Пределы

— Ваш мальчик учится, — отметил Гайдеон. — Гаррик, раз уж вы здесь, хочу показать вам кое-что. Сокорро, отведи Тарина к больничному ведру. Он не уйдёт, пока не воспользуется им. И найди ему чистую футболку.

Гайдеон и Гаррик начали рассматривать кучу скреплённых вместе листов.

— А что мужчины делают с бумагой? — поинтересовался Тарин, следуя за Сокорро в соседнюю комнату.

— Читают. В книгах описаны мысли и истории Начала Времён. Оттуда мужчины получают знания.

— Хм, — задумчиво сказал Тарин. — А мальчишки читают?

Сокорро рассмеялся.

— Нет, даже если бы мы и желали этому научиться. Мужчины хотят, чтобы мы знали только то, о чём они нам сами рассказывают!

Тарин улыбнулся, садясь на ведро.

— Но мы ведь много чего знаем!

Сокорро фыркнул.

— Ничего важного, если послушать мужчин. Ладно, не заставляй меня проявлять неуважение к моему мужчине, Тарин. Гайдеон добр ко мне. Он обучил меня лечить различные травмы и заболевания. Он даже читает мне аннотации к лекарствам.

Тарин отвлёкся. Либо чай так быстро подействовал, либо организм больше не мог сопротивляться позывам.

— Пойду скажу мужчинам, что процесс пошёл, — предупредил Сокорро. — Оставлю тебя одного. — Он указал на чашку с водой. — Потом подмойся. Я принесу тебе чистую футболку.

Тарин кивнул, радуясь возможности наконец-то побыть одному и просто получить животное наслаждение от процесса. На секунду в памяти всплыл образ стонущего Марта, когда Кейл входил в него. Член Тарина дёрнулся. А затем ещё раз, когда Тарин вспомнил похвалу Гаррика. Он попытался нахмуриться, но образ довольного клювоноса растёкся теплом по позвоночнику Тарина.

* * * * * * *

— Чёрт, — пробубнил Тарин, следуя за клювоносом в офис Титуса. С каких пор Тарину стали небезразличны желания желтобородого мужчины?

Тарин был расстроен и даже позабыл, что кабинет Титуса находится в офицерском корпусе, и поэтому споткнулся, когда Гаррик открыл дверь на улицу. Капитан подхватил Тарина, не дав ему упасть.

— У тебя кружится голова, дважды пойманный?

— Мир удивил меня, — сказал Тарин.

Гаррик вздохнул.

— Ох, мальчик, я понимаю. Я сам люблю бывать на природе. Терпеть не могу жить взаперти. Давай пробежимся пару кругов по внутреннему двору, а затем пойдём к Титусу. Возможно, я смогу включить ежедневные вечерние пробежки в твой график занятий.

Гаррик схватил Тарина за руку и побежал в сад.

Тарин почувствовал, как его мышцы «возвращаются к жизни». Даже волосы на голове «были счастливы». Но хорошее быстро заканчивается, и вот он с Гарриком оказался у офицерского корпуса.

— Веди себя у Титуса хорошо, и мы ещё побегаем.

— Постараюсь! — пробубнил Тарин, стуча в дверь.

— Носки! — взвыл незнакомый голос. — О Матушки! Только посмотрите на его носки!

— Чёрт! — сказал Гаррик. — Это я виноват, Саймеон. Я разрешил ему побегать на улице.

— А ещё куриные какашки, — весело добавил Тарин. — Не только клювонос виноват.

— Да сойдите же вы с ковра! — взревел Саймеон. — Оба!

— Лучше послушайтесь моего мальчика, капитан, — сказал Титус. — Этот ковёр его гордость и радость, и когда его пачкают… В общем, Саймеон «страшен» в гневе.

— Вернусь к своим обязанностям, — ответил Гаррик. — Полковник Гайдеон показал, какие инструменты ему нужны. Так что сегодня нам предстоит совершить вылазку, чтобы отыскать их.

Пока Титус и Гаррик обсуждали снабжение, Тарин осмотрелся вокруг. Он даже вспомнил Саймеона, который был как две капли воды похож на Сокорро. Вот оно! Вторая пара близнецов. Тарин начал загибать пальцы, пытаясь сосчитать, сколько зим назад они были пойманы. Шесть. В одну из первых зим Тарина в лесу. Он попытался сосчитать, сколько мальчишкам сейчас лет, но сдался. Слишком старые. Невозможно подсчитать точно, даже если бы пальцы на ногах были свободны.

— Сядь, — сказал Саймеон. — Твои носки уже не спасти. Титус, можно воспользоваться ножницами?

— Да, мальчик. А потом ступай. У нас с Тарином будет личный разговор.

Поняв, чего хочет Саймеон, Тарин сел на пол и вытянул ноги.

— Пальцы! — закричал он, когда Саймеон разрезал изоленту и снял с его ног ненавистную ткань.

— Веди себя хорошо, Тарин, — сказал Гаррик. — И возможно, мы больше не будем наматывать тебе на носки серебристую плёнку.

Тарин торжественно кивнул. Свободные пальцы — это очень важно! Саймеон и Гаррик ушли, и Титус указал Тарину на стул.

— Цивилизация, мальчик. Вставай с пола и присаживайся.

Тарин забрался на кресло. Оно было таким огромным и мягким, что он не знал, как на нём лучше разместиться. Титус промолчал, когда Тарин устроился на сидении с ногами, вместо того чтобы сесть прямо.

— Ладно, Тарин. Вчера ты пропустил рассказ о Матушках. Поэтому сегодня мы поговорим с тобой о них, чтобы ты понял кое-что важное. Вчера тебя благословили, и я знаю, что ты был искренним, но завтра Матушкин День, и ты должен наверстать пропущенное.

— А что такое Матушкин День?

— Раз в пять дней мы собираемся вместе, чтобы вознести хвалу Матушкам. Мы празднуем и искупаем грехи, делимся новыми знаниями, учим мальчиков и просим у Матушек то, что нам необходимо.

Тарин фыркнул.

— И они отвечают?

Титус вздохнул.

— Тарин, сейчас можешь спрашивать меня о чём угодно, но ты должен делать это уважительно. Да, иногда они отвечают.

— Они ненастоящие, — сказал Тарин. — Леди — это просто страшилки, чтобы напугать младших мальчишек, когда они делают что-то опасное. Ну или чтобы они не плакали, когда только появляются в лесу.

— Да, истории про Матушек для малышей. Но вовсе не значит, что это неправда.

— А что такое малыш? — спросил Тарин, видя, что Титуса не переубедить. — Кинан назвал меня малышом.

— Это человек, слишком маленький, чтобы быть кадетом или диким мальчиком.

Тарин нахмурился.

— Какая глупость. Этого не может быть.

— Правда? Тогда откуда ты появился?

— Я просто был, — уверенно ответил Тарин.

— Раньше, до нашего появления здесь, мы жили с Матушками.