Предел возможного

– Как получилось, что Недамир не взял тебя с собой? спросил Геральт, искоса поглядывая на поэта.
– Ты же был в Голополье, когда они отправлялись. Или король не любит артистов? Как вышло, что ты тут жаришься, вместо того чтобы тренькать при королевском стремени?

– Виной тому некая юная вдова, - грустно сказал Лютик. Черт бы ее побрал. Загулял я, а на другой день Недамир и прочие были уже за рекой. Прихватили даже Козоеда и лазутчиков из голопольской милиции, только обо мне забыли. Я толкую десятнику, а он свое...

– Есть Грамота - пускаю, - равнодушно проговорил алебардист, отливая на стену дома сборщика пошлины.

– Нет Грамоты - не пускаю. Приказ такой...

– О, - прервал его Три Галки.
– Девочки возвращаются с пивом.

– И не одни, - добавил, вставая. Лютик.
– Гляньте, какой конь. Сущий дракон!

Со стороны березовой рощицы галопом мчались зерриканки, а между ними всадник на крупном боевом беспокойном жеребце.

Ведьмак тоже поднялся.

На наезднике был фиолетовый бархатный кафтан с серебряными галунами и короткий плащ, отороченный собольим мехом. Выпрямившись в седле, он гордо глядел на них. Геральту были знакомы такие взгляды. И не сказать, чтобы нравились.

– Приветствую вас. Я - Доррегарай, - представился наездник, медленно и с достоинством слезая с коня.
– Мэтр Доррегарай. Чернокнижник.

– Мэтр Геральт. Ведьмак.

– Мэтр Лютик. Поэт.

– Борх по прозвищу Три Галки. А с моими девочками - они вон там вынимают пробку из бочонка - ты уже познакомился, мэтр Доррегарай.

– Действительно, - не улыбнувшись, проговорил чародей.
– Мы обменялись поклонами, я и прелестные воительницы из Зеррикании.

– Ну и славно.
– Лютик роздал кожаные кубки, которые принесла Вэя.
– Выпейте с нами, мэтр чародей. Господин Борх, десятнику тоже налить?

– Конечно. Иди к нам, вояка.

– Я думаю, - проговорил чернокнижник, благовоспитанно отхлебнув небольшой глоток, - что к заставе на мосту вас привела та же цель, что и меня?

– Если вы имеете в виду дракона, мэтр, - сказал Лютик, - то так и есть. Я собираюсь сложить балладу на месте. Увы, вот этот десятник, человек, видно, неотесанный, не желает пропускать. Требует Грамоты. И все тут.

– Прощения просим.
– Алебардист выпил свое пиво, причмокнул.
– У меня приказ никого без Грамоты не пропускать. А похоже, уже все Голополье скучилось тута с телегами и готово отправиться в горы за драконом. У меня приказ...

– Твой приказ, солдат, - насупился Доррегарай, - касается только орущей голытьбы, распутных девок, которые распространяют болезни, воров, подонков общества и гуляк. Но не меня.

– Без Грамоты никого не пропущу, - нахмурился десятник. Клянусь...

– Не клянись, - прервал Три Галки.
– Лучше выпей-ка еще. Тэя, налей этому мужественному воину. И давайте присядем, милостивые государи. Пить стоя, торопливо и без соответствующей торжественности не пристало благородным людям.

Расселись на тюках вокруг бочонка. Алебардист, свежевозведенный в благородные, покраснел от удовольствия.

– Пей, боевой сотник, - поторапливал Три Галки.

– Я вроде бы десятник, не сотник.
– Алебардист еще больше покраснел.

– Но будешь сотник, пренепременно, - осклабился Борх. Парень ты хват, башковитый, мигом дорастешь.

Доррегарай, отказавшись от добавки, повернулся к Геральту.

– В городишке все еще толкуют о василиске, уважаемый ведьмак, а ты, вижу, уже на дракона замахнулся, - тихо сказал он.
– Интересно, тебе позарез нужны наличные или ты из чистого удовольствия забиваешь существа, которым угрожает вымирание?

– Странное любопытство, - ответил Геральт, - в устах того, кто сломя голову мчится, чтобы успеть выбить у зарезанного дракона зубы, столь ценные при изготовлении колдовских снадобий и эликсиров. А правда ли, уважаемый мэтр, что лучшие зубы те, которые выбивают у живого дракона?

– Ты уверен, что я еду ради этого?

– Уверен. Но тебя уже опередили, Доррегарай. Тут успела проследовать твоя коллега с Грамотой, каковой ты, к примеру, не имеешь. Черноволосая, ежели тебя это интересует.

– На вороном коне?

– Кажется.

– Йеннифэр, - недовольно буркнул Доррегарай. Ведьмак незаметно для всех вздрогнул.

Наступившую тишину прервала отрыжка будущего сотника.

– Никого... этта... без Грамоты...

– Двести линтаров хватит?
– Геральт спокойно вытащил мешочек, полученный за василиска от тучного солтыса.

– Геральт, - загадочно улыбнулся Три Галки.
– Так все-таки...

– Прости, Борх. Сожалею, но я не поеду с вами в Хенгфорс. Может, другим разом. Может, еще встретимся.

– Ничего не влечет меня в Хенгфорс, - медленно произнес Три Галки.
– Ну вовсе ничего, Геральт.

– Спрячьте свой мешок, милсдарь, - грозно произнес будущий сотник.
– Это взятка и ничего боле. И за триста не пропущу.

– А за пятьсот?
– Борх вынул свой мешочек.
– Спрячь мешок, Геральт. Я заплачу пошлину. Меня это начало забавлять. Пятьсот, господин солдат. По сто со штуки, считая моих девочек за одну прелестную штуку. А?

– Ой-ей-ей, - запричитал будущий сотник, пряча под курточку мешочек Борха.
– Что я королю скажу?

– Скажешь, - молвил Доррегарай, выпрямляясь и вынимая из-за пояса изящную костяную палочку, - что удар тебя хватил, как только ты увидел.

– Что, господин?

Чародей взмахнул палочкой, выкрикнул заклинание. Сосну, росшую на прибрежном откосе, моментально охватило бушующее пламя.

– По коням!
– Лютик запрыгнул в седло, закинул лютню за спину.
– По коням, господа! И... дамы!

– Убирай шлагбаум!
– рявкнул на алебардистов разом разбогатевший десятник, имеющий солидные шансы стать сотником.

На мосту, за заслоном, Вэя натянула поводья, конь загарцевал, застучал копытами по бревнам. Девушка, размахивая косичками, что-то пронзительно крикнула.

– Верно, Вэя!
– отозвался Три Галки.
– Вперед, милсдари, по коням! Поедем по-зеррикански, с грохотом и свистом!

4

– Ну, гляньте-ка, - сказал старший из рубайл, Богольт, кряжистый и грузный, словно ствол старого дуба.
– Недамир не прогнал вас на все четыре стороны, а ведь я был уверен, что поступит именно так. Ну что ж, не нам, худородным, оспаривать королевские решения. Просим к костру. Устраивайте лежанки, парни. А так, между нами, ведьмак, о чем ты с королем болтал?