Предатель
Шрифт:
— Не услышите, милорд. — Он прижался лбом к мостовой. — И… спасибо. Знаменитое милосердие Писаря и Помазанной Леди поистине не враки.
— Семь тысяч обученных солдат, — вздохнул Уилхем, протягивая руки к огню. Час стоял поздний, и Эвадина вызвала его обсудить наше внезапное обилие разведданных. Беседа проходила за пределами слышимости остальной роты. Как ветеран большего количества битв, чем Эвадина или я, Уилхем сведениям не обрадовался. — За траншеями и брустверами. Плюс, нас ждёт куча вергундийских лучников, и, мученики знают, сколько ещё чужеземных гадов. — Он виновато поморщился, посмотрев на Эвадину. — Перспектива не очень, Эви. Мой совет: отправь нас с Элвином в Атильтор
— Я не могу договариваться с принцессой-регентом, — заявила Эвадина. — Поскольку такого человека нет. Есть всего лишь женщина, которая оказалась сестрой бесполезного бастарда. Семейство Алгатинетов держалось на троне благодаря коварству, убийствам и обману. Я не сомневаюсь, что и в злодействе, которое здесь произошло, они замешаны, пускай и весьма скрытно. Время пришло, Уил. Время завершить мою миссию.
Уилхем молча смотрел на неё с застывшим отсутствующим выражением на лице, а потом взглянул на меня — всё ещё напряжённо, но в его глазах читалась сильная тревога.
— В этом мы с Элвином единодушны, — сказала ему Эвадина. — Для нас тут нет другого пути. — Она сделала глубокий вдох и с мрачной медлительностью выдохнула. — Чтобы спасти всё, я должна рискнуть всем. Я должна стать королевой, восходящей-королевой. Во мне будут едины Корона, простой народ и Ковенант, и тогда удастся предотвратить Второй Бич. Только тогда это королевство познает мир.
Взгляд Уилхема задержался на мне, и я знал, что он надеялся на сдерживающие слова, которых я не мог тогда произнести. Сейчас я стал таким же пленником Эвадины, как раньше был пленником Тёрнера и его товарищей. Я понимал всю серьёзность её слов. Знал, что они предвещают, но встретил испытующий взгляд Уилхема с выражением мрачного согласия.
Он снова повернулся к Эвадине и заговорил тихим голосом, едва слышным за потрескиванием костра.
— Ты же знаешь, я и в этом пойду за тобой, как прошёл каждый шаг с Поля Предателей. Потому что верность — это то, что я тебе должен, Эви. — Он помолчал, сделав вдох, и добавил: — Но ты должна знать, что этот путь приведёт к войне и с Короной, и с Ковенантом. А я не уверен, что у нас хватит сил хотя бы на кого-то из них.
— Конечно, глупо сражаться с обоими одновременно, — сказал я, обращаясь к Эвадине. — Сначала разберёмся с Ковенантом. Победа — это лучшее топливо для восстания, а именно его мы собираемся поднять, тут не стоит заблуждаться. Мы одержим победу в Атильторе, и только после этого можно будет хотя бы заикаться о возвышении восходящей-королевы.
— Ты говоришь так, словно нас ждёт лёгкая битва, — проговорил Уилхем. — А время — такой же враг нам, как Божий капитан и его еретическое войско. Нужно время, чтобы провести дальнейшую разведку. Время, чтобы собрать войска, которые нам наверняка понадобятся для штурма священного города.
— Я утром отправлю своих лучших разведчиков. А Эймонд как можно быстрее поедет в Куравель, собирать войско Ковенанта. А ещё я напишу письмо принцессе Леаноре касательно того, что здесь произошло, и ясно дам понять, что разрешение этого кризиса — дело Ковенанта. Сомневаюсь, что она захочет втягивать Корону в этот раскол верующих. На самом деле она, скорее всего, обрадуется возможности сыграть роль миротворца, если борьба окажется затяжной, чего не произойдёт.
— Войска Ковенанта не хватит, — настаивал Уилхем. — Даже если они успеют вовремя сюда прийти.
