаться, надо привести себя в порядок, — улыбнулся он, убирая волосы с лица.

Я посмотрел на Аврору, она улыбалась и вытирала слезы.

Дверь открылась и в комнату вошли Света, Борис и еще двое ученых.

— Ребята! — воскликнул папа, вскакивая и обнимая каждого, — Света, Борис, Давид, Марта!

Девушки покраснели при виде полуголого накаченного мужчины, который их, не стесняясь, обнимает. Все были рады, что отец вернулся.

— А ты подкачался! — заметил Давид, — Какие руки!

— Вы ни капельки не изменились, — весело сказал отец, — А где Пеша?

Все ученые ткнули пальцем в окно. Мы дружно повернули головы и увидели силуэт человека. Словно почувствовав, что на него смотрят, он повернулся и замахал рукой. Папа помахал в ответ.

— Такой же трудоголик, — пожал плечами Борис.

— Ребята, если можно, дайте мне привести себя в порядок, я очень хочу домой, — сказал папа, обращаясь к ученым.

Они дружно кивнули.

— Только потом расскажи, что с тобой случилось! — попросил Борис.

Марта дала нам ключ-карту от комнаты отдыха и рассказала, как туда попасть, после этого все ушли. В комнате остались только мы, четверо.

— Простите меня за спешку, — виновато сказал папа, — А когда мы поедем домой?

— А когда ты хочешь? — лукаво спросил учитель.

Ловким движением, папа спрыгнул с кровати. Он подошел к нам и еще раз крепко прижал к себе.

— Я приведу себя в порядок, перекусим и можем выдвигаться, — сказал папа.

Учитель кивнул и подал халат.

— Накинь, не пугай персонал, — улыбнулся он отцу, — Твои мышцы всех смущают.

Папа рассмеялся. Этот смех я слышал только в детстве. От теплых воспоминаний у меня в очередной раз навернулись слезы.

— Пойдёмте в номер, — сказала Аврора, тряся ключ-картой, — Там все есть! Пока ты бреешься, я приготовлю тебе покушать!