Предатель

— А теперь звучало интересно, — дослушав переводчик, выпалила Рагци’Ку. — Что же такое? Так полёты эти интересные или страшные, я запуталась!

— Думаю, если вы стремитесь к другим мирам — ничто не сможет остановить, — гвардеец улыбнулся. — В мире много страшных вещей, но мы продолжаем жить. Мы — часть великой Империи. Она — часть великой Вселенной.

— Кажется, мы пришли.

Оглянувшись, Ханшэс убедился, что позади осталась облепленная статуями башня, один из уровней которой охвачен был гигантской дорогой.

— И правда.

Перед ними раскинулось широкое здание, сотни балконов которого пестрили вывесками, переключавшимися меж языками рас Империи. Колоссальные двери были постоянно открыты, зазывая в окаймлённое четырьмя башнями строение.

Ханшэс, следом за детьми, проскользнул под роскошной аркой. В тот же миг он ощутил удар фильтрованного воздуха и мягкий, чуть тёплый климат, много приятней, чем снаружи. Над головой его пронёсся один из тысяч дронов, круживших под высокими потолками.

Рагци’Ку, увлекая за собой Сима, понеслась к центральной платформе, от которой вверх и вниз тянулись перестраивающиеся лестницы, крытые узорчатой решеткой. Ханшэс с Кастгодом нагнали детей лишь на подъёме. Гладкие ступени слегка прогибались под их стопами, после выталкивая вперёд и вверх посетителей, отчего шаги не ощущались вовсе. Лестница удлинилась, открыв солдату и всем шедшим перед и за ним ход на третий этаж.

— Там! — воодушевлённо крикнула девочка.

Посмеиваясь, она побежала мимо многоцветных толп под заострённый свод арки, края которой украшали переводящиеся с одного на другой язык надписи «еда, напитки, наполнители». За узорчатыми стёклами блестели изображения разных вкусностей, переливающихся яркими цветами. От их вида даже Ханшэс почувствовал лёгкое урчание в животе.

— Полагаю, стоит следовать за ними, — трескучий звук переводчика, повторившего за подошедшим гвардейцем, вырвал его из мыслей.

— Вы правы.

Они двинулись ко входу, когда путь преградил наблюдательный дрон. Плоское устройство опустилось из-под потолка и упёрлось тёмным глазом в лицо семиолоида. Тот провёл возле груди двумя левыми руками, после чего дрон отлетел назад и вновь поднялся кверху.

— Проверка?

— Мы редко заходим в подобные места. Дал понять, что здесь не из-за угрозы.

— Понятно, местная охрана беспокоится. Да что же, надо идти, эти двое уже что-то выбирают!

Ханшэс проскочил через окружённый множеством угловых ламп холл к одной из сотни капсул, корпус которой тянулся от пола до потока. Возле окружавшей прозрачное устройство панели стояли дети, перелистывая изображения сладостей. Эти двое толкались, споря на семиолоидском языке и тыча то в одну голограмму, то в иную.

— Вы уже что-то выбрали? — спросил он, пытаясь прервать спор и пересилить глухой шум.

— Да! — на родном языке воскликнула Рагци’Ку.

— Lei[4], — Сим ответил на общеимперском. — Я не хочу эту дрянь, как такое можно есть?

— Это любимая сладость императора Алцуэма Седьмого! Император не мог любить дрянь, не говори так!

— Ты не Императрица, так что не важно.

— А может, и буду. Вдруг моя семья отличится, мы станем аристократами, и после меня заметят представители семьи Ниривин!

— Да не мечтай!

Сим пихнул её, она толкнула в ответ и дети вновь залились спором.

— Хватит, — Ханшэс разнял их и, прокрутив сияющий список, ткнул во что-то. — Я куплю это, я вам покупаю.

— Ну и ладно, — девочка две руки скрестила у груди, две же спрятала за спину.

Механические клешни внутри капсулы начали оживлённо создавать заказанную сладость, напоминавшую застывшую, но двигавшуюся воду.

Причудливый десерт. Ханшэс за десяток лет так и не привык к местной пище. Первый год он питался одними лишь энерго-инъекциями, настолько продукты чужой Империи казались ему безвкусными. Чужой Империи.

Слова же об Императоре Алцуэме, Императоре Уничтожителе, напомнили ему, кто он. Напомнили, что смеяться детям здесь осталось недолго. И что скоро в Гвардии на этой планете не будет нужды.

— Выкажите же благодарность, — легко проговорил Кастгод, едва механизм выдал детям еду.

Те, переглянувшись, кратко поклонились и отвернулись. Казалось, они всё ещё спорят, но уже мысленно. В руках у них красовалось по бесформенному угощению, отражавшему в себе блистательный свет зала.

— Вы добры, профессор.

— Я привык к ним.

— Себе брать что-либо не желаете?

— Себе? — Ханшэс оглядел устройство. Он не смотрел сейчас на детей, на стража порядка, только пустым взглядом окидывал механизм. — Не думаю. Здесь нет того, что мне бы хотелось.

— Вот как, для людей редкость — когда не хочется ничего.

— Прошу не судить обо всей расе, — он выдавил на лице улыбку. — Пожалуй, я просто не голоден.

Вновь отведя глаза, солдат сказал своё желание, но только про себя.

— Вам, вероятно, пора, — теперь гвардеец обратился к девочке.

— Да, всё равно нужно прийти. Но корабль уже улетел.

— В порту их много.

— Думаю, вам следует поспешить, — вырвался из мыслей Ханшэс. — Идите тогда к порту, всё равно дальше не по пути.

Дети опустили взгляды, замолчали. Гвардеец отошёл в сторону, призывая следовать за ним, но тишина сковала всех среди шума разновидной толпы.

— Знакомство было приятным, профессор, — в итоге сказал семиолоид, поправив острый шлем. — Империи важны такие, как Вы.

— Да, профессор, больше не пропадайте, — заговорил Сим. — Мы встретимся до прибытия сэшеналя на планету, да? Да?

— Не знаю. Правда.

— Профессор, может, придёте в порт? — девочка говорила тише других, чуть ли не роняя купленное ей угощение. — Вам, наверное, нужно это, следить за кораблями, космосом.

— Я постараюсь. Правда, — он повернулся к гвардейцу. — Берегите детей.

— Таков мой долг. Да будет взор Его и Их.

— Да будет взор Его и Их, — повторил Ханшэс, прощаясь с недолгими спутниками. Он знал, что эти слова были последними, которые они услышат от профессора из чужой Империи.