— Простолюдины Шейвинской Марки и Альбериса уже откликались
на призыв Помазанной Леди. Откликнутся и снова.— Толпа необученных керлов не сравнится с настоящими солдатами.
— Нет, но их численность в случае необходимости может переломить ситуацию. А что касается нашей потребности в опытных войсках, то у меня есть мысль, где найти ещё. — Я виновато пожал плечами, глядя на Эвадину. — Хотя, должен предупредить вас, моя королева, что цена, вероятно, будет высока.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Стены замка Амбрис выглядели чище, чем я помнил. Уже исчезли полосы сажи и потёки от воды, которые некогда портили вид замка — предположительно, теперь их усердно и регулярно оттирали по приказу герцогини. Лорайн даже в годы жизни в лесу умудрялась привносить в своё окружение ощущение порядка. Руководил бандой Декин, но Лорайн держала власть над лагерем, и горе ждало всех, кто его загрязнял. Я вспомнил, как она приказала до крови высечь мальчишескую задницу Эрчела, когда тот решил погадить в пределах досягаемости запаха от нашего кострища.
Прилегающая деревня Амбрисайд увеличилась в размерах и стала гораздо опрятнее: вместо серого плетня теперь стояли белёные стены, а на соломенных крышах не было видно привычных выжженных пятен. Поле, где когда-то на эшафоте стояла Эвадина, ожидая незаконной казни, сейчас представляло собой полоску хорошо ухоженной травы, на которой играли стайки ребятишек и маршировала рота герцогских солдат. Впечатление упорядоченности усилилось, когда эти солдаты, заметив на дороге к воротам большую группу вооружённых всадников, быстро построились в шеренги и выдвинулись преградить нам путь.
— Помазанная Леди и Воскресшая мученица Эвадина Курлайн запрашивает аудиенции с герцогиней Лорайн, — сказал я юному капитану, возглавлявшему спешно собранный кордон. Он стоял посередине дороги, настолько тщательно оглядывая нас, что это сглаживало впечатление от его мальчишеской внешности. Я не увидел шрамов на его лице, но то, как он оценивал нас, говорило о человеке, который хорошо разбирается в военных вопросах.
— Капитан Писарь, не так ли? — спросил он, без особой враждебности, но с похвальной осторожностью осматривая Верховую роту. Как обычно, дольше всего его внимание внимание задержалось на Эвадине, хоть и без типичных проявлений благоговения или похоти. — Я видел ваш бой с Самозванцем в Долине, — добавил он. — Вот это схватка. — По акценту стало ясно, что он родом из простолюдинов. Парень с полей, или из лесов? Лорайн всегда отличалась острым глазом на талант, откуда бы он ни был.
— Между нами говоря, мечником он был в лучшем случае средним, — беззлобно ответил я, хотя обычно при упоминании Самозванца моё настроение всегда омрачалось. — И нынче меня называют сэр Элвин Писарь, хотя к чему тут церемониться? — Я кивнул на флаг, развевающийся над крепостной стеной — серебряный ястреб будто махал крыльями на красном вымпеле, хлопавшем на ветру. — Она ведь внутри, правильно я понимаю?
— Да, милорд. — Он отвесил краткий поклон и отошёл в сторону, рявкнув своим людям приказ построиться в колонну. Я отметил для себя, как они перестроились — почти не хуже роты Короны по скорости и точности. — Для меня честью будет сопроводить вас к герцогине, — добавил юный капитан, снова поклонившись.
— Тренировали их вы? — спросил я, направляя Черностопа по дороге к воротам. Как и во многом здесь, на ней виднелись признаки недавних улучшений. Когда-то это был изрытый ямами тракт, на котором в дождь легко увязнешь в грязи по щиколотку, а теперь дорогу защищало покрытие из каменных плит. — Они двигаются куда живее, чем раньше.
— Да, милорд, — подтвердил капитан с ноткой гордости в голосе. — Это Избранная рота, личная гвардия герцогини.
— То есть и вас она избрала. — Я заметил, как он напрягся, и больше не заговаривал, пока мы не въехали во двор.