Предательство в Крондоре

— И долго? — осторожно поинтересовался Оуин.

— В этой дыре? День, в крайнем случае два.

— Вы, люди, — Горат покачал головой, — живете как… животные.

— Здесь не так уж плохо, Горат, — пожал плечами Джеймс. — Гораздо лучше некоторых мест, которые я называл домом.

— Странно слышать такое от человека, который служит у принца своей расы, — удивился Горат.

— Да, но это правда, — развел руками Джеймс. — У меня появился уникальный шанс изменить свое положение.

— У меня как раз наоборот, — признался Горат. — Я был вождем клана, членом совета и считался одним из лидеров среди моих людей. А теперь сижу в грязной таверне рядом с врагом.

— Я никого не считаю врагом, пока он не причинит вреда мне или близким мне людям, — покачал головой Джеймс.

— Могу поверить, сквайр, — отозвался Горат, — хотя у меня возникает странное ощущение, когда я говорю это. Но вот что касается твоих соплеменников…

— Я никогда и не говорил от лица большинства соплеменников, — заметил Джеймс. — И если ты обратил внимание, мы гораздо больше времени заняты тем, что убиваем друг друга, а не тем, чтобы осложнять жизнь северных народов.

Внезапно Горат рассмеялся, и смех этот поразил и Оуина, и Джеймса своей музыкальностью и глубоким тоном.

— Что смешного? — вздернул брови Оуин.

— Просто подумал. — Улыбка Гората угасла. — Если бы вы с большим успехом убивали друг друга, мне не пришлось бы разыскивать этого пса-убийцу Делехана.

Джеймс невольно вспомнил о том, что необходимо распутать клубок тайн и выяснить, кто за всем этим стоит. Пока его не оставляло убеждение, что Кроулер — кем бы он ни был — мог представлять проблему для пересмешников, принца Аруты и других дворян, которых он донимал, но его участие в планах Делехана было случайным, а не запланированным.

Было очевидно, что ночные ястребы работают либо с Кроулером, либо с моррелом, либо с обоими. Что действительно беспокоило Джеймса, так это мысль, что они могли опять быть заложниками пантатианских змеелюдей, и сквайр решил обсудить этот вопрос с Горатом, только не в этом людном месте.

Барменша, тучная женщина, наверное бывшая шлюха, которая уже не могла зарабатывать на жизнь с помощью своей внешности, подошла к ним и, взглянув с подозрением на Гората, поинтересовалась, чего желают посетители. Джеймс заказал эль, и толстуха удалилась, а он вернулся к своим размышлениям.

Во всем этом был замешан кто-то еще — тот, кто спровоцировал все эти беспорядки в Королевстве. Кто именно — вот что занимало Джеймса больше всего. Припомнив все, что рассказывал Горат, он осторожно начал:

— Много бы я отдал, чтобы побольше узнать о тех, кого ты называешь «Шестеро»…

— Да о них вообще мало известно, — отозвался Горат. — Они ближайшие советники Делехана, но я не знаю никого, кто бы с ними на самом деле встречался. Они могущественны и вооружили моих людей как следует, однако все, кто выступал против Делехана, внезапно стали исчезать. Меня пригласили на совет, но по дороге в Сар-Саргот меня схватил Нараб, главный советник Делехана, и запер в темнице.

— Раньше ты об этом не рассказывал, — заметил Джеймс.

— А ты и не спрашивал, что я делал до того, как встретил Локлира, — пожал плечами Горат.

— Как же тебе удалось бежать?

— Кто-то это организовал. Не знаю, кто именно, но подозреваю, что это один давний мой… союзник. Женщина, имеющая определенное влияние и власть.

— Она должна обладать большим влиянием, — убежденно проговорил Джеймс, — чтобы вытащить тебя прямо из-под носа Делехана.

— В окружении Делехана есть немало эльфов, которые не противостоят ему открыто, но будут рады его смерти или исчезновению. Нараб и его брат из таких, но пока Шестеро служат Делехану, они тоже будут ему служить. Если что-то случится с Делеханом прежде, чем он объединит кланы, любой заключенный им союз распадется. Он не доверяет даже своей жене и сыну, и на то есть причины. Его жена — вождь племени хамандьенов, Снежных Леопардов, одного из самых влиятельных кланов после клана самого Делехана, а у его сына есть собственные амбиции.

— Замечательная семейка, — засмеялся Оуин.

Горат хмыкнул.

— Мои люди редко доверяют выходцам из другой семьи, племени или клана, — в его голосе слышалась ирония. — Поэтому у нас не бывает прочных политических союзов. Мы по натуре недоверчивы.

— Я так и понял, — заключил Джеймс. — Мы в большинстве случаев тоже. — Он медленно поднялся. — Извините меня, вернусь через минуту.

Он разминулся с барменшей, которая принесла им эль, и в результате Оуин был вынужден заплатить из своего тощего кошелька, что не улучшило его настроения. Однако Горат счел это забавным.

Джеймс направился к вышедшему из задней комнаты мужчине, кешианцу, судя по бороде и смуглому цвету кожи.

— Чем могу помочь? — спросил тот, оценивающе взглянув на Джеймса. Акцент его утвердил Джеймса во мнении, что перед ним кешианец. Мужчина был худ, и в коротко подстриженной бороде его мелькали седые волоски, но Джеймс чувствовал, что немолодой кешианец может быть крайне опасным противником.

— Вы владелец этого заведения? — спросил Джеймс.

— Да. Я Джофтаз.

— Я представляю интересы тех, кто обеспокоен нынешним спадом в делах, — понизив голос, сообщил Джеймс. — Особенно нас тревожат люди, которые недавно были и в Ромнее, и в Западных землях.

— И зачем мне это знать? — Джофтаз смерил Джеймса оценивающим взглядом.

— Через эти места многие проходят. Я подумал, что вы могли что-то слышать или кого-то видеть.

— Друг мой, — нарочито весело рассмеялся Джофтаз, — при моем образе жизни залог успеха — ничего не слышать, никого не видеть и как можно меньше болтать.

Джеймс не сводил взгляда с хозяина таверны.

— Иногда информация имеет цену.

— Какую цену?

— Зависит от того, какая информация.

— Не те слова, сказанные не в те уши, могут стоить человеку жизни. — Джофтаз огляделся по сторонам. — С другой стороны, мне действительно нужна помощь в одном деликатном деле, и для хорошего человека я, вероятно, мог бы припомнить, что слышал и кого видел.

— Некоторая сумма в золоте поможет в этом деликатном деле? — понимающе кивнул Джеймс.