Предатели и палачи

В своей главной книге воспоминаний он рассказывает, как с помощью “мастерски изготовленных документов” он покинул Вену через сутки после установления контакта с американцами. Ехал он как австриец в “восточном экспрессе”, который шёл на Запад. Эта версия является чистым обманом, именно её сочли предпочтительным выдать в то время, когда выходила эта книга.

На самом деле Дерябин выехал на “Моцарт-экспрессе” — военном поезде исключительно для американцев, который отходил ежедневно с Западного вокзала в американскую зону оккупации. И ехал Дерябин не в пассажирском купе, а в деревянном ящике, загруженном в грузовой вагон. Дерябина поместили туда, дали воды, бутербродов и сигарет, просверлили дырки, чтобы не задохнулся. Ящик обшили, написали пункт назначения — лагерь Трасткотт в Зальцбурге, с концов вагонов, как только поезд тронулся, поставили по американскому солдату. Причем они находились не в самом грузовом вагоне. Погрузку производили не американцы, а австрийская фирма — чтобы не вызвать подозрений у советских агентов, находившихся на платформе. Оглядываясь на эту поездку много лет спустя, Дерябин вспоминает один момент, вызвавший у него беспокойство, из всего этого в общем-то бесхлопотного путешествия. Американская зона начинается только на западном берегу реки Эннс, но все поезда останавливались за две мили на советском контрольном пункте. Поезд остановился, потом тронулся, и тут Дерябин, почувствовав себя на свободе и не в силах больше сдерживаться, от волнения закурил. Из ящика пошёл дым, и со стороны можно было подумать, что там что-то загорелось, причём на территории советской зоны. Охранники сумели просигналить ему, чтобы он погасил сигарету. Через несколько минут “Моцарт-экспресс” загрохотал по мосту через Эннс.

Этот способ содержал в себе риск, но американцы не видели альтернативы ему. Их взлётно-посадочная полоса для лёгких самолетов в Вене бездействовала из-за плохой погоды. Самолёты ВВС США пользовались аэропортом Тульн, но он находился в советской зоне и проехать к нему можно было только через советские блок-посты. Хотя ни один офицер американской разведки не успел толком переговорить с Дерябиным, но интенсивные поиски, развёрнутые в Вене, показывали, что их трофей представляет собой значительную ценность».

2

Пётр Сергеевич Дерябин родился в селе Локоть Алтайского края в феврале 1919 г. По воспоминаниям его односельчанина Н.А. Верещагина, «село Локоть расположено на правом берегу речки Алей на стыке Алтайского края России и Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан, примерно в 15 — 20 километрах от железнодорожной станции Аул на восточной границе Казахстана с Россией. Возникло оно на реке Алей. Алей берёт своё начало (исток) с Алтайских гор. Вырвавшись из горных теснин, протекает между сопками предгоренского сопочника. Алей относится к числу малых рек, не судоходных. Однако его водные ресурсы в достатке обеспечивают деятельность населения прибрежных поселений. Весной река полноводная. В период паводков вода выходит из берегов, широко разливается, заливая обширные пойменные площади. От обильного насыщения влагой весной создаются большие сенокосные угодья — луга. На пойме остаются маленькие озёра. По берегам речки и на пойме растёт много деревьев: тополя, ветла, большие заросли тальника — чащоба, растёт много черёмухи, калина, боярка, шиповник, смородина и т.д. На лугах есть ягоды клубника и ежевика. Растёт дикий лук, щавель.

В районе села Локоть река огибает высокую, крутую сопку и резко поворачивает свой путь на север, образуя изгиб, имеющий форму согнутой в локте руки. Отсюда и произошло название села — Локоть».

«В сопках добывали руду и переправляли её на завод, где выплавляли медь и серебро. Село сформировалось за счёт переселенцев, крепостных и пришлых к ведомству горнорудного ведомства людей. Впоследствии эти переселенцы составили центральную часть села. Они даже до наших времён сохранили свой своеобразный диалект в обращении к друг другу…

Со временем село обрастало вольными переселенцами крестьянами из европейской части страны».

