Пределы

— А теперь ещё раз хором! — пророкотал Титус, и мужчины с мальчишками снова запели, а потом, к большому удивлению Тарина, все разом замолчали, ну, не считая последнего возгласа Кинана.

— Присаживайтесь! Подумайте о доброте Матушек, пока по рядам ходит Книга Заявок.

Тарин сел. С глупой улыбкой на лице Кинан и Пэрри прислонились к стене.

— Видишь? — прошептал Кинан. — День Матушек — это весело! Мы поём, танцуем и общаемся с Матушками. А после едим вкусный хлеб, и все утренние работы отменяются! А ещё Титус объясняет нам разные вещи.

Пэрри кивнул.

— Здорово! Матушки рядом!

Тарин прикусил ноготь на большом пальце.

— Да что с тобой такое, Пэрри? Ты ведь не тупой, как Кори.

— Это с тобой что-то не так! — возмутился Пэрри и отошёл в сторону.

— Вы все заблуждаетесь, — потерев лицо и покачав головой, сказал Тарин.

Кинан хихикнул.

— Тарин, всё дело в тебе, а не в Пэрри или Кори. Мужчины тебя обсуждали. Это связано с тем, что у тебя два шарика.

Тарин засунул руку подмышку и нащупал две шишечки.

— Вы, сзади, потише там, — прорычал сержант Эдон и пошёл в их сторону. — Кадеты, следите за подчинёнными. Пожелания надо как следует обдумать. — Эдон остановился, повернувшись лицом к ребятам. — Мальчики, сегодня я выступлю в роли вашего посредника. Чем дольше вы здесь живёте, тем быстрее к этому привыкните и начнёте мне доверять. Как вам уже объясняли на уроке по Дню Матушек, вы можете передавать свои желания посреднику. В Книге Заявок я напишу пожелание только одного мальчика, а остальные забуду.

Мальчишки загалдели и затараторили. Тарин смело посмотрел сержанту в глаза и призадумался.

— Тарин, тебя тогда наказывали, и ты пропустил этот урок. Книгу Заявок читают Матушки. Потом они дают нам необходимое, а иногда и желаемое. Мужчины записывают просьбы сами, а за мальчишек это делает посредник. До Дня Свечей у новичков есть такой человек. Сегодня им буду я. Посредник даёт слово чести, что не разгласит чужие секреты. Его задача передать Матушкам одно единственное, самое нужное желание, и забыть об остальных.

Тарин фыркнул.

— Хочу в лес. Не секрет. Не хочу носить носки. Хочу деревья. Не нужны мужчины.

Эдон усмехнулся и склонился, подойдя к Пэрри. Тот подвинулся ближе.

Похоже, мальчишечьи секреты надо говорить на ухо…

— Я услышал твоё пожелание, новый мальчик Пэрри.

Тарин поёрзал. Эдон над ним посмеялся. Тарин присмотрелся. Сержант стоял, нахмурившись, и смотрел на Пэрри, словно тот наелся ночных ягодок. Напрягшись, Тарин смог расслышать:

— Подумай ещё раз. Это глупо. И не проси это же у другого, менее доброго посредника.

«Чёрт! Вот и доверяй после этого посредникам!» — подумал Тарин. Вся эта затея была такой же неправильной, как и сами мужчины. Тарин решил больше никогда ни о чём не просить.

Эдон шёл вдоль мальчишечьего ряда. Похоже, у каждого из них уже была готовая просьба. Закончив, сержант остановился и стал ждать, когда ему передадут большую коричневую книгу. Первые ряды в зале снова запели. Эдон написал что-то в книге, подошёл к сцене и отдал её в руки Джейдону.

Тарин застонал и прикрыл уши. В зале опять стало очень шумно. Громче, чем когда он сидел на дереве, а вокруг стрекотало множество голосистых жучков.

— Цикад, — поправил его Кинан. — А не голосистых жучков.

— Козявки, — пожал плечами Тарин и задумчиво добавил: — Вкусные.

— Тише, — сказал вернувшийся Эдон. — Матушки будут читать Книгу.

— Хм, — ответил Тарин.

— Тишина в зале! — заорал Джейдон, передавая книгу Титусу.

— А почему ему разрешено на всех кричать? — спросил Тарин.

— Хороший вопрос, — еле слышно ответил Кинан, чем заслужил от Эдона строгий взгляд.

Титус положил книгу в ямку в стене. Все в зале замолчали и застыли в ожидании.

Тарин заёрзал. Ничего не происходит, а колени-то болят. Надо проверить на них корочку.

И вдруг… Солнце в зале!

— Ой-ой-ой! — заголосил Тарин.

Его поддержали все новенькие мальчишки. Книга была залита золотистым светом — таким же, как пробивается сквозь летнюю листву в лесу. Потом свет замигал, и раздался гудящий звук.

— Тише, тише, — стали успокаивать ребят Эдон и Кинан.

— Матушки обдумывают наши просьбы, — объяснил сержант.

Тарин закрыл рот и уставился на свет. В это время странный звук усилился, и Тарин вздрогнул, когда понял, что это мужчины, кадеты и старшие мальчишки присоединились к нескончаемому гулу, повторяя «ма-а-ма, ма-а-ма».

Тарин так испугался, словно страшилки про Ночного Мальчика вдруг стали явью. Тарин «уговорил» свой мочевой пузырь потерпеть, сел на пол и завыл.

Эдон схватил его за руку и слегка встряхнул.

— Тарин, прекрати уже!

— На-сто-я-щ-щие, — рыдал Тарин. — Не-е-ет!

— Тише, — сказал Эдон, прижимая Тарина к себе. — Всё хорошо. Титус говорил, что ты единственный из новичков, кто верит по-настоящему. Конечно, тебя это тронуло.

— Чёрт! — пробурчал Тарин Эдону в плечо. — Не тронуло.

Сержант усмехнулся.

— Тарин, обернись. Матушки вот-вот ответят.

Тарин одним глазом посмотрел на сцену. Рядом с Эдоном было спокойно, и Тарину не хотелось двигаться. Но он должен был узнать, что ответят Матушки. Если они вообще ответят.

Снова замигал свет, и Титус вытащил из стены лист бумаги. Он передал его Джейдону, который снова начал орать:

— Одобренные запросы! Медблок получит ампулы с зимними снадобьями. Кухня получит месячный запас муки, — Джейдон замолчал, а потом скривился, словно ему в лицо пукнул скунс. — И новый мальчик Тарин может больше не носить носки!

Эдон расхохотался.

— Надо же! Я-то думал, что никого не обижу, добавив эту просьбу. Никогда не знаешь, что решат Матушки!

— Спасибо, Матушки! — заорали мужчины.