Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

Рассказывают, что Егоров несколько раз перечитывал этот прозрачный намек известного писателя, но публично своего мнения не высказал.

6

Весьма любопытны, как мне кажется, размышления Егорова о существе власти, о которой образно написал

В. И. Лихоносов, в том числе регионально — провинциальной. Пожалуй, никто из его предшественников не высказывал столь философского мнения, пусть даже спорного.

Егоров в своих доводах в общем-то исходил из классического определения власти: власть в общем смысле — способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств: воли, авторитета, права, насилия.

Как же он намеревался осуществлять власть в регионе, которая, как ни крути, при любом губернаторе была обречена на провинциальность?

При этом не надо было забывать, что Егоров особых «университетов» не заканчивал. К нему, как и многим его колхозным сверстникам, это самое понятие власти приходило в сознание пусть через вузы в начале небольшой работы, но в большинстве своем — через простые и по — крестьянски осязаемые вещи: деревенские улочки, дворы с некрашеными заборами, стреноженных коней на привольных выпасах, тихие станичные песни да робкий смех местной красавицы.

И все же ему нельзя было отказать в свободе и оригинальности мышления, государственного охвата проблемы.

Вот как он высказывался о своих взглядах на эту регионально — провинциальную власть:

— Во всяком случае, региональная власть не должна быть провинциальной. И край, и область могут считать себя… государством, если решения власти, от малейшего до жизнеорганизующего, значительны по сути своей, по подходу к проблеме, по духу. Если ядром в них заложены интересы края.

Провинциализмом соглашусь признать шлагбаумы на въездах (было такое и в нашем крае), чеченский «суверенитет» во всем, во что он вылился. Можно улыбнуться тому, как даже в большом государстве на уровне министерства всерьез обсуждается название национальной валюты: гривна или гривня?.. Провинциализм власти — это суетность, подмена понятия «самобытность», самостийность в атрибутике, пошлость, наконец.

Оставалась ли Русь государством даже при татаро — монгольском иге? Конечно. Оно жило в устремлении народа. И не татарское ли государство построил Минтимер Шаймиев внутри России? С четкой, долгосрочной внутренней политикой и неущемленным национальным достоинством. А что такое та же Нижегородская область? Это государство, живущее по своим экономическим законам, которые только на пользу суверену, то есть Федерации. С этой же точки можно оценивать опыт Тульской области и ряда других регионов.

Государственность — это уровень решений, эволюционный опыт расширения своих прав, обретения экономической независимости, рост благосостояния».

При этом Егоров, кажется, отчетливо понимал, что в одних руках власть может оказаться вышивкой, в других — шаровой молнией. В слове «власть» и холод стали, и звон струны, которая вот — вот лопнет. И обреченность заложника политики.

Сумел ли в полной мере Егоров к тому моменту осознать сущность слова «власть», даже с учетом его неудачного губернаторства?

На этот вопрос он отвечал по — своему. Он говорил, что еще две тысячи лет назад, во времена Римской империи, под властью понимали превосходство воли. Другое дело, что превосходство может быть не только созидательным, организующим, но и разрушительным. Так и власть очень многолика: самодержавная, советская, диктаторская, демократическая. Она может быть и властью тьмы.

Он не лукавил, осознавая, что для большинства населения региона существовало другое, более узкое понятие: хорошая власть, плохая власть и никакая.

— По большому счету люди правы, — подчеркивал Егоров. — Тем более что чаще всего они ощущают на себе только исполнительную власть. Надо думать, о ней мы с вами рассуждаем. Именно исполнительной власти приходится нести ответственность и за представительную, и за судебную. Отстает кто-то из них от живой жизни либо опережает — лихорадит исполнительную власть. Под опережением имею в виду законы общего характера, принятые без механизма действия.

Сейчас и в стране, и на уровне регионов ощущается довольно большой «разбег» властей, люфт, так сказать. И, конечно, это задача представительной власти все сбалансировать. Но она еще не научилась управлять собой. Судебная замешкалась на старте своей независимости. Только «четвертая власть», журналистика, резко ушла вперед. Но тут же оказалась в финансовой хляби… Там еще рельсы не проложены, куда она забралась.

Исполнительной власти сетовать на все это можно при известной самокритичности… Ведь она более других профессиональна, ей придан аппарат, которому надлежит обеспечивать преемственность. Властители приходят и уходят, но аппарат остается, как бы его ни изменяли кадрово. В руках у исполнительной власти экономические механизмы. Управлять ими и ответственно, и интересно.

Власть, на взгляд Егорова, до. лжна быть и плотиной, и руслом для производительных сил. В современной экономической ситуации у предприятий всех форм собственности достаточно самостоятельности для выбора пути развития. И стимулом является уже не призыв досрочно выполнить пятилетку, обогнать соседа по намолоту. Подпирает всех жажда инвестиций, оборотных средств — денег. Без этого не выжить, не укрепить предприятие, не выстоять в конкуренции. И большинство руководителей на Кубани — отнюдь не дураки. Есть у них идеи, проекты. Вот туг власть должна стать руслом.

— Совсем недавно, когда умер Госплан, что у нас делалось? — размышлял Егоров. — Приглашали профессора из Москвы, чтобы разработал чудо — программу развития Кубани. Но она не могла работать, потому что асфальт надо укладывать там, где уже протоптали тропки… У исполнительной власти даже с небольшими бюджетными ресурсами есть возможность отобрать из множества проектов, отработанных самими предприятиями, наиболее значимые, свести их в стратегическую линию, поддержать. Как поддержать? Здесь вполне достаточно возможностей даже без прямого вливания денег: госзаказ, государственная протекция, государственная гарантия под инвестиции, заем и так далее. Ну, знаете, есть в экономике термины «структуризация», «реструктуризация» инвестиций.

Стать плотиной исполнительная власть обязана на пути перекачивания денег в мертвые проекты и предприятия. Известна традиция: помогите, дайте оборотные средства, чуть-чуть в капитальное строительство, и я оживу. Но через полгода и этих оборотных средств нет. А руководитель снова в очереди просителей… Плотиной надо стать на пути всего бездарного, что паразитирует на теле экономики. Но для этого, еще раз подчеркну, власть должна быть высокопрофессиональной. И дисциплинированной. Исполнительская дисциплина внутри исполнительной власти — основная, несущая конструкция. А до меня доходит ропот, что уж очень Егоров завинчивает гайки… Не ради самоутверждения это делаю. Уж слишком много в нашем государстве сыплется сквозь пальцы…

Конечно, в один момент возомнил себя Егоров ну ничуть не ниже любого кремлевского правителя. Еще бы — он работал в Кремле, в кабинете, пропитанном духом самого Сталина! Но и запомнился Кремль разве тем, что, зачастую, уезжал с работы близко к полуночи, когда Спасские ворота закрывались.

Среди интересных ему людей, с которыми ему пришлось работать, Егоров выделял особо В. С. Черномырдина, Е. К. Строева, Е. М. Примакова, а также кубанца В. Г. Кинелева. Может, глядя на них, и понимал он, что есть культура власти и есть культура человека во власти. Первая должна предполагать принципы управления, а вторая — качества личности, характера. Одним из основополагающих принципов власти, что и в медицине, должно быть — не навреди. То есть — не сделал лучше, то хотя бы не навреди. Другой принцип — не пользуйся обезличенностью власти. Это вот из чего… Чем выше человек поднимается во власти, тем шире обзор, масштабнее задачи. Как на самолете…