Предположительно

— Кто это? — спрашивает Летиция.

— Я не знаю! — говорит Большезадая, поднимая вверх руки. — Эта чокнутая с*чка только что влетела в меня.

— Летиция? — выпаливаю я, и она хмурит брови.

— Ты кто, к чертям, такая? — огрызается на меня Летиция.

— Эй, какого хрена тут творится?

Весь воздух покидает мои легкие, как только слышу его голос. Я передумала. Не хочу знать, что он здесь делает. Не хочу вообще ничего знать.

— Почему вы застряли у двери? — говорит он.

Он распахивает дверь шире, с ухмылкой шлепая Летицию по заднице. Но как только он видит меня...

— МЭРИ!

Тед. Без рубашки, но в джинсах, стоит за другой девушкой. За другой мной.

Меня будто бьют поддых. Я кашляю, задыхаюсь.

— Мэри... что ты здесь делаешь? — спрашивает он.

Мой язык превращается в наждачную бумагу. Литиция и Большезадая смущенно смотрят друг на друга.

— Эммм... Тедди, кто это? — рявкает Летиция.

Тед протягивает ко мне руку, но я отскакиваю назад. Будто одно его прикосновение способно прожечь мою кожу дотла. В любом случае, я уже мертва. Мертва для него. Слезы подступают к глазам, и я бегу прочь.

— Мэри!

Он ловит меня у входной двери, затаскивая внутрь. Я изворачиваюсь, толкаюсь, пинаюсь, пытаюсь бороться, но он повсюду. Его руки и ладони, объятия, которые я так любила, теперь причиняют мне боль. Это похоже на борьбу с санитарами в доме сумасшедших, с охранниками в детской тюрьме. Они не давали мне уйти.

— Мэри, прошу! Прекрати!

Летиция и Большезадая теперь стоят рядом с нами, наблюдая.

— Тедди, что ты, черт возьми, творишь? — спрашивает Летиция. — Кто эта сумасшедшая?

Тед прижимает меня спиной к своей груди.

— Детка, прошу, дай мне все объяснить, — шепчет он мне в ухо.

Нет, я не хочу ничего знать! Я ненавижу его! Ненавижу его! Я... разворачиваюсь и кусаю его за руку со всей силы.

— Ааааай!

Оказавшись на свободе, вылетаю за дверь, врываясь в ночной воздух. Мои ноги сводит от холода. Я выбегаю на тропинку, но он снова ловит меня, обхватив своими руками, подобно смирительной рубашке.

— Эй! Успокойся! Прекрати!

— На помощь! — кричу я, но на свет выходят какие-то нечленораздельные звуки.

— Успокойся! Я не отпущу тебя домой одну!

Как по команде, к нам подъезжает полицейская машина, и мы отступаем друг от друга. У нас обоих есть приводы, и никто из нас не хочет привлекать лишнее внимание. Он прижимает ладонь к укусу, из которого теперь сочится кровь, а я ухожу, притворяясь, что он только что не разорвал мой мир на части.

Промерзнув до костей, я захожу в дом за три минуты до наступления комендантского часа. У меня все болит: от головы до кончиков пальцев. Каждый орган моего тела. Мисс Штейн хромает ко мне из гостиной. Я утираю сопли и слезы.

— Прекрасно. Ты дома. Вымой посуду и отскреби эти чертовы кастрюли. Еды не осталось, надо вовремя приходить к ужину. И вот. То, что ты так хотела.

Она протягивает мне сложенный лист бумаги и хромает прочь.

Я разворачиваю его и вздыхаю от облегчения. Мое свидетельство о рождении из Департамента здравоохранения Нью-Йорка. Я пристально изучаю его. Волнение затмевает собой холод. Я не уверена, что конкретно хочу увидеть там. Возможно, доказательство того, что моя мама — не единственная, кто меня породил.

Имя: Мэри Бет Эддисон

Дата рождения: 13 октября

Пол: Женский

Имя матери: Даун Мэри Купер-Эддисон

Имя отца: Данные отсутствуют.

Минутку, «Имя отца: Данные отсутствуют»?

Я перечитываю эту строчку десять раз. Убедившись, что мои глаза меня не подводят, я медленно опускаюсь на пол. Мое тело сдается. Толстый таракан ползет по моей руке, его крылья и ноги размером с зубочистки. Я хочу прибить его, но это сделает меня убийцей.

Как данные о нем, о второй половинке, что сделала меня мной, могут отсутствовать? Будто бы его вообще не существовало. Или это означает, что данные просто не были предоставлены?

Нет, он был в роддоме, я уверена. Он должен был видеть, как я пришла в этот мир. Он бы этого не пропустил. Он настоящий. У него есть имя. Он любит меня. Он хотел меня. Он хотел быть там.

Только, если мама ему не запретила.

Из записей Доктора Джин-Йи Денг,

психиатра больницы Беллвью, Нью-Йорк

Наш разговор длился четыре часа, и все это время Мэри утверждала, что ее отец придет и заберет ее в ближайшее время. Она описывала его очень подробно, несмотря на то, что, предположительно, никогда его не встречала. Было очевидно, что у девочки сложилось ложное представление о том, что ее отец все еще жив, в чем ее мать никогда не пыталась ее разубедить.

— Хочешь поговорить? — спрашивает меня Новенькая с другого конца комнаты. Она смотрит на меня, как на собаку. Безмолвную, но полную мыслей и переживаний.

— Не особо, — бормочу я.

— Ты не сказала ни слова с тех пор, как вернулась, — говорит она. — Дело в парне?

— Во всем.

Она пожимает плечами и надевает пижаму.

Я все еще чувствую вкус руки Теда. Она соленая от пота и крови. Соленая от Летиции. Будь я действительно зла на него, то утащила с собой большую часть его плоти. Но я злюсь лишь отчасти и совсем немного. Мне больно. Это боль вынуждает нас желать лечь на землю посреди улицы, притвориться мертвым. Именно она делает тело слабым. Кажется, это еще одно слово для подготовки к ЕГЭ: апатичный.

— Сара? — немного странно произносить ее настоящее имя.

Она оборачивается, вид у нее напряженный и неуверенный.

— Да?

Я сжимаю книгу с моей фотографией так сильно, что бумажные края режут кожу, оставляя пятнышки крови на страницах. Похоже на капли дождя.

— Они думают, что я монстр.

Выдержка из «Когда дети убивают: Судебное разбирательство Мэри Б. Эддисон»

Автор: Джордан Миллон (стр. 181)