Предсказанное. Том 2

— Да?

— Шаламов, разве нет? А вот агентом кубоидов может быть кто угодно, от Аристарха до Мальгина.

Маттер с сомнением покачал головой.

— Это люди иного калибра, они никогда не станут агентами чужих разумников, представителей «темной» или «белой» сил.

— Ну, не знаю, не уверен.

— Ладно, нет смысла спорить. Пожалуй, я останусь, посмотрю, что получится. Если только нас не остановят.

— Поэтому я и предлагаю сделать это вдвоем, без тебя мне не справиться. Надо запрограммировать соответствующим образом один из видеозондов, установить на его борту нейтринный «скальпель» и подсоединить к нему «стринг». Причем — чтобы никто этого не заметил.

— Я сделаю. Понадобится наносекундный синхронизатор и аппаратура «динго».

— Все, что необходимо.

Глаза Маттера заблестели, он порозовел, начиная оживать.

— Если нас раскусят…

— Не все ли равно? — ухмыльнулся Ландсберг неумело, отчего лицо его приобрело странное выражение детской печали. — Когда-то все равно придется расплачиваться за все содеянное, днем раньше, днем позже…

— Лучше позже. — Маттер вспомнил о жене, помрачнел. Но долго каяться и думать о своих ошибках он не мог. Его ждала увлекательная работа, и это сейчас было главным событием в жизни.

* * *

Исследовательская станция Института пограничных физических проблем «Марго-2» подчинялась собственному суточному циклу, поэтому в отличие от других поселений человечества на Меркурии и вокруг него время на станции совпадало с земным европейским на долготе Екатеринбурга. Если сотрудники большинства станций и жители купольных городов еще спали, то экипаж «Марго» уже работал.

Готовился очередной запуск в дыру эйнсофа. Предстояло послать спецгруз — два десятка МК и аннигиляционную бомбу тротиловым эквивалентом в пятьдесят тысяч мегатонн. Если бы такая бомба взорвалась на Земле, человеческая цивилизация прекратила бы существование. Однако санкции на проведение эксперимента были подтверждены на самом высоком уровне: «добро» дали Служба безопасности, СЭКОН и Совет безопасности ВКС. Поэтому команда Ландсберга работала в обычном режиме, словно собиралась запустить в эйнсоф футбольный мяч, а не колоссальной мощности супербомбу.

В семь часов «утра» — по времени станции — последние приготовления к запуску были закончены, и связка «пакмака», на борту которой располагались не только взрывные устройства, но и научно-исследовательская аппаратура, датчики состояния и видеозонды, была выведена на орбиту вокруг Меркурия с таким расчетом, чтобы ее можно было «одним толчком» направить в черный «тоннель» эйнсофа. Видеозонд с добавочным содержимым, установленным заговорщиками — Ландсбергом и Маттером, тоже находился в недрах центрального когга «пакмака», но связь имел только с начальником центра. О его функциях никто из персонала станции не догадывался.

В семь часов четыре минуты все службы провели перекличку и приготовились к запуску. В эфире установилась тишина.

С высоты в пятьсот километров шар эйнсофа, окруженный спиралями призрачного свечения, действительно казался зрачком исполинского глаза, рассматривающего планету под ним и одновременно Солнце и космический флот человечества пристально и угрюмо. Казалось, он знал, что произойдет, хотя людей предупреждать не спешил.

Ландсберг и Маттер, сидящие в рядом расположенных кокон-креслах управления в главном зале станции, посмотрели друг на друга.

Ландсберг поежился; на его обычно властно-презрительном лице поселилась странная неуверенность, и Герхард почувствовал себя неуютно. Попытался улыбнуться:

— Страшно, черт побери!

— Ничего уже нельзя вернуть.

— Да я не об этом. Странно, что мы пошли против…

— Заткнись! Потом поговорим. Возможно, мы делаем большую глупость.