Отец Дерябина в селе плотничал, занимался сельским хозяйством. Своими собственными руками построил не одну избу. Семья Дерябиных была многодетной, однако из одиннадцати детей выжили только трое: Пётр, его брат и сестра. Рассказывая о своей малой родине, односельчанин Дерябина уточняет, что рождаемость на селе была высокой, по и детская смертность считалась не маленькой. Объясняет он это просто:

«Санитарное состояние быта в тот период жизни было предельно низким, антисанитария была повсюду. Такой был удел быта.

Рожали детей вплоть до того, что на работе в поле, в копнах. Никакого медицинского вмешательства не было. Роды принимали неграмотные бабки повитухи, а иногда и просто любые женщины без опыта. Матери детей постоянно были в работе. Часто детей-младенцев вплоть до грудных брали с собой в поле. Там мать работала, а ребёнок был предоставлен сам себе. Играл поблизости или лежал под копной. Словом, дети были без должного надзора. Этим условиям и соответствовала одежда детей».

Петра Сергеевича крестили, как и положено, сразу после рождения, а когда он подрос, мать стала тайком учить его Библии. Старые иконы всегда висели в их доме.

В 1937 г. комсомолец Петр Дерябин окончил школу и поступил в педагогическое училище в Бийске. Через год он уже учитель. В 1939 г. его призвали в армию. Там он был направлен в полковую школу, где благодаря своему образованию очень скоро был назначен помощником политрука.

3

В начале Великой Отечественной войны Пётр Сергеевич уже секретарь комсомольской организации сапёрного батальона и член партии Ленина — Сталина.

Воевал он на Западном (20 сентября 1941 г. — 14 ноября 1941 г.), Сталинградском (20 сентября 1942 г. — 2 февраля 1943 г.), Юго-Западном (6 апреля 1943 г. — 14 ноября 1943 г.) и 3-м Украинском (с 14 ноября 1943 г.) фронтах. Официально был трижды ранен: 14 ноября 1941 г., 7 июля 1944 г. и 27 марта 1944 г. Был трижды награждён боевыми наградами. Первый раз помощника начальника штаба 1043-го стрелкового полка 284-й стрелковой дивизии лейтенанта Дерябина представляли к медали «За отвагу» в январе 1943-го:

«Находясь в боях на Сталинградском фронте в должности заместителя командира миномётной роты по политической части, смог обеспечить выполнение ряда боевых задач личным составом роты. Личным примером воодушевлял бойцов на боевые дела.

Расчёты работали честно и слаженно. Благодаря его работе вся рота является партийно-комсомольской. В результате чёткой и слаженной работы рота в боях за Сталинград уничтожила до 600 солдат и офицеров противника, 6 станковых пулемётов, 3 ручных, 4 миномёта, 7 блиндажей.

С 21.12.42 г. т. Дерябин как лучший командир назначен на должность ПНШ по Ш.Ш.С., где он всё свободное время от основной работы проводит на передовой линии фронта среди бойцов и командиров, помогая им.

За организацию по выполнению боевых задач, личный пример, честность и аккуратность в работе представляю к правительственной награде медали — “За отвагу”». Однако командир дивизии на представлении начертал: «Ходатайствую о награждении “За боевые заслуги”», таким образом, занизив награду Дерябину на одну ступень.

В музее боевой Славы 284-й (79-й) Гвардейской стрелковой дивизии о боях за Сталинград говорится следующее:

«28 сентября 1942 г., выйдя на восточные скаты Мамаева кургана, дивизия заняла оборону и удерживала её до полного разгрома врага. И снова свидетельство ветерана II. Зверева в книге “В пламени и славе”. “Бои в Сталинграде были жестокие, кровопролитные и длились до 2 февраля 1943. Сто тридцать семь дней и ночей воины 284 дивизии сражались в городе на Волге. Люда ниш в атаку, да смертны ли они? Да, они были смертными, простыми смертными, и мало кто уцелел из них, но они сделали своё дело.