Предел невозможного

О гарнизонах, оставшихся в тылу врага, ничего не сообщали. Будто их и не было. Зато хвалили защитников города, расписывали (правда, весьма скудно) подробности боев, даже показали несколько фотографий. Трупы солдат, взрывы, раненых, зарево над домами. Причем все это без привязки к местности, не поймешь, у Самака снимали или в Австралии?.. И что-то не слышно о планах республики. Что будет с городом — удержат или оставят.

«Если каганат опять пойдет вперед, надо будет сматывать удочки, — рассуждал я. — Только подумать, как увезти с собой Милену. Уж здесь-то я ее точно не оставлю… Вот у Голыбина обстановку проясню и буду собираться…»

Обстановка начала проясняться буквально через пять минут после отъезда от дома. Центр города был перекрыт. Немногочисленные патрульные перегородили все подъезды к дороге, направляя редкие машины и велосипедистов в объезд. На вопрос «В чем дело?» отвечали неохотно и однообразно:

— Сам увидишь…

Я не поленился потратить несколько минут и действительно увидел…

Десятка три крытых грузовиков, следовавших на дистанции пятнадцати метров друг от друга. За ними несколько бронетранспортеров, причем не старых, второй серии, а относительно новых, запущенных в производство в самом начале восьмидесятых. Во вполне приличном состоянии. За БТРами опять грузовики. У этих на прицепе пушки. Противотанковые «палицы», а за ними и легкие гаубицы «К-16», местный аналог нашей Д-30.

И опять бронетранспортеры, грузовики, несколько боевых разведдозорных машин, бронированные тягачи, наливники, длинные приземистые «остреты». Машины связи, машины саперных подразделений, ремонтных мастерских…

Некоторые грузовики, перевозившие людей, были с откинутыми тентами, и я разглядел сидевших в них солдат. Да-а!.. Это не необученные добровольцы, не суетливые новички с горящими глазами.

Мимо меня ехали настоящие солдаты. Можно сказать, профи. Воевавшие не первый год в регулярных частях. Амуниция, форма, оружие, снаряжение — все одинаковое, ловко подогнанное, не мешает, не стесняет движений.

Количество машин и техники, качественный состав колонны, четкость проезда говорили об одном.

«Вот и дождались появления настоящей армии! Только я думал, что они прибудут позднее. Когда каганат подойдет к городу вплотную и начнет штурм. Но, видимо, в центральном штабе решили больше не тянуть, решили, что уже достаточно показали всему миру, кто на самом деле агрессор, а кто только защищает свое. А теперь пора взять ситуацию в свои руки. Интересно, танки и самоходные установки тоже прибыли? По городу их, конечно, не погонят, чтобы не портить гусеницами асфальт. А авиация? Удар по противнику должен быть сокрушительным. Чтобы не только уничтожить передовые части, но и отодвинуть линию фронта километров на пятьдесят — шестьдесят от города. Занять выгодные позиции и после накопления сил ударить еще раз. Уже по самому каганату…»

Не став ждать конца колонны (по моим прикидкам, здесь шли подразделения пехотного батальона и подразделения усиления пехотного полка или бригады), я развернул машину и погнал в объезд. Время в запасе еще было, но надо поспешить. Кто знает, сколько дорог в городе перекрыто…

* * *

Возле здания управления стоял большой армейский джип «конда», рядом с ним — бронетранспортер. На БТРе и возле него было несколько солдат. Все с оружием, в ременных разгрузочных системах с навешенными сумками под магазины, гранаты, выстрелы к подствольным гранатометам. Каски висят на боку, пристегнутые к разгрузке или ремням. Вид у солдат деловой, спокойный. Все довольно молодые: двадцать — двадцать пять лет. У одного нашивка сержанта, у другого — ефрейторский угольник.

