Предназначено судьбой

Прямо девственница, которую приносят в жертву чудовищу, насмешливо подумал Дункан.

Баронесса церемонно объявила:

— Позвольте вам представить мою дочь Джиллиан, милорд.

Дункан слегка поклонился.

Джиллиан же и бровью не повела. Она смотрела на него так, словно он болтался на виселице.

— Надеюсь, вы не простудились, мисс?

Лицо Джиллиан залилось краской, и Дункан удовлетворенно хмыкнул. По крайней мере, хоть какое-то представление о приличиях у нее есть.

Настроение у графа улучшилось. Обернувшись к баронессе, он улыбнулся:

— Скажите-ка, мадам, легко ли вы рожаете детей?

Леди Холлингсворт смущенно наморщила лоб:

— Я не расслышала, милорд…

Он нетерпеливо взмахнул рукой:

— Я спрашиваю, беременеете вы легко? С родами трудностей не возникало? И почему, собственно, у вас нет сыновей?

Баронесса беспомощно оглянулась на мужа и извиняющимся тоном ответила:

— Господь не даровал нам мужского потомства.

— Выкидыши были?

— Д-да, милорд. Один раз… Это тоже была дочка. Но позволено ли мне будет спросить, милорд, почему вы задаете все эти…

— То есть как почему? Вы ведь хотите, чтобы я женился на вашей дочери? — оборвал ее Дункан.

— Конечно, хотим. Это давно решено.

— А мне нужны дети, мадам. Говорят, что дочери всегда в мать. Должен же я быть уверен, что у ваших дочерей родятся здоровые дети.

Баронесса взглянула на Беатрису.

— Она вполне здорова, милорд. В обморок падает редко, никогда не простужается…

Дункан еще раз внимательно осмотрел девиц. Все, кроме рыжей, опустили глаза. Боятся его. Или испытывают к нему отвращение. Скорее всего и то, и другое. Самой испуганной казалась невеста Дункана. Зато Джиллиан так впилась в него взглядом, словно собиралась вызвать на дуэль или просто проткнуть кинжалом.

Граф снова развеселился. А надо сказать, что веселило его в жизни немногое. Слегка коснувшись вуали, он спросил:

— Вас пугает эта деталь моего туалета, мисс?

Джиллиан пожала плечами:

— Вовсе нет. Я боюсь только Господа Бога да своих капризов. А на вас я смотрю, потому что мне любопытно.

Дункан не улыбнулся, но ее ответ пришелся ему по нраву. Девчонка ничуть его не боялась. А ведь редко кто из мужчин осмеливался перечить графу Родерику. Было что-то такое в его осанке, выражении лица, манере говорить. Дункан знал за собой это качество и беззастенчиво им пользовался.

Спрятав руки за спину, он принялся прохаживаться взад-вперед, по очереди разглядывая каждую из дочерей. Шаги гулко отдавались в пустом зале. Семья Холлингсвортов терпеливо ждала.

— Хорошо, — наконец объявил он. — Я женюсь на вашей дочери, барон. Но только на этой. — Граф остановился напротив Джиллиан.

Беатриса сдавленно вскрикнула.

Остальные сестры хором ахнули.

Лишь Джиллиан не произнесла ни звука. Она с ненавистью смотрела на графа.

— Боже всеблагий! — замахала руками баронесса. — Но это невозможно! Мортон, ты слышал? Объясни его милости, что это совершенно исключено. В подписанном соглашении значится имя Беатрисы. Джиллиан — самая младшая. Ей придется подождать своей очереди. А вы, сэр, должны жениться на Беатрисе!

Барон снова выдернул из-за обшлага платок и вытер лоб.

— Вот-вот, сэр. Это абсолютно невозможно. Мы договаривались с вашими родителями насчет Беатрисы.

Джиллиан сложила руки на груди и громко заявила:

— Не буду я выходить за него замуж. Во-первых, он жених Беатрисы, а во-вторых, я люблю Джейкоба.

— Мортон, объясни же милорду, что он не может жениться на Джиллиан, — взвыла леди Холлингсворт. — Ну скажи ему.

Барон страдальчески скривился.

— Но граф говорит, что он не хочет жениться на Беатрисе, он хочет жениться на Джиллиан, — объяснил он жене, словно Дункан не стоял тут же, прямо перед ними.

Граф улыбнулся. Все Холлингсворты внезапно заговорили, перебивая друг друга. Громче всех кричала баронесса. Беатриса в открытую всхлипывала, слезы ручьями текли у нее по щекам. Одна только Джиллиан не утратила хладнокровия. Да, именно такая жена ему и нужна. Эта подойдет в самый раз.

Немного выждав, граф рявкнул:

— Дамы, сэр, замолчите!

Стало очень тихо, и Дункан вновь овладел ситуацией. Это он умел делать просто виртуозно.

— Сэр, подумайте как следует над моим предложением. Да, мой отец договорился с вами, что я женюсь на вашей старшей дочери. Однако я делаю вам встречное предложение: если вы отдадите мне вашу младшую дочь, я прощу вам весь долг. — Он пожал широченными плечами. — Какая, в сущности, разница? Одна дочь, другая.

— Папа! — воскликнула Джиллиан, и ее темные глаза полыхнули огнем. — Я не стану выходить замуж за жениха Беатрисы! Неужели ты продашь меня ему за деньги?

Барон в отчаянии воззрился на Дункана.

— Ну же, сэр, проявите характер, — развел граф руками. — Вы вправе сами решать, за кого выдать замуж вашу дочь. Я — вполне подходящий жених, а вам этот союз нужен больше, чем мне.

— Но как же Беатриса…

— Не хочу показаться невежливым, сэр, но на вашей старшей дочери жениться я не намерен. Не то чтобы она была мне неприятна, но, к сожалению, она напоминает одну персону, о которой я не желаю вспоминать. Мне нужна рыженькая. Моей невестой должна стать Джиллиан.

Барон заломил руки, посмотрел на жену, потом снова на Дункана.

— Может быть, мы еще обсудим этот вопрос?

Граф нетерпеливо взглянул на часы, висевшие у него на поясе:

— Нет, сэр. Я уже сказал, у меня есть другие дела. Принимайте решение, и покончим с этим.

— Папа, я не согласна!

— Мортон, на тебе ответственность за всю семью, — вступила в разговор баронесса. — Ведь Джиллиан не единственная твоя дочь. Подумай об остальных девочках. Разве сможешь ты найти для них подходящих мужей, если мы разоримся?