Предатель

— А как Хенк? — спросил отец, — Может позовем его, у него же Ян, ваш ровесник, — он вопросительно посмотрел на нас, — Вы еще дружите? Раньше были не разлей вода…

Учитель прекратил поглощать курицу в соусе и осторожно положил вилку с ножом в предвкушении интересной беседы.

— Дэн… — сказала мама, не зная, как подобрать слова. Она посмотрела на меня в поисках поддержки. Ничего не оставалось, пришлось помогать.

Отец заподозрил неладное, и улыбка спала с его лица.

— Пап, — подхватил я, — Дядю Хенка убили за день до того, как мы встретились.

Мама взяла его за руку и крепко сжала. Папа ничего не сказал, только смотрел на меня широко открытыми глазами.

— Подозревают Яна, — продолжил я, — Он случайно убил своего напарника на адаптации, и дядя поехал разобраться, и мы не знаем, что там произошло, но Ян не мог убить своего папу.

— Папа, ты его не знаешь, — сказала Аврора, — но Ян — самый добрый и честный человек, которого я знаю, это не он убил… Но в СМИ все спихнули на него…

— Не может быть, — пробормотал отец, — Я не успел всего на пару дней…

Мама встала из-за стола и обняла своего мужа со спины, поцеловала его в щеку. Папа был растерян. Его реакция была понятна — близкий человек, с которым он раньше работал, дружил, никогда больше не сможет пообщаться, прийти в гости или позвонить.

Учитель встал из-за стола, выпил остатки алкоголя в бокале.

— Ну что ж, мне пора отчаливать, — отдавая пальцами честь, сказал учитель.

Мама благодарно посмотрела на него, поглаживая отца.

— Спасибо, Вац, — сказал отец.

— Я просил не называть меня по имени, — усмехнулся он и направился к выходу, — Не надо меня провожать! — он остановил нас жестом.

Когда хлопнула входная дверь, только тогда я заметил, что отец сжимал вилку в руке.

— Папа… — произнес я, смотря на его кулак.

Он опомнился и разжал руку. Искореженная вилка упала на стол.

— Это ужасно, — выдохнул он, — Бедный мальчик…

Мама встала перед нами и хлопнула в ладоши, переводя фокус внимания на себя.

— Давайте закругляться и готовиться ко сну, — сказала она, убирая со стола.

Мы загрузили посудомоечную машину. Мама с папой расположились на диване в прихожей. Я позвал Аврору к себе в комнату, чтобы дать им побыть наедине.

Сестра зашла ко мне, я прикрыл дверь и достал телефон.

— Давай попробуем позвонить Яну, — предложил я.

— Думаешь, он захочет нас слышать? — удивилась Аврора.

Этого я не мог знать. Аврора села на подоконник, а я плюхнулся на стул. Достав телефон, я попробовал набрать номер Яна. Длинные гудки чередовались с тяжелым молчанием. Послышался треск. На том конце взяли трубку. Я поставил телефон на громкую связь. На том конце послышалось тяжелое дыхание.

— Алло, Ян? — осторожно сказал я в трубку.

— Привет, Натан, Аврора, — непривычно сухо сказал Ян.

От его холодного тона стало не по себе. Аврора съёжилась на подоконнике, обняв коленки руками.

— Ян, как ты? — спросил я.

— Вы наврали мне, — закричал Ян в трубку, от чего она зашипела.

— Ян, послушай, мы нашли отца, мы не могли его бросить, — вмешалась Аврора.

— Вы предали меня, ты, Натан, предал, — в его голосе чувствовалась обида и ненависть, — Твои обещания ничего не стоят…

— Ян, послушай, прости, меня поставили перед выбором, — сказал я.

— И ты выбрал не меня, и теперь мой отец мертв! — он опять сорвался.

Аврора сидела бледная. Она смотрела на меня большими от страха глазами.

— Ян, где ты находишься, мы сейчас же прилетим, — попытался спросить я.

На той стороне трубки послышался смех.

— Вы оба свой выбор сделали, — прошипел Ян, — Вы мне больше не друзья! Если бы вы пришли тогда, как и обещали, мой папа был бы жив.

— Мы пытались дозвониться… — пробормотала Аврора.

— Что? Повтори, Аврора? Пытались дозвониться, чтобы предупредить, что кидаете меня? — истерично засмеялся Ян, — Засуньте свою помощь друг другу в задницы. Я сам найду всех виноватых в смерти моего отца. Я украду любую силу, какую посчитаю необходимой для моей мести. Если попытаетесь меня остановить, я не буду вас жалеть.

— Ян! — я попытался сказать хоть что-то, но соединение прекратилось.

Я посмотрел на сестру. Ей было страшно. Мы только что лишились лучшего друга и приобрели злейшего врага.