Предел

Андрей решил сходить на Красную площадь. Времени до отправления поезда было достаточно, чтобы посетить святую реликвию России; на магазины же нет ни достаточного количества денег, ни коммерческого настроения. «Потом буду жалеть», – подумал Андрей. – «Что-то можно было б купить, чтобы потом продать в родном городе. Эх, гребаная рыночная экономика. Не хочется, да приходится этой шкурой заниматься. Ну не наше это, не наше».

Походка легкая, воздух свежий, дышится в удовольствие. Андрей мельком глянул на витрину: «Сам себя не уважаешь, сам себе не нравишься – тогда пропал точно». Настроение его улучшилось: что толку переживать. «Да, в Москве самые красивые женщины в мире. Даже, или особенно, кому за сорок. И как выглядят!», – Андрей метров за пятнадцать увидел женщину. – «Хотя бы вот эта. Какая чудесная ножка в туфельке. Юбочка чуть выше колен. Какие бедра! Женщина прелесть! Точно, как в песне: «… мне б такую! А какие глаза красивые! Умные». – Андрей всегда ценил в женщинах ум, именно с умными находил общий язык, с ними было интересно. Другую категорию он не воспринимал. И «другая категория» отвечала тем же. «Ах, как жаль, что прямо на улице не умею знакомиться, – подумал Андрей. – «Да и, наверное, у такой women есть свой men, который удовлетворяет её по всем параметрам… Всё-таки приятная женщина. Показалось или нет. Но, кажется, произвел… впечатление». Разминулись. Андрей немного прошёл вперед, в нем заговорил инстинкт голодного охотника: «Так, теперь оценить её сзади. Почему бы нет. Именно таких женщин и нужно оценивать. Это не девчонка на выданье. Те, как сестрёнки-близняшки: одни причёски, красятся одинаково, ноги и руки – как по шаблону. А шарма нет. Здесь – другое. Это настоящая женщина. Настоящая умница…», – Андрей, стараясь незаметно, сделал поворот корпусом, головой, как бы всматриваясь вдаль, сам же – вслед незнакомке. Но то, что увидел Андрей – заставило его поволноваться. Неопределённое чувство завладело им: эта самая женщина – предел мечтаний поэта – смотрела на него. Но как? Оценивающе? Да! И оценивала профессионально. Андрей немного смутился. Нет, он не потерял уверенности в себе, ему не хотелось общения: «Наверное, обозналась. Бывает…». Женщина делает шаг в сторону Андрея, протягивает руку. Смотрит глаза в глаза. «Глаза красивые, но взгляд сильный…, – отметил Андрей, – женщины с таким взглядом умеют заставить делать всё!.. Ладно, что ей надо? Объяснимся и разошлись. Надо ей сказать, что я не её знакомый, и мы не встречались…». Но женщина опередила его: «Наталья Владимировна, продюсер!» – представилась она. «Андрей, эм, директор свежего воздуха…», – моментально ответил он. Она взяла его руку, пожала, всматриваясь в глаза. Затем согнула его руку в локте. Взяв под руку, увлекла в сторону «Славянского базара»:

– У меня там машина, Андрей, – объяснила Наталья Владимировна. Неспешный поворот её головы указывал направление, – сейчас поедим на студию, к вам будет предложение. С ответом не торопитесь…, оплата хорошая. Даже за пробу заплатим. Все проблемы беру на себя. Ваши же условия рассмотрим позже. Люблю разговаривать на «ты»! Ну как, согласен?

– Ну, началось. По всей стране. Что за ересь!? Что за бред!? Что за сказка!», – опешивши, подумал Андрей.

А женщина смотрела на него. «Взгляд умный, – ещё раз отметил Андрей, – и так же чуть заметно и разочарование в её глазах».

Наталья Владимировна, словно опомнившись от первых минут общения с Андреем, его типаж очень здорово вписывался в её планы, спросила:

– Провинциал? Военный, то есть офицер? Ну, пожалуйста, не молчите, – затем добавила торопливо, – да, да понимаю…, вот документы. Идем. Вот машина, – и вышедшему на встречу из машины толстому мужчине сказала: «Познакомьтесь, Илья

Яковлевич, вот, на мой взгляд, «тот экземпляр», который мы искали. Срочно на пробу. Ну, садимся. Поехали», – последнии слова относились ко всем присутствующим.

Андрей, придя в себя, размышлял: «Хм, провинциал! Цивилизация тоже мне. Да ещё и экземпляром обозвала». Вслух произнёс:

– Извините, уважаемая…, – Андрей мягко, но настойчиво освободил руку, – у меня поезд, да, вообще, слишком всё неожиданно…

– Я же говорила, всё обсудим, все расходы мы берём на себя. Понимаете, – Наталья Владимировна снова перешла на «вы», – это уникальный должен быть фильм. Уникальный. Заказ, понимаете. Главное лицо, обязательное условие съемки, – непрофессиональный актер, не примелькавшийся, но подходящий под эту роль типаж, образ, если хотите! Его не должны знать массы, т. е. типаж – абсолютно новый, «не приевшийся», так сказать, но личность… Долго объяснять… Мы сделали уже много проб! Всё не то! Ну, я Вас очень прошу!..

Эти глаза. Они и властные. Они и такие манящие. За один только такой взгляд мужчина готов пойти в огонь и в воду.

Наталья Владимировна продолжала:

– Это должен быть фильм – всё во имя женщины, всё – ради женщины! Это фильм – непростительная история нашей страны.

