Предновогодье. Внутренние связи

— Ну, вот представь себя на моем месте. Ты бы на колени встал и умолял свой долг принять!

Петя подумал и оценил.

— Хорошо. Если тебе чешется, то признаю твой долг.

— Чешется, — улыбнулась я.

А как известно, признанные и принятые долги крепче клятвы на крови.

Из-за шторок показалась кавалькада ученых дам и мужей. Вернее, ученая дама была одна, а вторая дама, замыкавшая шествие, была подобострастная Морковка.

Евстигнева Ромельевна соответствовала своей должности. Она плыла по проходу как королева, и от нее исходила аура подавляющей властности. Тут же захотелось слезть с каталки и, как верный рыцарь, преклонить перед проректрисой одно колено.

— Несколько дней стационара им не повредит. Михаслав Алехандрович, поскольку пострадали учащиеся вашего факультета, вам поручается сообщить родственникам об инциденте. Выберите нужные слова, чтобы не допустить скандала, и не упоминайте о возможности исключения из института. Вам же, Генрих Генрихович…

Договорить проректриса не успела. Вновь распахнулась дверь медстационара, и еще одним заботливым посетителем прибавилось. В помещение энергичным шагом вошел высокий темноволосый мужчина. Увидев вошедшего, Петр взволнованно подпрыгнул на каталке.

В силу молодости незнакомец выглядел мальчиком рядом с двумя представительными деканами. Тем не менее, по-свойски поздоровался с ними рукопожатием, приветливо кивнул дамам, в том числе и мне, чем поверг в приятное изумление. И оделся по-молодежному демократично: в джинсы и водолазку под пиджаком.

— Простите, немного опоздал. Я что-то пропустил? — осведомился мужчина, и по его тону стало ясно, что он ни секунды не раскаивается в опоздании. Уверенные движения новоприбывшего и его приветливая улыбка дышали таким позитивом, что никому и в голову не пришло обвинять его в оплошности. Никому, кроме строгой проректрисы.

— Да, Миарон Евгеньевич, — ученая дама свела сурово брови, — вы пропустили. Вы очень много пропустили.

— Каюсь, — виновато развел руками мужчина и улыбнулся. От его улыбки у меня на душе тут же просветлело. Не обижать нужно хорошего человека и злобствовать с обвинениями, а посочувствовать. Наверняка у него есть причина.

И мужчина не замедлил ее озвучить:

— Я же ездил на научную конференцию. Между прочим, по вашему поручению, Евстигнева Ромельевна. Как освободился, сразу примчался сюда, а здесь такое!

— Какое такое? — влез декан элементарки, подозрительно сощурив глаза.

— Ну… — замялся Миарон Евгеньевич. — Смотрю, холл оцеплен, разные слухи гуляют. А потом секретарша в медпункт вызвала. Летучка, говорит, будет на месте и при ограниченном количестве лиц.

— Слухи, значит, гуляют, — прогудел Стопятнадцатый. — И много слухов успело просочиться за ограду?

Миарон Евгеньевич пожал плечами:

— Да откуда ж мне знать? В институте услышал, что кто-то из студентов на спор покачался на люстре, а она оказалась слабовата.

Петя, не сдержавшись, хихикнул.

— И что же, оказалось трудно позвонить и сообщить, что задержитесь? — выпытывала проректриса тоном строгой училки.

Ну, чего пристала? Сочувствие нарисовалось и на лице фельдшерицы. Видимо, ее тоже притомило пристальное внимание важных институтских персон.

— Евстигнева Ромельевна, я же три или четыре раза звонил, а у вас телефон отключен, — так открыто и безыскусно признался Миарон Евгеньевич, что мне стало совестно за назойливость проректрисы. Да и она, похоже, почувствовала себя неловко и, закусив губу, примолкла. Наверное, придумывала, чем еще поддеть молодого человека, но, не сообразив ничего стоящего, вернулась к насущным проблемам.

— Итак, что имеем? Первоначальный диагноз не подтвердился, что является хорошей новостью. Через день-два шок пройдет, и студентки смогут покинуть стационар. Зрение удалось сохранить, что тоже отлично. Наибольшую тревогу вызывает господин Рамши. — При этих словах мужчины принялись сдавленно кашлять и кхыкать. — Физически он не пострадал, clipo intacti [4] прекрасно показал себя в действии. А вот психическое состояние Рамши меня беспокоит. Нужно немедленно заняться поисками хорошего специалиста по психиатрии, умеющего держать язык за зубами. Поручаю это вам, Михаслав Алехандрович. — Декан кивнул. — Пострадавшим вкололи успокоительное, но скоро его действие закончится, поэтому их сон может стать беспокойным. Генрих Генрихович, я попрошу создать над лежачими veluma cilenche [5]

4

clipo intacti, клипо интакти (перевод с новолат.) — щит неприкосновенности

5

veluma cilenche, велюмa силенче (перевод с новолат.) — покров тишины

Стопятнадцатый сгреб с медицинской этажерки десяток нераспечатанных шприцев и, сунув в карман пиджака, направился к ширмам. Остановившись около перегородок, он начал проделывать руками пассы, будто раскладывал невидимое покрывало, и пришпиливал к стене шприцами, словно дротиками.

Петя восхищенно выдохнул, и его простое лицо засияло:

— Во как сверкает! Круто, правда?

Я, конечно же, ничегошеньки не видела, но поддержала:

— Ага, круто.

— Смотри, как вонзает! Никогда не видел.

И, правда, Стопятнадцатый брал поочередно уголки созданного им вис-покрывала и подтягивал к стене, после чего ловко и сноровисто фиксировал иголками шприцев, входившими в стену как нож в масло. И этого мои глазки тоже не видели. Мне Генрих Генрихович напоминал прачку, развешивавшую постиранное белье для сушки.

Евстигнева довольно кивнула. Судя по всему, декан нематериалки создал шедевр. Я вздохнула. Обидно, когда не можешь любоваться и восхищаться красотой вместе с остальными.

— Михаслав Алехандрович, а вас попрошу внушить cus sopiti [6] для этих учащихся, — проректриса показала на меня с Петром.

6

cus sopiti, кус сопити (перевод с новолат.) — крепкий сон

Но парень неожиданно заартачился:

— Нет, мне обязательно нужно попасть домой. Я здоров и чувствую себя отлично.

— Послушайте, Рябушкин, — вступил Миарон Евгеньевич, — а если дома наступит ухудшение? Я бы советовал переночевать здесь, под присмотром специалиста, — при этих словах Морковка недовольно засопела.

Петя продолжал упрямиться:

— Мне совершенно невозможно остаться.

— Очевидно, у молодого человека есть на то причины, — поддержал парня Михаслав Алехандрович.

Проректриса подумала и сказала:

— Хорошо, Рябушкин, ступайте, но завтра с утра обязательно зайдите в медпункт. И еще хочу попросить вас об одолжении.

Петя, было засобиравшись, снова присел. Глаза его расширились от удивления. Надо же, сама Евстигнева Ромельевна просила об одолжении!

— Конечно, можно поставить укол типуна под язык, но если дадите слово, что увиденное и услышанное в холле и в медпункте, останется между нами, то руководство института будет премного вам благодарно, Рябушкин.