Предел Доминирования

— Нет. Она скажет, что принесла те фотографии с собой или что-то в этом роде.

— Да. Терпеть не могу заставлять ее лгать, но знаю, она пойдет на это без вопросов. Я только не понимаю, каким образом это дерьмо возвращается ко мне.

Лиам провел рукой по волосам, а затем налил каждому по чашке кофе.

— Может быть, это тот чертов свидетель, о котором они тебя предупреждали.

— Ага. Мне хотелось бы знать кто этот херов лжец.

— Мне тоже. Если в течение пары часов мы ничего не узнаем, я куплю одноразовый телефон и позвоню Дину, посмотрим, сможет ли он узнать.

— Хорошая идея. Чем быстрее мы это выясним, тем лучше. — Он помолчал, очевидно, подбирая слова. — Только пообещай мне, что бы ни случилось, ты присмотришь за Рейн и нашим ребенком.

Лиама коснулась боль друга.

— Макен, еще ничего не решено, и у нас куча причин, чтобы бороться.

— Просто успокой меня и дай это долбанное обещание.

— Конечно. Я знаю, что ты сделаешь это.

Лиам обошел бар, схватил Хаммера и резко притянул в свои объятия. — Не сдавайся, брат. Мы выберемся. Вот увидишь.

Внутри же он не был так уверен.

— Сейчас это неподконтрольно мне. — Хаммер отодвинулся. — Неси кофе в кабинет. У меня есть кое-какие документы, которые тебе нужно посмотреть. Первые — защищают Темницу. Остальные… Ну, если случится самое худшее, Стерлинг проконсультирует тебя.

С тяжелым сердцем Лиам провел следующий час, просматривая файлы Хаммера, обсуждая возможности и альтернативы.

Когда они заканчивали, зазвонил телефон Хаммера. Стерлинг Барнс.

Макен незамедлительно ответил, включив громкую связь.

— Полиция едет, да? Какие будут указания?

— Забудь о полиции. Дело осложнилось. Теперь за тебя взялось ФБР. Кто-то нашел те фотографии, на которых Рейн избита в подростковом возрасте. На них есть немного обнаженки и вкупе с денежными переводами… — Адвокат помолчал. — Они подозревают самое худшее. Кто-то по-настоящему хочет тебя прижать. Будь готов, Макен. Пока мы разговариваем, федералы едут к тебе.

Макен выглядел пораженным, прикладывал усилия, чтобы переварить предупреждение адвоката, но в ответ мог только открывать рот.

Лиам поборол собственный шок и вмешался.

— Барнс, это О’Нил. Чем я и Рейн можем помочь?

— Давай сегодня утром я позабочусь о Хаммере. А ты сосредоточься на агентах и поиске оправданий. Они придут к вам домой и в клуб, и все должны покинуть оба помещения. Все, что они посчитают доказательством в их деле, будет конфисковано. Я имею в виду все, что угодно: документы, фотографии, а особенно электроника. Если они спросят, то тебе и Рейн нужно быть готовыми отдать им телефоны, планшеты, компьютеры, доступ к любому сейфу… ко всему.

Другими словами, вся их жизнь будет захвачена, перевернута с ног на голову, облапана и внимательно изучена. Еще одна волна неверия и ярости охватила Лиама, но ради Хаммера, который все еще стоял, не говоря ни слова от шока, он проглотил ее.

— Я позабочусь об этом, — пообещал он.

— Позвони мне, когда они прибудут, — проинструктировал Стерлинг. — У меня будут еще инструкции. Макен, я знаю, что это много. Прямо сейчас я не знаю, как мы выберемся из этой жопы, но обещаю, что сделаю невозможное.

— Спасибо, — Лиам вздрогнул, когда брал телефон из задеревеневших пальцев Хаммера, и завершил звонок.

— Долбанное ФБР? — Хаммер, пошатываясь, прошел обратно в гостиную и рухнул в кресло.

Несколько секунд спустя прозвенел дверной звонок. Он и Макен обменялись взглядами. Это мог быть конец, и оба это знали.

Хаммер поднялся, сильный и несгибаемый, он прошел к двери. Крепко обхватив дверную ручку и резко вздохнув воздуха, он настроил себя набраться мужества, чтобы открыть дверь и встретить свою судьбу.

— Макен? — позвала Рейн за его спиной, стоя на верху лестницы. — Что происходит?

Сильнее сжав челюсти, он повернулся к Лиаму.

— Не дай ей увидеть это.

Лиам был полностью согласен, особенно, когда увидел в окно скопище автомобилей и агентов, только и ждущих, чтобы наброситься.

— Я прикрою тебя. Скоро увидимся. — Дружески похлопав Хаммера по спине, он пересек комнату и поднялся по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз.

— Что происходит? — Рейн взволнованно посмотрела, как он поднялся, и попыталась проскочить мимо него. — Нет. Этого не может быть…

Лиам обхватил ее за талию и поднял в воздух, благодарный своим родителям, которые встали рядом с его лучшим другом.

— Пусть он уйдет достойно.

— Нет! — закричала она еще громче. — Они не могут его забрать. Макен…

— Прекрати, — потребовал Лиам. — Барнс вытащит его.

Хаммер не повернулся, чтобы посмотреть на нее вновь, и Лиам прижал ее лицо к своему плечу.

— Не смотри. Не усложняй для него все это еще больше.

Рейн напряглась. Он чувствовал борьбу, происходящую в ней. Каждой частицей своего тела она хотела поспорить. А вместо этого она вцепилась в него, погрузив ногти в его кожу.

Лиам поморщился. Боль от царапин его девочки была ничтожной по сравнению с агонией, разлившейся в груди, когда Хаммер открыл дверь.

События быстро приобрели ужасающий оборот.

— Макен Дэниел Хаммерман, у нас есть ордер на ваш арест по обвинению в покупке подростка в целях сексуальной эксплуатации. Повернитесь и расположите руки за спиной, пожалуйста. У вас есть право хранить молчание…

— Лиам?

— Я держу ее, приятель, — заверил он.

— Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Хаммер не слушал федералов.

— Позаботься о ней.

Лиам продолжал удерживать лицо Рейн у своего плеча.

— Позабочусь.

Рейн судорожно всхлипывала от хаоса, творящемся в комнате.

— Макен…

— У вас есть право на адвоката… — Агент вывел Хаммера за двери и защелкнул наручники у него на запястьях.

Щелчок прозвучал чертовски зловеще.

Глава 11

У сидящего на заднем сиденье в машине без опознавательных знаков, с руками, неудобно заведенными за спину, Хаммера ныли плечи. Лиам и Стерлинг предупреждали его, но он не был по-настоящему готов к той ужасной реальности, в которой федералы уводят его прочь с руками, пристегнутыми за спиной. Теперь же он пытался заставить себя расслабиться. Он заковывал в наручники многих сам на протяжении многих лет. И они, конечно же, пережили это. Но Макен не был сабмиссивом, и ощущение быть связанным кем-то бесило и унижало его.