Предназначенная поездка (сборник)

Началась праздничная служба. Всё происходящее завораживало: одеяние священников из зелёной парчи, чтение и пение псалмов, свет свечей, то усиливающийся, то убывающий. А когда во время службы мужчина в чёрном, поднявшись на стремянку с шестом, на конце которого была зажжённая свеча, медленно поворачивал трёх-ярусную люстру, зажигая на ней свечи, то я не могла глаз отвести от этого зрелища.

Служба длилась более пяти часов, к тому же пол был ледяной, – и мне, конечно, было трудновато отстоять её. Но ведь я дала себе слово и – выдержала! Меня знобило, может быть, не только от того, что замёрзла, но и от нервного напряжения. Вернувшись в гостиницу, долго пыталась согреться; спать легла, не снимая платка с головы.

Спала недолго, но проснулась бодрой и на литургию пришла почти за полчаса до начала. Несколько человек уверенно, как мне показалось, обходили храм, прикладываясь к иконам, шепча молитвы. Я присоединилась к ним и тоже постояла перед каждой иконой, вглядываясь в лики святых, крестясь и кланяясь. Во время литургии всё думала, будет ли сегодня исповедь, уж очень хотелось исповедаться и причаститься в этом древнейшем храме.

Слава тебе, Господи! Сподобилась! Исповедовал тот самый понравившийся мне батюшка. Я была готова немногословно, но чтобы быть понятой, раскаяться во многом, но главный-то мой грех – гордыня! С неё я и начала, а он мне и говорит:

– Что почувствовала себя английской королевой? Ходи в церковь почаще, – пройдёт!

Я опешила! Чего-чего, а юмора от священника не ожидала и продолжать не стала. Когда же услышала разрешительную молитву, произнесённую его голосом, мне стало свободно и радостно. После причастия душа моя возликовала.

Коленопреклонённый священник перед открытыми царскими вратами лицом к присутствующим долго читал молитвы. Впервые стоя на коленях как все на какое-то мгновенье я почувствовала себя овцой во стаде Божьем, счастливой и в безопасности.

Сосредоточиться на молитвах я не могла: мои колени болели, ноги затекли. Исподволь озиралась я по сторонам и чувствовала какую-то возвышенную ауру окружающих меня людей, почти лежащих на бетонном полу. Они-то не такие как я! По окончании молитвы поднялась с трудом, опираясь на чью-то вовремя протянутую руку.

На память об этой службе в притворе храма я купила себе серебряное колечко с надписью: «ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦА СПАСИ НАС!» Давно я о нём мечтала.

Тут я почувствовала себя переполненной впечатлениями. Мне захотелось домой! Без остановок, чтобы не расплескать душевного восторга. И опять мне повезло! Я даже удивляться перестала. Оказывается, сегодня теплоход уходит на час раньше обычного, и я смогу успеть на последнюю электричку. Я очень обрадовалась. Значит, ночевать буду дома, на своём диване.

Получив благословение на обратную дорогу, торопливо собрала рюкзак. На пристани купила монастырского хлеба особой выпечки. Его пекут специально для экскурсантов, чтобы взяли с собой, и вкушая его, вспоминали бы о Валааме.

Погода была ветреная, но солнечная. Теплоход отчалил от берега. Большинство паломников сидели в теплом помещении и читали молитвы, и только несколько человек, в том числе и я, ещё долго не уходили с открытой палубы, прощаясь с Валаамом, с Ладогой.

Я думала о том, что для меня эта поездка, стала подарком, ниспосланным свыше. Родились строки: «народная мудрость веками живёт: /под камень лежачий вода не течёт. /И всё же никчёмен бывает расчёт./ И верится свято – Господь нас ведёт!» К сожалению, на Валааме я была не участником, а лишь наблюдателем, порою суетным. На сегодня я едва соприкоснулась с ним. И может быть, Даст Бог, я ещё вернусь сюда в другом качестве, в другом состоянии…

На причале в Приозерске теплоход встречали не знакомые мне трудники. Я поспешила на станцию, думая о том, что Господь всегда помогает в исполнении желаний, способствующих нашему духовному развитию; об Александре – что он всё-таки не женится…

2002 г.

На послушании

Поздним зимним вечером на этой станции вышло всего несколько человек. Почти все они тут же исчезли в метельной тьме.

Три женщины с рюкзаками за спиной осторожно перешли железнодорожные пути, едва освещённые вокзальными фонарями, и остановились.

– Подождите, я попытаюсь найти тропинку, – сказала Ирина и направилась к ближайшему дому.

Между ветхими домишками, скучившимися на небольшом пятачке, на глубоком снегу не было ни одного следа.

Тамара с Ольгой не успели даже толком оглядеться, как Ирина уже вернулась.

– Увы! Придётся идти в обход, по дороге, – сообщила она, и женщины решительно шагнули в метельную мглу.

Продираясь сквозь завывающую снеговерть и пряча лицо от встречного порывистого секущего ветра, Ирина вспомнила, как сосед по квартире не смог скрыть своего удивления и как бы пытался удержать: «Куда это вы собрались? В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит…» Она улыбнулась – не всем знакома радость преодоления. К тому же, как утверждают туристы, нет плохой погоды – есть неподходящая одежда, а они одеты соответственно.

Всё сложилось на удивление удачно: все они оказались свободными на эти два дня, которые собирались провести в женском монастыре; позвонив в обитель, получили благословение приехать; а пять часов в полупустой тёплой электричке и не более получаса ходьбы, пусть даже и в метель – разве это трудности?!

Как только паломницы свернули на дорогу, ведущую к монастырю, они замедлили шаг. Теперь ветер ровно дул в спину, даже как бы поддерживал и подталкивал их, идти стало легко.

И появилось ощущение тишины и покоя. Оно обволакивало. В такой «умиротворяющей» метели хотелось оставаться долго-долго.

В снежной полумгле проступали силуэты больших деревьев и небольших домов, кое-где светились тусклые огоньки.

Вскоре в мерцающем свете фонарей перед ними предстал монастырь. И тут же Ольга очень эмоционально, в своей обычной манере, торопясь, как будто боясь не успеть, стала рассказывать, что она была в этой обители лет десять тому назад, жила в сестринском корпусе, а покупать молоко ходила в совхозный коровник (ах, какое молоко!)… Как бы подтверждая сказанное, она рукой показала на торчащие из земли высокие сваи – всё, что осталось от того коровника.

– А где же источник? Что-то я не припомню, – Ольга пристально вглядывалась в темноту.

Ирина, которая была здесь нынешним летом, напомнила ей, уверенным жестом указывая в сторону:

– Да вон там он! Кстати, – добавила она, теперь над источником сооружение. Оно похоже на маленькую часовенку: колодезный сруб, из которого сбоку выведена труба. Над срубом на точёных-столбиках небольшая крыша, увенчанная крестом.

Тамара с интересом слушала своих подруг. С Ольгой она уже посетила несколько монастырей, но здесь не бывала.

Дорога привела к воротам. Они были заперты, но калитка возле них – приоткрыта.

Замолчав, с невольным замиранием, женщины вошли на территорию обители – что-то их ждёт, как-то примут, какое послушание дадут, какие впечатления о монастырской жизни у них останутся.

Паломницы подошли к сестринскому корпусу, где обычно встречают приезжих. Вышедшая к ним молодая монахиня поприветствовала их и, задав несколько уточняющих вопросов, повела в гостиницу для трудников.

Женщин привели в одну из комнат на втором этаже недавно отремонтированного здания. Монахиня предложила им устраиваться, пожелала спокойной ночи и, забрав документы приехавших, поспешила по своим делам.