Предел – только небо. Книга 1. Земля

– Солнышко, разблокируй двери. Не бойся, милая.

Лили щелкнула кнопкой на панели и дала считать штрихкод на запястье. В детских глазках горели страх и ужас.

– Все хорошо, родная, – успокаивала ее я. – Их больше нет. Они не вернутся.

Лили посмотрела на меня, словно я была привидением. Взяв сестру за руку, я заключила ее в свои объятия и прошептала:

– Милая, я никогда не дам тебя в обиду. Ты мне веришь, зайчонок мой курносый? – Лили кивнула. – Давай, поможем этому, – указала я в сторону брата Евы, – парню и его сестре. Подай мне, пожалуйста, лекарства.

Лили вытащила аптечную сумку из салона электрокара и подошла к больному.

– Перелома нет. Я проверяла, – тихо прошептала Ева, услышав, что мы оказались рядом.

– Давайте я помогу, – обратилась Лили к Еве. – Меня Лили зовут, – улыбнулась сестренка, взяв у меня флакон флюзола. Ева немного отползла в сторону, пропуская юного медика вперед.

– Пожалуйста, – театрально подыграла та. – Ева, приятно познакомиться, – широко улыбнулась блондинка.

Лили обработала руки и вылила флакон флюзола на изувеченную поверхность ноги. Рана сильно пенилась, значит, грязь все-таки попала на пораженный участок.

Я присела на коленки рядышком с сестрой, достала из сумки ватные диски и палочки, начиная осторожно убирать лишнее с поверхности раны. Минуты две мы с Лили колдовали над парнем, вкололи ему антибиотик, нанесли гель с антисептиком, склеили с помощью медицинского клея края кожи и наложили повязку самофиксом. Ева все это время была рядом, сжимая руку брата в своих ладонях. Она зачарованно смотрела на наши действия, будто наблюдала чудодейственное спасение, в которое не могла поверить. На лице ее играли разные гримасы. Когда рана пенилась, Ева сожмурила глаза, словно это ей делали перевязку; когда клеили края кожи, она прищурилась, серьезно наблюдая за каждым движением брата, будто ожидала, что он в любую секунду может очнуться. Напоследок Лили помогла обработать флюзолом коленки блондинки и мои.

Где-то на севере полыхнуло бездонное яркое пламя. Звук удара был глухим, почти незаметным. Взор невольно устремился в направлении сияния. В луче прожектора, осветившего ночную землю на мгновение, я увидела маленькую девочку, хватающуюся рукой за дерево. Эта картина была подобна грому, что разбивает сердце на маленькие кусочки. Даже дышать стало тяжело. Не думая о последствиях своего передвижения по лесу, я рванула к малышке. Она была ненамного младше Лили. Ее каштановые волосы рассыпались по земле, отчего казалась украшением этого места, а кукольное личико измазано в грязи и крови. Плюхнувшись перед ней на колени, я осторожно подняла ее голову и положила к себе на ноги. Изо рта малышки шла кровь. Это самое худшее, что я могла сегодня увидеть: на моих руках умирал ребенок. В животе ее была огромная дырка. Девочка пару раз взмахнула ресницами, сплюнула алую кровь и закрыла глазки. Сказать, что слезы меня душили, – ничего не сказать. Я будто умирала вместе ней. Зло запустило в мое сердце свои лапы. И я не противилась этому. Сердце кольнуло несколько раз, отчего коварная дрожь побежала по телу.

Лили неожиданно присела рядом, убрала голову девочки с моих ног и посмотрела доверчивым взглядом в мои глаза.

– Не ожесточайся, Анна. Не нужно. – Сестренка взяла меня за руку и отвела в сторону от умершего ребенка. – Я люблю тебя. Ты же это знаешь? – улыбнулось мое солнышко. Я кивнула в ответ. – Ты нужна живым здесь и сейчас, – утерла она мне нос. – Нам нужно положить брата Евы в машину. – И невольно последовала за сестрой.

Я открыла дверь электромобиля и только тогда сообразила, что сзади у нас еще один раненый пассажир.

