Предельная глубина

– Что это было? – Контрразведчик и военврач вместе посмотрели на Игоря, словно он знал ответ на этот вопрос.

Игорь вспомнил скалящуюся пасть безумца с кусочками мяса между зубов и, сделав над собой усилие, произнес:

– Надо осмотреть палаты. – Голос звучал хрипло, но, кажется, ни гортань, ни связки не были повреждены.

– Да-да, – быстро кивнул военврач. Но по нему было видно, что сам он не собирается это делать.

Игорь вопросительно взглянул на Шелеста. Тот молча вынул из кармана пистолет и осторожно направился в глубь коридора. С учетом того, что оружие имелось только у него, это было вполне логично. Несколько секунд Игорь колебался, после чего тоже присоединился к контрразведчику. Вскоре их догнал и завотделением. Игорь подумал, что ему просто страшно оставаться одному. Друг за другом они миновали труп монстра, прошли мимо тела убитой женщины и остановились у двери 204-й палаты. По какому-то странному стечению обстоятельств распахнутая настежь дверь снова закрылась. Отступив на шаг от нее, Шелест поднял пистолет на уровень глаз, потом взялся за ручку и резко распахнул ее. Что-то подобное Игорь и ожидал увидеть. А вот завотделением оказался не готов к открывшейся им картине. Он ахнул и в ужасе попятился.

Палата была трехместной, но две больничные койки пустовали. Одна из них была аккуратно заправлена, другая, судя по сбитым простыням, прежде принадлежала Короткову. А на третьей койке и сейчас лежал человек, вернее, то, что от него осталось. Игорь не стал заходить в палату – ему вполне хватило на сегодня кошмарных подробностей. А все, что произошло с мужчиной, было видно и из коридора. Он лежал на спине. Голова покоилась на подушке. А на шее чернела огромная дыра с неровными краями растерзанной плоти. Правильнее было сказать, что шеи у мужчины не было вовсе. Потому что из раны торчали наружу обломки белых, начисто обглоданных костей.

Шелест все-таки сделал попытку войти, но не смог перебороть отвращение и прикрыл распахнутую дверь. Все и так было ясно. Прежде чем убить медсестру, монстр в облике Короткова перегрыз своему соседу горло. Видимо, за этим занятием его и застала медсестра, когда вошла в палату.

– Другие палаты проверять будем? – спросил контрразведчик.

Игорь кивнул. Хотя там вряд ли следовало ожидать подобных сюрпризов. Но задержись они в кабинете заведующего отделением чуть дольше, неизвестно, сколько еще человек разделили бы ужасную судьбу растерзанного мужчины и госпитальной медсестры.

10

С чего Маринка взяла, что Игорь говорил про офицерскую столовую? Столовая в городке была только одна, где ели и солдаты, и офицеры. Но кормили там вполне прилично. Зоя думала, что после всего случившегося у нее кусок не полезет в горло. Однако умяла целую тарелку солдатской каши с мясным гуляшом да еще выпила стакан чая под бутерброд. Маринка, кстати, та самая Маринка, которая в ленинградских кафе часто гнула губу, тоже уминала за обе щеки. Видимо, за время экспедиции девушки соскучились по нормальной пище, которую едят за нормальным столом из нормальной посуды. А вот Петровский все ковырялся в своей тарелке, а под конец признался, что у него совершенно нет аппетита. После ужасной гибели Виктора он чувствовал себя совершенно подавленным. Большую часть времени профессор проводил в своей комнате, выходил оттуда редко и почти ни с кем не разговаривал. Зоя предположила, что Петровский отчасти считает и себя виновным во всем случившемся. Ведь это он, как руководитель экспедиции, отвечал за всех ее участников. В другой раз она непременно попыталась бы как-то приободрить профессора или, по крайней мере, объяснить, что он напрасно себя терзает. Но сейчас у нее хватало и собственных забот. Маринка целиком была на ее стороне. Это и понятно. Она вообще не верила, что мужчины могут переживать.

– Пойдем прогуляемся, – предложила она Зое после завтрака. – Что мы будем сидеть в четырех стенах? Заодно и развеемся.

Зоя не возражала, решив, что новые впечатления наверняка отвлекут ее от грустных мыслей.