— Если уж что и делать, — хохотнул Герхард, — то как раз большую глупость. Отец теории относительности говорил, что существуют две бесконечности — Вселенная и глупость, но при этом он не был уверен в бесконечности…

— Глупости?

— Вселенной.

— Черт с ним, он жил в другое время, и у него были свои тараканы в голове. Начинаем?

Маттер потер вспотевшие ладони.

— Начинаем!

— Внимание! — повысил голос Ландсберг. — Запуск!

Связка тростинок «пакмака», освещенная прожектором спейсера «Конунг», пришла в движение, начала падать в струящееся марево эйнсофа. А вслед за ним вдруг метнулась неизвестно откуда взявшаяся искорка, то пропадающая, то возникающая вновь.

— Что это?! — удивился Маттер. — Ты еще один зонд решил запустить?

— Увеличение! — бросил оператору озадаченный Ландсберг.

Вариатор вырезал колечко в общем поле изображения, развернул с увеличением в два десятка раз.

— Богоид! — ахнул Маттер.

— Глазастый! — глухо проговорил Ландсберг. — Какого рожна ему здесь надо?

— В свое время Клим Мальгин говорил, что богоид представляет собой нечто вроде контролера вселенской службы безопасности. С другой стороны, это реализованный орилоунами принцип оптимизации высокоэнергетических процессов. Он всегда появляется в тех местах, где предполагается некое нарушение энергоинформационной стабильности вакуума.

— Мы наблюдали за ним не один раз… и ничего особенного не случалось.

— Может быть, не случится и нынче.

— Может быть? Значит, ты не уверен в своих теоретических предпосылках развертки нового «стринга»?

— Я не минер, могу ошибаться поэтому не один раз.

— Давай остановим эксперимент.

— Поздно.

«Пакмак» с грузом разнокалиберных взрывных устройств и с чашей «суперструны» на борту вонзился в черный зрачок эйнсофа, пропал из глаз. Его видеокамеры, показывающие до этого момента приближающийся вихрь свечения и пульсирующую черную сферу, мгновенно перестали передавать изображение, словно их отключили. Перестали передавать информацию и разнообразные датчики полей и излучений. Впрочем, такое случалось каждый раз, как только аппараты землян пересекали некую границу — горизонт эйнсофа, из-под которого не мог вырваться ни один электромагнитный сигнал. В этом плане эйнсоф ничем не отличался от черной дыры, гравитация которой удерживала внутри сингулярности даже лучи света. Хотя черной дырой эйнсоф не был, и его физическая «жадность» имела другую причину.

Начался отсчет времени с момента исчезновения «пакмака».

На цифре «девять» маленькая черная точка над поверхностью Меркурия внезапно увеличилась в размерах, стремительно распухла, поглощая видеозонды самого близкого пояса наблюдения. Непонятная ударная волна, «качнувшая» даже вакуум, прянула от эйнсофа во все стороны, так что сбились с орбит и траекторий практически все сооружения людей, в том числе и станция «Марго-2».

А затем началось феерическое светопреставление, описать которое человеческий язык мог только приближенно.

Гигантская — до шестисот километров в диаметре! — сфера вскипела черными фонтанами. Каждый фонтан достиг высоты в сто и более километров, испустил яркий луч — преимущественно синего цвета. Сфера на несколько мгновений превратилась в подобие елочной игрушки и… лопнула! Космос над Меркурием засверкал, словно некий гигант устроил для наблюдателей красочный фейерверк.

Но это было еще не все.

Шары света унеслись в пространство, сбивая по пути аппараты людей, погасли.

Эйнсоф сжался в необычную ажурную трубу, из торцов которой ударили два призрачно-фиолетовых луча, а по этим лучам, как по струнам, заскользили один за другим черные шары, один меньше другого. Один луч вонзился в поверхность Меркурия, проделывая в его породах глубокую дыру. Второй достиг Солнца, утонул в невообразимо плотном сиянии фотосферы.