Предел Доминирования

— Я бы умер без тебя, любимая. Ты остаешься со мной, не смотря ни на что. Если ты уйдешь, я стану преследовать тебя и найду хоть на краю земли.

— Никогда. — Она раскачивалась вместе с ним, потерянная в наслаждении. — Лиам, люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. Ты меня слышишь?

Он облизал ее горло, прикусил местечко, где дико бился пульс. Ее ногти погрузились ему в руку. Бедра задрожали, пока она боролась, чтобы раскачиваться вместе с ним, когда он, словно таран, врезался в нее быстрыми беспощадными ударами.

— Я больше не могу сдерживаться, — сказала она, задыхаясь. — Пожалуйста…

— Пообещай, что не оставишь меня, забрав с собой ребенка.

— Никогда. — Она бешено замотала головой. — Я не смогу без тебя.

По его венам разлилось удовлетворение. Слезы наполнили глаза и пролились из уголков. Необходимость наполнить ее своим семенем вышла на первый план.

— Давай со мной, милая.

Рассыпаясь на части, она выкрикнула его имя. Лиам зарылся лицом в ее шею и старался не зарыдать, как младенец, пока ее сладкая киска сжималась и удовольствие текло сквозь него словно лава, выворачивая его наизнанку. Он опустошил себя в ней. Наконец он снова почувствовал себя цельным. Почти.

Семнадцатое февраля. Воскресенье.

Следующим утром Рейн проснулась в их большой постели и обнаружила, что Лиам лежит справа от нее и смотрит в потолок. Левая же сторона, там, где должен был лежать Хаммер, была холодной. Пустой.

Вчера она вылила свои слезы и переживания на Лиама. И ей не хотелось начинать утро с того же самого. Он бы взял все на себя, но если они хотят спасти Хаммера от ужасной судьбы, она должна использовать чертову логику и прекратить распускать нюни. Детективы ничего не расследовали. Они почувствовали в воде запах крови и углядели быстрый способ осудить сексуального хищника, который не заслуживал свободы и возможности найти еще одну жертву. К настоящему времени федеральные дознаватели сделали еще меньше для того, чтобы обнаружить истину, вероятно, по тем же причинам.

Спасти Хаммера было важным для нее и Лиама.

— Доброе утро, — пробормотала она. — Ты спал?

— Больше, чем рассчитывал, но меньше, чем должен был.

— То же самое, — перекатилась и прижалась, мягко поцеловав Лиама.

Один сладкий момент он бережно придерживал ее голову и наслаждался губами, прежде чем со вздохом отстраниться.

— Макен словно призрак присутствует в комнате.

Здесь, но и не здесь.

— Ага. Прошлой ночью он должен был быть с нами. Сегодня у нас должна появиться возможность внести залог, верно?

Лицо Лиама застыло и надежды Рейн резко пошли на убыль.

— Вчера Стерлинг перезвонил мне поздно ночью. Сейчас он работает над этим, и колесики крутятся. Но… сумма серьезная и нет никаких гарантий в том, что он сможет гарантировать выпуск под залог.

— Что? — прохрипела она. — У него не было приводов. Он не является буйным. Но не…

— Подсудимый, которого не рекомендуется выпускать под залог из-за большой вероятности, что он скроется от правосудия. У него есть паспорт и много денег.

Рейн легла снова и попыталась представить, что Хаммер ушел на несколько недель или месяцев, которые может занять судебный процесс. Она не выдержит это. А что, если расследование является фикцией? Что если они посадят его на всю жизнь?

— У тебя есть паспорт и деньги, — сказала она.

— Я не подсудимый, которого не рекомендуется выпускать под залог из-за большой вероятности, что он скроется от правосудия, любимая. — Он снова придвинул ее к своему боку. — Тебе следовало знать это после вчерашнего.

— Может быть… тебе следовало. Вероятно, если Макен выйдет под залог, то вам двоим следует смыться из страны и отсидеться где-то в безопасном месте.

По его лицу пробежалась ярость.

— Разве мы не закрыли эту тему? Где, как ты думаешь, будешь ты, кроме как между нами?

Она закрыла глаза. Рейн не хотела расстраивать Лиама. Она чувствовала его ярость по этому вопросу. Но, может быть, он увидит логику… — Я буду здесь. У меня нет паспорта. Мне он никогда не был нужен.

— Нет.

— У меня нет другого выбора. Но вы двое могли бы залечь на дно, где-нибудь в безопасном месте. Со временем, я могла бы последовать за вами. Может быть, после рождения ребенка накал спадет…

— Ты считаешь, нам следует просто свалить и бросить тебя, нашу женщину, в то время, пока ты ждешь ребенка? Так что мы сможем коротать там наши деньки и… что, прихлебывать долбаный май-тай на пляже, словно во всем мире у нас нет забот? Мы больше никогда не сможем связаться с тобой или ребенком вновь, потому что, без сомнения, федералы будут следить. И еще, мы, конечно же, никогда не сможем вернуться. Таким образом, все мы окажемся навеки порознь… — Глядя на нее, он вздернул бровь. — Подумать об этом, да?

Она вздрогнула.

— Хорошо, не настолько полно. Я просто пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы помочь.

— Хочешь угадать, какова будет реакция Хаммера на твое предложение, любимая?

Вкрадчивое предупреждение Лиама заставило ее передернуться. Ага, он будет без умолку ругаться прежде, чем отшлепает ее задницу до ярко-красного цвета. У Лиама и Макена были слишком сильно развиты инстинкты защитника, чтобы так просто оставить ее одну, особенно, когда она беременна. Сабмиссив в ней была благодарна им за столь скрупулезную заботу. Женщина в ней просто желала, чтобы ее мужчины были свободны и счастливы.

— Могу представить. — Она вздохнула. — Но нам следует обдумать каждый вариант, даже самый паршивый.

— Еще одна великая идея?

Рейн помрачнела, не удивленная его отношением, хотя и была немного обижена и испытала облегчение.

— Прямо сейчас больше идей у меня нет.

— Завтра состоится предъявление обвинения Хаммеру. Если его выпустят под залог, то он будет дома уже к полудню. И тогда мы вместе обсудим все идеи.

По ней прокатился ужас.

Он должен будет отсидеть в тюрьме еще один долбаный день?

То, что Лиам оставил без внимания ее ругань, сказало о многом.

— Боюсь, что так.

— Можем мы, в конце концов, увидеть его сегодня?

Лиам покачал головой.

— Если он не хотел, чтобы ты видела, как его арестовывали, то, конечно же, не желает, чтобы ты видела его в чертовой тюремной камере. Мы увидим его утром в день предъявления обвинений.

— Но мы не можем ждать так долго. Мы должны выяснить, кто стоит за всем этим и по какой причине. Или боюсь, что расследование будет открыто и закрыто и…