Предай их всех
Шрифт:
– Зато мне по чину, - сказал рыцарь, - так что если у тебя есть какие-то подозрения - выкладывай.
Финтус тяжело вздохнул.
– Сдается мне, давешний высокий господин откровенно развлекался, - сказал он.
– Расправу велел устроить при нем же и преспокойно вкушал яства при этом. Вы, ваша светлость, хозяина расспросите, он-то все видел.
– А сам ты отчего не расспросил?
– Так пожар начался аккурат. Тут уж не до расспросов было.
Кархад чуть помолчал.
– Больше сказать ничего не имеешь?
Теперь уже чуть помолчал капитан.
– Сдается мне, ваша светлость, к пожару оный дроу причастен. Как только снаружи
– Ну понятно. Ладно, капитан, служба ждет, тебя твоя, меня - моя.
Он, следуя совету, отыскал по соседству нужную харчевню и обстоятельно расспросил хозяина о произошедшем, затем отправился во дворец.
По пути Кархад прикинул, что и как. Мстительный дроу, и так ненавидящий людей, вполне мог отомстить, устроив поджог. И выбор харчевни для своей очередной эскапады может быть не случаен, а специально по соседству. Надо найти серолицего гада и допросить.
Р'Энкор отыскался довольно быстро: слуги сообщили, что в это время он дает уроки владения кинжалом ее высочеству. Кархад, конечно же, был не в восторге от такого решения, благородной леди королевских кровей в компании такого мерзавца делать нечего, но воля короля есть воля короля.
Он подождал перед покоями Мирданы, в компании учителя риторики, около получаса. Затем появился камердинер, пригласил риторика и, узнав Кархада, почтительно осведомился, что доложить ее высочеству.
– Ничего, я сюда пришел вот за ним, - сказал рыцарь, завидев появившегося Р'Энкора.
– Ба, какие почтенные люди, - сразу же воскликнул гребаный дроу, - красноречивых дел мастер и с ним - мастер клеветнических.
Камердинер и учитель красноречия немедленно спрятались в покоях своей госпожи от всяческих неприятностей подальше, и Кархад остался с Р'Энкором один на один, не считая пары безмолвных стражников.
– Чем могу служить?
– преспокойно спросил дроу.
– Разговор есть, - с каменным лицом ответил рыцарь.
Они вышли в безлюдный коридор, и Кархад сразу же перешел к делу.
– Что за происки ты творил вчера, окаянный?! Уже весь город судачит, что король пожаловал привилегии подземному эльфу!
– Вот и замечательно, - серьезно ответил тот, - этого я и добивался.
– Да ты издеваешься! Стоило тебе получить какие-то права, как ты сразу же пустился ими злоупотреблять?! Людям не нравится уже сам факт, что король тебя при дворце пригрел, а ты словно нарочно пытаешься вызвать кривотолки!
Дроу снисходительно хмыкнул.
– Не злоупотреблять, а употреблять по назначению. Я всего лишь пытаюсь донести до горожан, что дроу, который может встретиться им на улице - королевский придворный, и чем скорее они это поймут - тем лучше. Вот гляди, я вчера просто зашел покушать - и немедленно подвергся нападкам со стороны других посетителей. Мне это совсем не нравится, и я пытаюсь пресечь подобные вещи, для чего мне и нужны привилегии. А статус, которым не пользуются - бесполезен.
Кархад засопел и сунул руку в карман с кристаллом.
– А что насчет таверны, которая сгорела? Твоих рук дело?
Р'Энкор ухмыльнулся чуть шире:
– Вижу, сэр рыцарь, ты уже купил кристалл? Замечательно. Нет, это не моих рук дело.
Кархад
разжал ладонь - кристалл был цел. Он с досадой вздохнул и спрятал его в карман.– Что ж ты тогда так ухмылялся, что все подумали, будто твоих?
– Как же мне не радоваться? Горит человечья таверна - и радостно на душе. Горит именно та, где не так давно оскорбили меня - радостно вдвойне. И это...
– дроу перешел на тихий шепот: - у меня... человечек пропал.
– В каком смысле?
– Не появился. Есть у меня один... из отребья уличного. Следит за разными... подозрительными лицами, включая префекта Фирруса. А я ему плачу. Вот вчера после пожара я с ним встречался, он рассказал мне кое-что любопытное, хоть и не очень важное, а я ему обещанные деньги дал и... задание. И вот сегодня утром он не появился. Нам необходимо узнать, что с ним... Я опасаюсь за него, у него при себе изрядная сумма была, целых двадцать ойранов. Раз ты взялся королевскую волю выполнять - значит, к страже можешь подойти, не вызывая подозрений. Я не могу, а ты - можешь. Заставь стражу разыскать его - Сингусом звать, вроде бы, если не солгал. Живет где-то в том же районе, где я давеча обедал. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
Кархад поборол раздражение. Это унизительно - быть на побегушках у какого-то дроу, но Р'Энкор - мастер по части интриг и заговоров, потому придется его слушать. Цель-то у них одна.
***
Главный трофей Кхейл и Норлаш заполучили, как и планировалось. Запечатанная восемью печатями и тремя замками железная дверь в подземную библиотеку выдержала ровно два удара громадного кулака, открыв доступ к тайным знаниям и секретам на третий.
Но Норлаша и Кхейла интересовал один-единственный гримуар. Все, что знал о нем чернокнижник - что книга переплетена в черную кожу и металл и никак не подписана, потому что могущественный колдун и черный маг писал ее для себя и своего ученика. Его безумные планы в жизнь не воплотились, но ученик его ученика доделает начатое, даже больше...
Ведь Норлашу не нужен этот мир, проклявший и отвергнувший его.
Отыскивая средь стеллажей нужную книгу, он мимоходом посмеивался над своим учеником. Малантус, захлебываясь слезами алчности и счастья, тащил с полок все подряд и уже сложил четыре стопки, вместе весившие побольше его самого. Разумеется, чернокнижник не осуждает нерадивца: он сам еще лет десять назад отдал бы многое почти за любую из здешних книг. Но тогда он искал знаний и могущества, и очень многое с тех пор изменилось. Могущество ни к чему, ведь Кхейл достаточно могуч для задуманного, а знания... Они оба - демон и его помощник - нуждаются лишь в одном-единственном секрете.
– Вот! Должно быть, оно!
Щелкнул замками, раскрыл, перевернул пожелтевшие страницы и понял: да, вот эта книга.
Он держал в своих руках секрет могущества сферы эльфийских королей - и прилагающуюся к нему власть над судьбой мира.
– Это точно оно?
– спросил демон.
– Абсолютно.
– Уходим.
Собранные Малантусом книги пришлось бросить, слишком уж много их оказалось, но несколько томиков чернокнижник все же прихватил: власть и могущество уже не имеют значения, потому что дни этого мира сочтены, однако до этого отрадного момента еще пройдет некоторое время, которое надо бы чем-то занять. Норлаш больше не желает могущества, но всегда любил знания ради знаний, и до того момента, когда тьма навеки ляжет на землю, надо бы себя как-то развлечь.