– Кирилл, не могли бы вы немного потесниться? – благородно попросила Лили. Ее слова немного ободрили меня. – У нас еще один пострадавший, – указала девочка на парня, лежащего на земле.

Кирилл сел полубоком, облокачиваясь спиной на заднюю дверь электрокара. Травмированную ногу он оставил лежать на сиденье. Я видела, что движения ему давались с трудом, но продолжала упорно наблюдать за действиями раненого без единого желания помочь, и с великим удовольствием хотела досмотреть сцену до конца. Второго парня мы с Евой также облокотили на дверь, подстелив подушку под голову.

– Это вам, – протянула я Кириллу еще одну подушку.

– Спасибо, Анна, – поблагодарил мужчина, забирая у меня дар. Его руки были такими горячими, что я не на шутку засуетилась. Конечно, на улице было около сорока градусов, но у мужчины наблюдался жар.

Я обошла электрокар и открыла дверь с той стороны, где сидел Кирилл.

– У вас температура, – с долей испуга констатировала я. Я потрогала его шею и тело – его начинало лихорадить. – Кирилл, мне необходимо вколоть вам антибиотик и посмотреть еще раз вашу ногу. Но мне действительно очень нужна ваша помощь: вы должны не потерять сознание на этот раз. – Кирилл кивнул в знак согласия и дрожащими рукам расстегнул первые пуговицы рубашки, стягивая ее вниз.

Я набрала лекарство в шприц, уколола Кирилла в плечо и неожиданно для себя изобразила широкую дурацкую ухмылку. Мужчина сделал усилие взглянуть на меня ослабевшим взором, в котором прочиталось великое смущение. Эти омутом окутанные глаза мне доверяли. Я это видела.

– Сейчас станет немного легче, – продолжала я наблюдать за смущением Кирилла, сочувствуя ему в этот момент каждой клеточкой своей души. Может, просто устала от потрясений. Не было сил бороться. – Сможете вытянуть ногу?

– Да, – ответил Кирилл, голос которого, не переставая, дрожал. Оторвав от моего лица смущенный взгляд, парень попытался облокотиться на сидение, но отсутствие сил не позволяло ему менять положение; тело то и дело выдавало его плохое самочувствие, дрожь и слабость.

– Кирилл, не двигайтесь, – остановила я рукой, помогая парню облокотиться на подушку. Медленно отодвинула переднее сиденье и присела на пол электрокара сзади. – Почему вы не сказали, что плохо себя чувствуете? – язвительно спросила я, размачивая биобинт, который мы с Лили наложили на голень.

– Не хотел вас беспокоить, – вновь с долей смущения ответил Кирилл, пытаясь неумело играть мимикой лица, но явно испытывал дискомфорт при каждом движении.

– Лучше, конечно, умереть от гангрены, – еще больше давила я, распылив флакон антибиотика и дезинфицирующего средства на поврежденную кожу после того, как расклеила рану с помощью корректора.

– Я не мог, – тихо прошептал парень. – Вам было не до меня, – еще тише сказал он.

Когда я закончила перевязку, вновь склеив края раны и зафиксировав голень биобинтом, Кирилл взял мою ладонь в свои руки. Странная дрожь змейкой пробежала по всему телу от одного лишь касания. И абсолютно точно была уверена, что мужчина испытал похожее ощущение. Я посмотрела ему в глаза, но ни слова не сказала.

– Благодарю вас, Анна! – наконец опомнился очарованный Кирилл и выпустил мою ладонь. Я махнула ресницами, подложила ему еще одну маленькую подушку под спину и закрыла дверь электрокара.

Почему-то я никак не могла отделаться от ярких и столь явно продолжающих колоть мою кожу ощущений его прикосновения. С неким непониманием от того, что только что произошло, я подошла к Еве, вальяжно облокотившейся на капот электромобиля.

– Здесь оставаться опасно, – заговорила первой девушка.

– Двигаться еще опасней, – дала я резкий ответ. – В такой тьме даже сам черт может пропасть без вести. И фары не помогут. – Ева сморщила носик и устремила свой взор в темную пучину ночи. Без слов было понятно, что спорить девушка не собиралась, к тому же средство передвижения принадлежало мне, поэтому смысла припираться друг с другом не было.