Андрей молча размышлял: «Почему бы и нет. Что меня ждёт дома. Пустота. Пусть…, соглашусь». И вслух добавил:

– Наталья Владимировна, а где гарантия, что если я не пройду пробу, мне компенсируют затраченное время, – Андрей улыбнулся, прищурил глаза, слегка шевельнул усами. В ответ услышал:

– Гарантия!? Садись (снова на «ты» и властно). Гарантию обсудим в дороге. Поехали. Поехали, – и подумала: «Внешность – обманчива…?!».

«Поехали…», – подумал Андрей. Далее события развивались динамично, но как в тумане:

– Варианты одежды – всё в прикидку. И, пройди туда. Пройди сюда. Подними бровь. Усы сбрить! – Наталья Владимировна диктовала условия отбора пригодности кандидата к съёмкам.

– Усы!? Ну, уж это слишком! – сбрили, – чего уж там, – приклеили новые. Андрей усмехнулся: « Теперь точно придётся проверять – отклеились или нет!»

–Так… Теперь вот так… Лицо расслабьте… На глаза туман…, – Наталья Владимировна всматривалась в игру Андрея, но, на самом же деле, старалась уловить незримые черты актёра, называемые скрытым обаянием.

– Да как это туман!?

– Руки за спину…

Да ещё много всяких наставлений и требований и просьб.

Андрей вспомнил только одно – как смотрела Наталья Владимировна, и её крайний вопрос: «Присядь. Голову чуть в сторону… Глаза сощурь… Взгляд открытый, чуть-чуть исподлобья, с достоинством и усмешкой. Представь себе подобную ситуацию… Сможешь так?»

– Как это, сочетать в одном? – Андрей застыл в недоумении. Ухмылялся он всегда, когда чувствовал превосходство, почти так же, сощурив глаза и чуть с улыбкой в усы. На щеке появлялась ямочка. Так и сейчас получилось именно то, что требовалось. Наталья Владимировна тут же отметила:

– Стоп. Еще раз. Ещё. Ещё, – закрыла глаза. Секунды…, – все свободны. Андрей, будем пробовать…, – добавила задумчиво, – подойди ко мне. Будем работать. Работы много. Так, к кому тебя прикрепить? Кто меня с полуслова понимает? Начало съёмок

будет с Анютой. Она умница. Вот и знакомьтесь. Эх! – Наталья Владимировна снова прикрыла глаза и сказала. – Мой сценарий. Сама бы сыграла роль. Ведь своё. Да уже отыграла такие роли, – а про себя подумала: « Андрей, а знаешь, мы с тобой ведь родственные души. Поэзию изнутри чувствуем. Когда ты вот так… усмехнулся – поняла: от души у тебя получилось, нутром сыграл роль – даже мурашки по коже.… Это выше. Это от природы. Это от Бога!» И в слух тут же добавила:

– Яковлевич! Устрой Андрея. Суточные определи. Объясни порядок съёмок, всё, что потребуется. Анютку предупреди. Пусть познакомятся поближе. Играть им вместе долго. Пусть учит Андрюшу. (Андрей усмехнулся). Андрей, отдыхай! Учись работать и расслабляться. На съемках – все проблемы в сторону – ты актёр. Учись! Сценарий будет завтра. И завтра мужи великие тебя оценят! Буду тебя отстаивать! До свидания!

Андрей всегда с уважением относился к людям, умеющим руководить правильно, быстро, но без суеты, с энтузиазмом. Наташа ему понравилась именно этим. На прощанье он хотел ей улыбнуться. Она же опередила его, холодно распрощавшись. Она умела быть и близкой и держать дистанцию (особенно с теми, кто зависел от неё). Ух, какую роль сыграет эта женщина в его судьбе!..

глава 3

«1737 г. навсегда останется памятен для России – в этом году Москва от свечки сгорела».

В. Пикуль «Слово и дело»

«Это и есть те радости, на которые господь бог в качестве старого философа взирает с улыбкой».

В. Гюго «Человек, который смеётся»

«Политика среди вымыслов – всё равно, что выстрел из пистолета во время концерта. Этот звук режет слух, но это не сильный звук».

Стендаль «Красное и чёрное»

1916 год. Пожалуй, это время не назовёшь удачным в истории государства Российского. Политическая неразбериха, экономический хаос, умственное обнищание нации. Необходимо разрождение «младенца», зачатого неопытными, беспробудно пьющими дурными родителями. Чтобы всколыхнуть землю – разбудить сонное царство – необходимо расшевелить медведя и, погоняя его вилами, заставить валить всё, что попадётся на пути. Дрессировщиков с вилами много, медведь – один. Ну, не буду развивать тему, «раскручиваться»… Предшественники и историки значительно интереснее изложили этот период, подробно и со знанием дела поворачивая факты в разных ракурсах, в зависимости от интересов заказчика, создавая историю нашего государства в зависимости от замысла и стиля работы. Нет. Я не историк, но, уважая старушку историю, заранее приношу извинения в её адрес – где и что не так написал. Но, придерживаясь того времени, основную свою цель вижу лишь в изложении вымысла, как мне кажется, свойственного каждому характеру, ещё раз желая показать, что самое прекрасное в жизни – это жизнь. И, как бы ни затуманивались наши головы насилием, есть на свете что-то святое, хорошее, нежное, правильное, человеческое, детское и логичное. Ради чего стоит жить, т. е. наконец-то расслабиться и просто жить.