Однако прогулка по военному городку оказалась скучной. Вокруг были одинаковые щитовые домики. В одних находились учебные классы, в других жили офицеры со своими семьями. Дальше располагались приземистые ангары, охраняемые вооруженными часовыми. Маринка из любопытства хотела сунуться и туда, но Зоя ее удержала. Маринка часто вела себя совершенно непредсказуемо. Она вполне могла начать приставать с расспросами к кому-нибудь из часовых – с нее сталось бы. И как тот отреагировал бы на такое поведение, можно было только гадать.

– Ну и куда теперь пойдем? – обиженно спросила Маринка. – Слушай! А давай на полигон, там так интересно.

И ведь потащила Зою за собой. К счастью, на полигон их не пустили. Выход с территории военного городка охраняли солдаты с автоматами, не те, которые не хотели накануне их впускать, а другие. Они оказались не прочь поболтать с Маринкой, но за КПП все равно не пропустили, сколько та их об этом ни просила. Видимо, на этот счет у солдат был строгий приказ, который они не решились нарушить, чему Зоя была только рада. Гулять по пустынному полигону даже при свете дня у нее не было никакого желания.

– Как же они тут живут, если их даже за территорию не выпускают? – обиженно спросила Маринка на обратном пути. – Тоска смертная.

Зоя пожала плечами.

– А куда тут ходить? Кругом лес.

– И что, они вот так по два года служат? – недоверчиво прищурилась Маринка. – Кошмар! Я бы не смогла.

– Так то ты, – улыбнулась Зоя. – Ты и двух минут не можешь усидеть на месте.

– Неправда. Я очень усидчивая, – не согласилась с ней Маринка. – Слушай, а что у них там? Пристань? Ой, какие катера. Давай посмотрим!

Она повернулась и бросилась к воде.

– Подожди, может, туда нельзя! – крикнула Зоя ей вдогонку.

Куда там. Маринка ее не слушала. Она даже не обернулась. Берег здесь был довольно крутой, и Маринка вприпрыжку бежала по травянистому склону, неловко переставляя ноги.

– Осторожней, упадешь!

Но Маринка не упала. Она легко сбежала вниз. Зое даже показалось (глупость, конечно), что на последних метрах ее бег изменился. Исчезла скованность движений, и вообще она побежала гораздо резвее. Причал находился слева, но Маринка как бежала прямо, так и продолжала бежать. Она пересекла пешеходную дорожку, выбежала на песчаный откос, добежала до воды и… прямо в одежде бросилась в воду.

– Сумасшедшая! Что ты делаешь?! – закричала с берега Зоя.

Маринка сделала вид, что не слышит. Совершенно не обращая внимания ни на Зою, ни на изумленно таращащихся на нее солдат, которые меняли на причале осветительные лампы, она все глубже заходила в озеро. Не заходила – бежала. Брызги так и летели от нее во все стороны. Когда вода достигла ей до пояса, Маринка вытянула перед собой руки и нырнула. Точно сумасшедшая!

– Марина, прекрати! Это не смешно!

Вслед за ней Зоя тоже сбежала по склону на ведущую к причалу пешеходную дорожку. Это заняло секунд тридцать, может, и больше, но Маринка так и не вынырнула. Что за глупая шутка?

– Марина!!!

Солдаты на причале бросили свою работу и тоже смотрели на воду. Но поверхность озера была совершенно спокойной. Только мелкая рябь бежала по воде. Зоя заметалась по берегу. Да что же это такое?! Если Маринка хотела повеселить ее своей безрассудной выходкой и тем самым отвлечь от мрачных мыслей, то достигла обратного эффекта. Зоя испугалась, очень испугалась. Сколько времени неподготовленный человек может не дышать – минуту? Маринка находилась под водой уже не менее трех минут.

– Марина!!!

Никакого ответа. Зоя бросилась к солдатам.

– Помогите! Она же утонет!

Солдаты растерянно переглянулись.

– А что… мы можем? – пробормотал один из них.

– Да сделайте же что-нибудь! – У Зои случилась настоящая истерика.

Один из солдат подбежал к висящему на столбе железному ящику. Видимо, это был такой телефон, потому что он достал из ящика телефонную трубку и стал торопливо что-то говорить. Зоя не расслышала слов, потому что со всех ног бросилась к общежитию.