Предел Доминирования

Сердце Хаммера остановилось.

— У нее были попытки суицида прежде?

— Да. Она держала все это в себе, как и сильнодействующие лекарства, выдаваемые по рецепту, которые принимала, чтобы регулировать химические вещества в мозгу. Но, узнав, что забеременела, она перестала принимать что-либо из-за риска для ребенка.

— Что? — Хаммер пытался уложить это в голове. — Почему она мне не сказала?

— Ох, потому что была больна. Без лекарств она изо всех сил старалась отличить воображаемое от реального. — Выражение лица Брин молило его о понимании.

— Она должна была сказать мне о ребенке. Или она думала, что это также было выдумкой? — ругался Хаммер.

— Она плачет, — Брин нахмурилась.

— Я чувствую ее, приятель, — подтвердил Лиам. — Ее гложет то, что она причинила тебе так много боли.

— На девять гребаных лет я погряз в этой долбанной вине. Прекратил общение со своим лучшим другом, чтобы не приходилось… — Хаммер замолчал и подобрал с пола монтировку.

Лиам вновь выдернул ее из его рук и пригвоздил прищуренным взглядом.

— Я знаю, почему ты отдалился от меня, Макен. Но за последнее время у нас было очень много проблем, чтобы наверстать упущенное, так? Не это ли лучшая жизнь, о которой мы когда-либо мечтали?

Хаммер покрутил слова Лиама в голове. Сожаление, печаль, так много грусти — все это душило его, сметая прочь защитные барьеры.

Он сгреб Лиама в объятия.

— Иисусе, мне так чертовски жаль.

— Знаю. Мы в порядке, ты и я. — Он похлопал Макена по спине. — Джульетта хочет еще что-нибудь сказать, мам?

— У нее есть послание и для тебя, сынок. — Взгляд Брин смягчился. — Перед тобой она тоже извиняется. Ты ни в чем не виноват. Она и тебе солгала. Это был ребенок Хаммера, любимый.

Взгляд Лиама скользнул на Макена.

Хаммер выслушал новость в каменной тишине, но во всем его теле отразился шок. До сих пор каким-то уголком мозга он понимал, что не мог ругать себя за то, чем она решила не делиться. И злиться не мог, потому что она не понимала, что из всего было реальным. И злость на судьбу не принесет пользы. Это просто факт.

В кои-то веки Макен не делал больше ничего, кроме как только желал, чтобы все они были счастливы.

— Макен, ты ничего не смог бы сделать, чтобы изменить выбор Джульетты, — убеждала Брин. — Сейчас она сожалеет и хочет, чтобы ты прекратил думать о том, чтобы покончить с собой и образно, и буквально. Она ничуть не сожалеет о времени, что вы провели вместе, и о том, как вы его провели. Она любит тебя всем сердцем и желает тебе счастья. Именно поэтому много лет назад она направила Рейн к твоей аллее.

— Она… что? — Хаммер захлопал глазами.

Он долгие годы был убежден, что уничтожил свою жену, а она подарила ему величайший дар в его жизни?

— Да. Джульетта знала, что ты спасешь Рейн. И ты сделал это, — пробормотала Брин. — Она гордится тем, как ты защищаешь и поощряешь свою девочку. А особенно за то, что влюбился в нее. И это несмотря на то, что твоя жена потратила год или два, злясь на тебя из-за того, что ты сосредоточился на Рейн и перестал винить себя в ее смерти. Она умоляет, чтобы теперь ты выбросил этот лишний груз и был счастлив. Подарил Рейн и Лиаму всю свою любовь и начал принимать их.

Глаза обожгло от слез. Он проморгался и подавил их.

— Она говорит, что ожидает того, что ты достигнешь успеха, потому что слишком упрям, чтобы потерпеть неудачу. — Брин посмотрела на Хаммера, который не смог удержаться от смеха. — Она только что поцеловала тебя в щеку и поблагодарила шепотом.

Внутри него что-то сдвинулось. Понимание? Признательность? Он не был уверен, но вес, лежащий у него на плечах почти десятилетие, внезапно рассеялся. Он почувствовал себя… освобожденным.

Затем Лиам и Брин подняли глаза к небесам и улыбнулись.

— Теперь она уходит, — прошептал Лиам.

Брин кивнула.

— Уважь ее и сделай, как она попросила. Она свободна. И тебе тоже следует быть таким.

Хаммер потянулся и притянул обоих и Брин и Лиама в объятия. Зарывшись головой в их плечи, Хаммер нервно выдохнул.

— Спасибо вам обоим, что спасли мне жизнь.

— Именно для этого и существуют друзья. — Лиам похлопал Хаммера по спине.

— Спасибо, Господи, — пробормотал он.

Когда они отодвинулись, посмотрев на состояние автомобиля Хаммера, Лиам поднял бровь. — Думаю, тебе понадобится нечто большее, чем полировка воском, чтобы починить ее, приятель.

Хаммер развернулся и с изумлением оглядел покореженный кусок металла, что когда-то был его «Ауди».

— Блять. Кажется, мне нужна новая машина.

— Я бы быстренько увез ее отсюда до того, как сюда заглянет Рейн.

Каждый мускул его тела напрягся.

— Что, черт подери, я должен ей сказать?

Лицо Лиама стало серьезным.

— Знаю, мы поклялись быть честными с нашей девочкой и ты рассказал бы ей все остальное, но…

Хаммер покачал головой.

— Если она когда-либо узнает о том, что я едва не сделал сегодня ночью, это раздавит ее и даже больше. Она никогда не поймет.

— Никогда.

— Из-за этого между нами все изменится.

— Ты прав. Мы должны унести это происшествие с собой в могилу, брат. Мам? — Лиам покосился на мать.

— Когда Хаммер решил выместить свою злость на этой бедненькой, беспомощной машине, меня здесь даже не было. — Брин улыбнулась. — На самом деле, все это время я находилась в постели. Но я беспокоюсь за вас двоих, чтобы до утра больше никаких выходок. Мне нужно поспать.

Брин поцеловала обоих в щеку и ушла. Как только они увидели, что она скрылась в доме, Лиам забросил руку Хаммеру на плечи.

— Прости меня, — выдавил Макен. — Я едва не похерил все снова. Навсегда.

— И ты тоже трезв, — пошутил он. — Пошли, спустимся к бассейну, пропустим по стаканчику и поговорим. Я наполню твою голову здравым смыслом в очередной раз и, если придется, воспользуюсь долбанной монтировкой.

— Блять, мне тоже нужно выпить.

— Что-то около бутылки. — Лиам бросил взгляд за плечо. — Думаю установить подвесную грушу, чтобы нам не приходилось покупать новые машины.