Мой «алдан» встретили внимательными взглядами, посмотрели на меня, отметили карабин на плече, кобуру пистолета на поясе. Я перехватил взгляд сержанта — своего ровесника, — понял, что он опознал во мне солдата. Да, этих провести сложнее. Они сразу видят, кто есть кто.

… Секретарша Голыбина на мой вопрос, можно ли зайти, только закивала и указала рукой на дверь.

— Ждет.

Часы показывали ровно десять…

10

— Командир девятой пехотной бригады полковник Замятин Николай Борисович, — представил Голыбин высокого скуластого офицера в камуфляжной форме с тремя звездами коричневого цвета на кургузых погонах. — Его части сейчас входят в город.

— Видел, — ответил я, выдерживая пронзительный взгляд карих глаз.

— А это наш бывший сотрудник, водитель отдела снабжения Томилин Артур Григорьевич. Именно он провел операцию по спасению раненых из окруженного поселка и командовал боем у моста через Изнучу.

— Наслышан. — Полковник первым протянул руку. — Говорили в штабе гарнизона. И о ваших идеях тоже знаю.

Рука у него была широкая, пожатие крепкое. Видимо, полковник увлекался штангой и гирями.

— Каких идеях? — на всякий случай уточнил я, бросая взгляд на Голыбина. Что он еще наболтал гостю?

— Разных. И о партизанской тактике, и о создании маневренных групп. И о ваших подвигах наслышан.

Начальник управления сдал меня с потрохами. Только зачем? Показать, что и в его ведомстве есть хваткие парни? Нет, на Голыбина это не похоже. Или мой бывший шеф нашел новую подработку для опытного водителя? Вроде той, что была раньше?..

Надо намекнуть ему, что в подобных подработках я больше не нуждаюсь. Хватит рисковать зазря.

Видимо, Голыбин сумел прочитать в моем взгляде (далеко не ласковом) нечто похожее, поэтому поспешил сказать:

— Полковник Замятин сам захотел с тобой увидеться. Его заинтересовали твои предложения.

Чушь какая-то! Зачем командиру бригады мнение какого-то водителя? Он и сам знает, как и что делать. Хочет, чтобы его познакомили с условиями местности? Но это можно узнать у начальника гарнизона и командиров подразделений. Что же тогда?..

— Две вещи, — словно прочитав мои мысли, сказал полковник. — Кратчайшие дороги от Самака к Латигецу и Доруче. И от Стиханска к Краменецу. В основном ты там ездил и лучше других знаешь. И второе — я хочу услышать твое мнение об обстановке на фронте.

Вот черт! Спятили они, что ли? Трубочиста не спрашивают, как гранить камни. Столяра — как лить металл. Свинью — о вкусе апельсинов. Зачем ему это?

— Вы меня ни с кем не спутали? Я не начальник гарнизона, не военный. Какое мнение могу высказать?

— И все же…

— Ладно. — Я покосился на Голыбина и подошел к карте. — Давайте по дорогам…

Взяв карандаш со стола, я начал показывать короткие и самые безопасные маршруты от города к поселкам, поясняя, где лучше и удобнее провести машины, где гусеничную технику. Где противник может организовать засаду и построить оборону.

Полковник слушал внимательно, несколько раз уточнял детали, кое-что записал в свой блокнот. Судя по его виду, он был доволен. Информация пошла впрок. Теперь будет проверять…

— А по обстановке…

Я неопределенно хмыкнул, раздумывая, выкладывать ли мысли относительно стратегического плана руководства республики по Самаку. Пожалуй, можно. Это ведь мои догадки. Вряд ли полковник в курсе, это не его уровень. Так что пусть поломает голову. Мне все равно терять нечего…

— А по обстановке говорить особенно нечего. Наступление каганата шло по разработанному плану. Самак к такому повороту дела не был готов. Все эти отряды самообороны, опорные пункты — ерунда. Магистраль, которой республика вроде бы придавала особое значение, толком не была прикрыта. По сути, она стала куском сыра в мышеловке.